Ирина Лагунина: Три года назад в Москве, в одном из выставочных павильонов ВДНХ, открылся частный музей «Парк ледникового периода». В этом музее выставлена уникальная коллекция животных плейстоценового времени : мамонты, шерстистые носороги, большерогие олени, лошади, саблезубые тигры. Созданию музея предшествовала колоссальная многолетняя работа не только коллекционеров и дизайнеров, но и научная работа по систематике, воссозданию облика и голосов животных. Так что теперь в этом музее-театре можно не только увидеть животных знаменитой мамонтовой фауны, но и услышать их, и даже потрогать руками. В студии Радио Свобода - создатель и директор музея Парк ледникового периода Федор Шидловский. С ним беседуют Ольга Орлова и Александр Марков.
Александр Марков: Федор, почему у вас возникла идея создать такой необычный и ни на что непохожий музей?
Федор Шидловский: Вы знаете, я по своей первой профессии инженер-конструктор, закончил челябинский политехнический институт и был направлен на Север в Зырянский объединенный авиационный отряд работать там по специальности. Для мужчин там всегда один вид занятий есть – это охота и рыбалка. И конечно, первая весна, я поехал на один из притоков реки Колымы, который очень известен, это река Березовка , где была найдена в 1900 году уникальная находка Березовский мамонт. И находясь на этой речке, я впервые нашел косточку мамонта. Я, конечно, сел за учебники, за всякого рода литературу и увлекся этим.
Александр Марков: Есть какая-то дата создания музея, день рождения?
Федор Шидловский: Вообще внутриутробное развитие у музея было практически 25 лет.
Ольга Орлова: Вы 25 лет шли к этой дате - открытию музея.
Федор Шидловский: Дело в том, что эта косточка, которую я нашел, она и сподвигнула меня собирать коллекцию. Где-то к концу 80 годов это была уникальная коллекция. И я к тому времени стал писать различные письма чиновникам, в которых я просил, чтобы сделать музей для обывателя. Потому что изначально была мысль, что в музее нужно дать возможность всем посетителям потрогать объект руками.
Александр Марков: А у вас все можно трогать руками в музее?
Федор Шидловский: Вы знаете, есть раритеты. Недавно наш музей вошел в реестр музеев нашей страны, несмотря на то, что он частный, и часть его экспонатов вошла в государственный музейный фонд России, то есть является культурным наследием. И как только они вошли в культурное наследие России, то пришли сразу бумаги, в которых мне сразу запретили, чтобы эти экспонаты трогали руками. И мне пришлось небольшую часть экспозиции цепочками или просто под колпак. И конечно, я начал писать письма. Эти письма, совсем недавно я смотрел свои архивы, и мне попалось письмо, которое я писал в 1994 году, тогда только-только у нас Лужков стал мэром. Я написал письмо, в котором просил поддержать и выделить место для музея. Как письма Ельцину, как письма первому президенту Якутии Николаеву, они все остались неуслышанными. Я думал, что может быть просто в это время России было не до музеев. Но в общем я подумал тогда: раз это не получается, я поэтому решил, давай я это все соберу и на каких-то выставках я это буду показывать и люди или чиновники увидят это и после этого поймут, что это действительно интересно. Но как я говорил, в России было не до музеев, мне пришлось выйти на мировой рынок. А на мировом рынке везде стабильная обстановка. Я, наверное, скорее всего стал известен вначале за рубежом.
Александр Марков: Скажите, а как вам удавалось провозить такие ценные экспонаты через таможню, скажем?
Федор Шидловский: Есть такой отдел экспертизы при Министерстве культуры, там находятся эксперты. Они на конкурсной основе выбираются, которым дается право определить степень научности груза и возможности вывоза его за границу. Но это настолько рядовая для нас процедура. Гораздо было сложнее порядка десятка лет назад, когда закон менялся каждый месяц.
Александр Марков: Помещения у вас не было в России для хранения экспонатов?
Федор Шидловский: К сожалению, я использовал свои гаражи, свою квартиру, квартиры своих друзей. Раз уж мы говорим о создании музея, то я не могу не сказать такого случая, который кардинально повернул ситуацию в положительную сторону. Мы говорим, сегодня я занимаюсь 29 сезон своими поисковыми работами. Якутия захотела в 2004 году на международной ярмарке туристской в Гостином дворе позиционировать себя как некий новый туристский объект. Она попросила представить ее в необычном ракурсе, потому что все-таки Якутия наиболее известна как самая большая территория, где концентрация останков вымерших животных ледникового периода или так называемого плейстоцена, самая высокая - 97% всех костных останков неминерализованных, найденных в вечной мерзлоте, находятся на территории Якутии.
Ольга Орлова: Кого там находят останки, каких животных?
