Михаил Соколов: В Московской студии Радио Свобода - депутат Государственной Думы России, фракция «Единая Россия», Андрей Макаров. В четвертой Думе Андрей Макаров был заместителем председателя Комитета по бюджету и налогам. Наверное, и в пятой на такой же должности может оказаться.
Поговорим мы о том, что пятая Дума возьмет из опыта четвертой.
Ну что ж, Андрей Михайлович, можно вас, наверное, поздравить с переизбранием. Это, кажется, уже в третий раз?
Андрей Макаров: В четвертый.
Михаил Соколов: А может быть, поздравлять не стоит? Все-таки обстоятельства выборные, знаете, такие были драматические. Оппозиция, главная оппозиционная партия КПРФ результаты выборов не признает, говорит о фальсификациях, даже в субботу проводит акции по этому поводу. А вы как считаете в «Единой России», все честно, правильно, по закону?
Андрей Макаров: Вы знаете, во-первых, меня никто не уполномочивал говорить от имени партии «Единая Россия», хотя я являюсь и членом партии, и членом фракции. И у меня такое ощущение, что вы меня позвали сюда в личном качестве. Я всегда ценил свободу, и поэтому мне кажется, что требовать, чтобы кто-то говорил за всех, наверное, не совсем демократично.
Михаил Соколов: А за себя?
Андрей Макаров: Поэтому, если можно, я ограничусь тем, что я буду высказывать свою личную позицию. И хотя у нас так часто говорят о том, что «если ты член «Единой России», то у тебя не может быть своей позиции», вот я думаю, что... по крайней мере, попытаюсь доказать, что своя позиция возможна. Это первое.
Второе. Я не знаю... когда вы говорите, что «может быть, не стоит вас поздравлять», ну, в конце концов, извините, я готов пережить и без ваших поздравлений, строго говоря...
Михаил Соколов: Спасибо.
Андрей Макаров: ...поскольку, я так понимаю, на статус мой это уже не повлияет, ровно как и не повлияет на результаты выборов.
Теперь о том, кто хочет оспаривать результаты выборов. Это очень важный, на самом деле, вопрос. Я хотел бы просто напомнить о том, что митинги протеста по поводу результатов выборов были заявлены КПРФ за неделю почти до выборов и назначены на 3-тье, 4-ое и 5 декабря. Причем я подчеркиваю, что я занимался выборами в Кузбассе – это один из тех регионов, которые господин Зюганов обвинил, что там вообще черт знает что происходит. И поскольку мне пришлось заниматься, реально заниматься выборами... помимо того, что я встречался с людьми, я просто еще занимался их организаций. Поэтому я достаточно хорошо знаю, как реально они происходили. Но когда за неделю до выборов поступает заявка в мэрию города Кемерово, в мэрию города Новокузнецка, в мэрию города Прокопьевска и так далее, заявка на проведение митинга протеста по поводу результатов выборов – а у нас еще неделя до выборов, - мне это напомнило одну очень интересную историю. Вот когда я участвовал в процессе по «делу КПСС» в Конституционном суде... Вы ведь помните этот процесс?
Михаил Соколов: О, да!
Андрей Макаров: Вы его тоже освещали, на самом деле. И как вы помните, тогда я не был на стороне КПСС. У меня, кстати, взгляды-то не меняются. Мы нашли очень интересные документы. Мы тогда представляли... Помните Верховный Совет, избрание Верховного Совета, который утверждал брежневскую Конституцию 1977 года. И было очень интересно читать, что Политбюро за неделю до выборов утверждало малую тасовку и большую тасовку по поводу результатов выборов.
Михаил Соколов: А они и разнарядки утверждали.
Андрей Макаров: Секундочку! Я сейчас говорю немножко о другом. Официальный документ – решение Политбюро – утверждается тасовка, сколько процентов (с точностью до сотых процента) набрали кандидаты блока коммунистов и беспартийных. Мы проходили это. 1977 год. Это было все в Конституционном суде. Любой, кто хочет это сделать, может взять эти документы и посмотреть. Вот у меня такое ощущение, что КПРФ сегодня, наверное, тоже точно так же, как и в 1977 году, считала, что она знает результаты выборов.
Михаил Соколов: Андрей Михайлович, но вы, как юрист, знаете, что заявку на митинги, демонстрации по закону, принятому думским большинством, «Единой Россией», надо заранее подавать. Они хотели застолбить место.