Федор Шидловский: Во-первых, это король мамонтовой фауны, поэтому так и называют - это сам мамонт, причем его последняя разновидность, последний вид. И рядом с ним, конечно, такое уникальное животное шерстистый носорог. Это, конечно, пещерный медведь, пещерный лев, быки, которые были предшественниками современных американских бизонов и наших зубров. Это овцебыки, предшественники современных овцебыков. Это бесчисленные стада оленей, включая благородных гигантских оленей. Это сайгаки, которые жили в Арктике. Это очень много животных.
Александр Марков: Лошади.
Федор Шидловский: Совершенно верно, большой отряд от мелких лошадей до двухметрового роста. Можно сейчас смело назвать и несколько видов бурых медведей. Полярный белый медведь, он тоже зародился в ледниковый период.
Ольга Орлова: Скажите, большинство из этих животных как-то представлены у вас в музее?
Федор Шидловский: Конечно, все почти животные представлены в нашем музее. И начинается это все с поля с полевого сезона. То есть идут экспедиции весной, лицензионно оформляем документы, лицензии получаем на какие-то территории, идут экспедиционные отряды. Экспедиции добывают этот весь материал. Совершенно непросто создать экспедицию, она сегодня очень финансово емкий процесс. Якутия не жалует сильно сторонних людей, и она дает лицензии, но настолько удаленные территории, куда даже охотники и рыбаки добраться не могут.
Ольга Орлова: Вы едете в экспедицию и начинается полевой сезон, потом он заканчивается, вы это все привозите в Москву, вы в Москве обрабатываете материл и вы понимаете, что идет в коммерческую сторону, что в научную и что идет в такие самые ценные анналы.
Федор Шидловский: Конечно, первичная оценка научности материала происходит в момент обнаружения в полях. И в этот момент очень важно определить, что если находка действительно научная, то значит ее надо на этом именно этапе географически и геологически привязать, получить как можно больше о ней информации, а может быть даже взять рядом находящиеся грунты, в которых найден этот материал. Что такое мамонты, мамонтовая фауна? Вы знаете, человек зародился как человек в этом именно периоде. То есть у нас это в генах и в крови. То есть любопытство по отношению к красивым животным ледникового периода, оно у нас внутри, нам не нужно его навязывать. Поэтому когда я думал, что не надо ничего придумывать, то есть мы должны показать настоящее и дать ощутить и понять, что это настоящее. И вот это произведет фурор.
Александр Марков: Чем ваш музей отличается от обычных музеев?
Федор Шидловский: Я задумал невозможное – создать музей, который будет самодостаточный. Его необычность заключается в том, что он самодостаточный. Построил схему источников финансирования музея. Один из источников - это кассовый сбор, второй источник финансирования – это сувенирная лавка, которая приносит доходы. Третий источник финансирования – это так называемая выставочная деятельность в других городах, в других странах. И четвертый вид финансирования – это продажа музейных экспонатов. Осмелюсь это слово сказать, потому что мы не просто музей, а производство музейных экспонатов.
Александр Марков: А почему называется музей-театр?
Федор Шидловский: Вы знаете, когда я говорил, что мы музей задумали для обывателя, я думал: ну хорошо, придут в академический музей, палеонтологический музей люди, они посмотрят на все и для них будет скучновато. Я свой музей кроме серьезных научных находок еще постарался приукрасить северным сиянием, ревом мамонта. Хотя рев мамонта, мы тоже провели серьезное исследование. Мы взяли несколько хоботов, которые были сублимированные хоботы найдены мамонтов, сравнили его с хоботом слона, записали рев слона и на основе сравнения хобота слона и хобота мамонта сделали...
Александр Марков: Подправили звук в соответствии с формой мамонта.
Федор Шидловский: Абсолютно верно. И получили похожий на рев мамонта звук. Конечно, я их называю музейные мульки. Одна из музейных мулек: люди подходят к яме и видят там мамонта, который попал в беду, трубит о помощи, шевелит хоботом. На самом деле мамонта там нет. В том месте, где музей расположен, тоже является предметом, само здание является архитектурной культурной ценностью и никто нам эту яму в федеральной собственности не разрешит копать. Мы мамонта расположили наверху, вниз положили зеркало и все это спрятали, закамуфлировали и полная иллюзия, что мамонт находится в яме. Или, допустим, у нас есть череп мамонта, который находится в зеркальной эмблеме, то есть со всех сторон зеркала на него направлены. А в центр зеркальной системы направлен поток оптического прибора. В результате кто-то пытался, десять тысяч голов насчитал в нашем музейном экспонате. И конечно, сегодня я останавливаюсь перед этим экспонатом, я рассказываю, что здесь можно остановиться, задуматься о бренности жизни, о будущем может быть, о том, как ты идешь в каком направлении, и людям это очень интересно.