Андрей Макаров: Секундочку! Подождите! Заявку на митинг можно подать раньше. Но заявку на митинг протеста по поводу результатов выборов можно подать только тогда, когда ты знаешь результаты выборов, против чего ты протестуешь.
Михаил Соколов: А если они знают, как на людей давят, вызывают в инстанции... Есть же такие сообщения. Требуют явку обеспечить.
Андрей Макаров: Еще раз говорю, я с огромным удовольствием наблюдал моменты, когда было сказано, что в Кемерово арестовывают людей, коммунистов, которые пытаются...
Михаил Соколов: Агитаторов. Да, я помню, было такое сообщение.
Андрей Макаров: Я вам клянусь, я пытался найти хоть одного. Не нашел. Я повторяю, я не говорю от администрации, я не говорю от «Единой России». Вот я лично, Андрей Макаров, которого, в общем, наверное, знают как адвоката, и вряд ли меня можно уж совсем к реакционерам-то отнести, вот я лично не нашел ни одного...
Михаил Соколов: К умеренному ретрограду.
Андрей Макаров: Я уж не знаю... Вы отнесите меня к кому угодно. Знаете, хоть горшком назовите, но в печку не ставьте.
Поэтому, вы знаете, есть вот какой момент. Мне кажется, что есть заданность определенная. Скажем, Геннадий Андреевич Зюганов... я его лично очень уважаю. На самом деле, столько лет, ничего не делая, оставаться на плаву, лидером коммунистической оппозиции – это надо уметь. Но вот Геннадий Андреевич, он мне напоминает чем-то пластинку патефона (вот если кто-то помнит патефоны), причем у него выученный текст: у него на все вопросы подготовлено примерно четыре-пять вариантов ответов. И вот как компьютер срабатывает, матрица такая: задается вопрос, он его подыскивает из этих четырех-пяти ответов, которые у него заранее в голове есть, - чик, вот этот ответ больше всего подходит – и выдается. Поэтому, вы знаете, я бы все-таки не связывал поздравление «Единой России» с позицией КПРФ по поводу результатов выборов.
Михаил Соколов: Ну что ж, поговорим и о другом тогда. Андрей Михайлович, а вот четвертая Дума, с чем она, на ваш взгляд, вошла в историю? Многие, например, люди, которые не особенно следят за политикой, они запомнили замечательную фразу лидера вашей партии и фракции Бориса Грызлова «Дума – не место для дискуссий». Кстати, была и еще одна фраза, но уже ваша, я тут нашел. Тоже сильная фраза, между прочим. «Если вам не нравится наша страна – уезжайте, если вам не нравится Государственная Дума – уходите». Вот вы так жестко разговаривали с оппонентами. Уж не знаю, войдет ли эта фраза в историю, но фраза Бориса Грызлова точно вошла.
Андрей Макаров: Вы знаете, я не претендую на место в истории, на самом деле. Ведь главный вопрос – не как войти в историю, а главное, чтобы тебя из нее не вынесли. А если уж выносят, то вопрос – как выносят. Это первое.
Второе. На самом деле, ваш вопрос, который вы задали, он очень тесно связан с первым вопросом, как это ни странно. Это вопрос подхода. Может нравиться или не нравиться «Единая Россия». Может нравиться или не нравиться КПРФ. Может нравиться или не нравиться СПС и любая политическая сила. Но у нас сегодня нет людей, которые бы не называли себя демократами. У нас все сторонники демократии. Ну, демократ – это сторонник демократии. Правильно? Даже коммунисты сегодня говорят, что они демократы, что они за демократию. Так?
Михаил Соколов: Они говорят, что КПРФ - «последний оплот демократии и свободы слова в России».
Андрей Макаров: Нет-нет! Секундочку!
Михаил Соколов: Я вам цитирую, между прочим.
Андрей Макаров: Давайте про свободу слова чуть позже поговорим. Я просто сейчас говорю о демократии. Вот я всю жизнь считал – меня так учили просто, извините, но мне трудно меняться, мне все-таки шестой десяток, - и меня учили, что демократия – это власть народа. Вот мы можем как угодно относиться к результатам выборов, можем кричать все что угодно, но мы понимаем, что народ выразил свою волю. Мы с этим согласны? Давайте мы просто договоримся – мы вот с этим с вами согласны или нет?
Михаил Соколов: А вот мы слушателей спросим, они с этим согласны или нет.
Андрей Макаров: Секундочку! Ради Бога, давайте спросим слушателей, кого угодно. Я просто сейчас говорю немножко о другом. Вот дальше начинаются крики «Подтасовки!» и так далее. Сколько можно подтасовать на выборах?
Михаил Соколов: Я не специалист, я не знаю. Я не вбрасывал...
Андрей Макаров: Ну, зачем же так?! А я тоже не вбрасывал. Спросите у любого специалиста, и вам скажут, что возможности – реально 5 процентов. Вот при всех административных ресурсах, при чем угодно – 5 процентов. А дальше что?
Михаил Соколов: Я, честно говоря, видел переписанные протоколы, ксерокопии, и там не 5 % приписывали, а там и по 10 и больше приписывали. Вот по Долгопрудному опубликовано...
Андрей Макаров: Секундочку! Я еще раз говорю, я сторонник опять же, вы меня извините...
Михаил Соколов: Это факты!
Андрей Макаров: Факты – это когда есть приговор суда. Вот берем факты, как вы говорите... на самом деле, вот я, как юрист, еще раз говорю, вот если есть сведения о том, что кто-то нарушил закон, давайте в прокуратуру, возбуждение уголовного дела, и пусть все отвечают за то, что кто-то что-то сделал. А не так: «Вот я считаю, что они негодяи, значит, эти негодяи должны сидеть в тюрьме». Потому что каждый раз при таком подходе у нас будет возникать ровно один вопрос: кто будет определять тех негодяев, которые должны сидеть в тюрьме? Поэтому вот я просто сторонник позиции, что это может определить только суд, равно как только суд может определить, есть факты нарушений или нет фактов нарушений. И попытка просто сказать «Ах!» и все измазать одним цветом...
Михаил Соколов: Нет, не все. Вот есть конкретные случаи, есть переписанные протоколы...
Андрей Макаров: Секундочку! Вот давайте конкретные случаи, и пусть разбираются правоохранительные органы, пусть идут в суды. И я считаю, что если кто-то, простите, фальсифицировал результаты выборов... мне абсолютно все равно, в какую сторону, вот абсолютно все равно, но вот эти люди должны ответить по закону. И это позиция, простите, не только моя, а это позиция и «Единой России», это позиция и Бориса Вячеславовича Грызлова, это позиция президента страны. Вот на этом можно договориться.
Но я все-таки хотел бы вернуться к тому, что выборы... Хорошо, отнимите у «Единой России» столько, сколько вы хотите. Но мы согласны с тем, что вот в той конструкции, которая была на этих выборах, население поддержало «Единую Россию»? Ну, давайте... Кто-то считает, что население ошиблось, народ ошибся. Но это волеизъявление народа.
Михаил Соколов: Андрей Михайлович, если мы, как вы сказали, отнимем у «Единой России» столько, сколько, предположим, мне хочется, то вы не окажетесь в Государственной Думе, понимаете, не будет 80 процентов по Кузбассу. А мне будет обидно, если вы не окажетесь в Государственной Думе.
Андрей Макаров: Секундочку! А я просто исхожу из того...
Михаил Соколов: Я считаю вас профессиональным депутатом.
Андрей Макаров: Возможно. А я, например, просто исхожу из того, что, наверное, Конституция и написана для того, чтобы некий журналист Соколов не мог отнять ни у кого столько голосов, сколько он хочет.
Михаил Соколов: Вы попросили – и я вам сказал.
Андрей Макаров: Секундочку! Что журналист Соколов, как и все остальные граждане страны, обладает одним голосом, и он этот голос мог отдать кому угодно.
У меня есть ровно один вопрос к вам лично. Скажите, пожалуйста, вас кто-нибудь пытался заставить проголосовать за того или за другого, не прийти на выборы или, наоборот, взять открепительный талон, вот вас лично? Давайте так, каждый пока за себя...
Михаил Соколов: Поскольку вы у меня в гостях, то я, как человек вежливый, вам отвечу – нет.
Андрей Михайлович, но вы не закончили ответ не вопрос: с чем четвертая Дума войдет в историю?
Андрей Макаров: Вы знаете, я думаю, что, на самом деле, с учетом того, что принято там больше 2 тысяч законов, наверное, я бы все-таки хотел тогда...
Михаил Соколов: О своем.
Андрей Макаров: ...о том, что мне наиболее близко. Хотя я могу говорить о многих вещах, безусловно, здесь. Вот то, что мне кажется чрезвычайно важным. На самом деле, первое и самое важное – это, конечно, бюджет страны. И вот трехлетний бюджет, который... вот как бы переход... а бюджетное законодательство – по существу, это революция в бюджетном процессе. И то, чем мы занимались серьезно, - это новый Бюджетный кодекс принятый, который позволяет планировать не только на год, а позволяет планировать на три года. И это очень важно. Причем я сразу хочу сказать, что вот эти разговоры о том, что, типа того, это уже было у коммунистов, у них были «пятилетки» и так далее...
Михаил Соколов: И «семилетки».
Андрей Макаров: Ну, «семилетка»-то была одна, поэтому просто как бы... А «пятилеток» было много. Поэтому это абсолютно не имеет... это другой принцип, другой подход и так далее. Но на самом деле, это чрезвычайно важно. Могу, конечно, объяснять, но... Вот предельно простая ситуация, когда, скажем, мы должны построить какой-то большой объект, и до сих пор по этому объекту финансирование шло в пределах одного года. Понятно совершенно, что не может за этот год быть построен этот объект. В результате как бы строители не имеют гарантий о том, что они получат деньги на следующий год, а это и цена вырастает... А сколько у нас было незавершенных объектов, брошенных, реально недостроенных?.. Самые элементарные вопросы сейчас решены. Это принципиально другая ситуация. Вот это как бы, на мой взгляд, очень важно.
Для меня, например, это запомнилось тем, что почти десятилетняя моя борьба за отмену налога на наследство и дарение закончилась. И вот то, что нас поддержал президент страны и так далее, вот налог был этот отменен. Для меня это было чрезвычайно важным... Государственная Дума, потому что закон о налоговом администрировании, огромный, реальный закон, когда мы, по существу, те проблемы, которые были и остаются между налогоплательщиком и налоговыми органами, попытались прописать в рамках процедур. То есть вот то, что в свое время президент страны сказал, что «необходимо прекратить налоговый терроризм», а как прекратить налоговый терроризм?.. Единственный путь, который я знаю, - это в законе прописать процедуры: убрать у чиновника возможность усмотрения в ту или иную сторону, чтобы он не мог выбирать «хочу так, хочу эдак». Вот на самом деле, для меня... а это два года работы, причем очень тяжелой работы, очень тяжелых споров и с ФНС, и с Минфином, и с правительством, и так далее, и тоже нам удалось принять этот закон, который принят и бизнес-сообществом, и людьми, и так далее.
Безусловно, я не могу, например, не говорить о 122-ом законе, потому что я считаю, что закон был знаковый.
Михаил Соколов: Вы монетизацию имеете в виду?
Андрей Макаров: Да, я имею в виду монетизацию.
Михаил Соколов: «Антинародную».
Андрей Макаров: Да перестаньте вы!
Михаил Соколов: А это не я. Я цитирую.
Андрей Макаров: Какая она антинародная?! На самом деле, я хочу сказать только одно, была допущена... и кстати, очень часто у нас допускается ошибка, принимается, в принципе, хороший закон, но вместо того, чтобы изначально, когда закон готовится, объяснить людям, что хотят сделать, вместо этого их сначала напугают, а уже потом начинают разъяснять задним числом.
Михаил Соколов: Это вы оппозицию не слушаете. А она вас предупреждала о неприятностях.
Андрей Макаров: Перестаньте! Я имел прямое отношение к подготовке этого закона в Государственной Думе, когда уже его правительство внесло. И я вам могу сказать только одно, что я приехал к себе в Кузбасс и стоял перед ветеранами, и у нас была 5,5 часов встреча специально, поскольку необходим был большой зал, ветераны со всей области, в музыкальной школе собрались – это был самый большой зал. И простите, вот 5,5 часов: их вопросы – мои ответы. И я тогда сказал, что «если через год вы мне будете задавать те же самые вопросы, то я вам обещаю, что я сложу мандат, просто отдам мандат». И простите, все прекрасно сейчас знают, что благодаря этому закону, на самом деле, людям пошли реальные деньги, благодаря этому закону в первую очередь мы все-таки смогли переломить ситуацию с лекарствами, когда люди реально их получают.
Михаил Соколов: Ну, уволили Зурабова-то...
Андрей Макаров: Секундочку! Почему вы все время персонифицируете?
Михаил Соколов: А роль личности в истории нельзя, знаете ли, игнорировать.
Андрей Макаров: Я тоже читал Плеханова о влиянии монистического взгляда на историю, вы знаете, и тоже изучал.
Михаил Соколов: Приятно.
Андрей Макаров: Но я просто хочу, кстати, напомнить слова Плеханова, когда к нему пришел Савинков и эсеры и предложили возглавить правительство. Я хочу просто напомнить, что он сказал в ответ.
Михаил Соколов: Он их отослал.
Андрей Макаров: «Я всю жизнь боролся за свой народ. Сегодня мой народ ошибается, пойдя за Лениным. Но я никогда не буду расстреливать свой народ». Это просто по поводу влияния монистического взгляда или роли личности в истории.
Я еще раз говорю, благодаря именно этому закону мы смогли перейти к национальным проектам, потому что без монетизации льгот национальные проекты «Здоровье», «Образование» были бы просто невозможны. И для меня, конечно, очень важно – это принятие национальных проектов, обеспечение финансирования национальных проектов из бюджета, когда обязательства государства становятся не просто лозунгами, а становятся просчитанными обязательствами, каждое из которых подтверждено реальными деньгами. И я вижу результаты этой деятельности.
Михаил Соколов: Андрей Михайлович, я попробую вас немножечко, ну, не то чтобы переубедить, но поймать где-то. Смотрите, вот вы приняли бюджет...
Андрей Макаров: Так переубедить или поймать? Это не одно и то же.
Михаил Соколов: И то, и другое. Посмотрим...
Вот на три года вперед бюджет просчитан. И вдруг президент России предлагает увеличить фонд оплаты труда работникам бюджетных учреждений не на 7, а на 14 процентов, и не с 1 сентября, а с 1 февраля, а денежное довольствие поднять с 1 февраля на 18 процентов. А еще до этого было повышение пенсий. Понимаете, это все выглядит немножко странно. Вы сначала там что-то принимаете, планируете, а потом один человек вмешивается – и к одним выборам повышают одно, к другим – другое. И понимаете, все это выглядит именно так - как популизм. В котором вы обвиняли своих противников.
Андрей Макаров: Ну, все, поймали! Что же теперь делать?.. Да, действительно, поймали. И сказать-то, возразить нечего.
А вот теперь мне хотелось бы ответить. Понимаете, я же в прошлом адвокат, привык выкручиваться из любых ситуаций.
Михаил Соколов: Это заметно.
Андрей Макаров: Вы вот меня поймали, и даже сказать нечего. Ай, действительно, как же так, президент предложил повысить зарплаты не на 7 бюджетникам, а на 14 процентов! Вы правильно это сказали.
Михаил Соколов: А инфляция все растет...
Андрей Макаров: Секундочку! И сделать это предложил не с 1 октября, а предложил это сделать с 1 февраля – действительно, ай-ай-ай, как нехорошо поступил президент. Что же это за трехлетний бюджет, если его так можно изменить?! Только проблема состоит в том, что Бюджетный кодекс... Я вам сказал не о трехлетнем бюджете. Трехлетний бюджет является результатом финансовой и другой экономической деятельности государства за год, за предыдущий год. Но базой для трехлетнего бюджета является новый Бюджетный кодекс, который мы приняли. В котором эта возможность, - о которой вы сейчас говорите, что она появилась как популизм, - она непосредственно прописана. О чем идет речь. У нас с вами существует такое понятие как «дополнительные доходы». И государство получает дополнительные доходы от самого разного вида деятельности. Скажем, вот то, что мы смогли за вот эти годы, которые прошли, погасить государственный долг... А помните, сколько криков было «Мы погашаем долг!» и так далее. Я могу назвать цифры, которые сэкономил государственный бюджет на досрочном погашении долга.
Михаил Соколов: А госкорпорации, как один из слушателей нам (только что я смотрел на пейджер) напоминает, назанимали примерно столько же.
Андрей Макаров: Секундочку! А можно мне закончить свою мысль, потому что, на самом деле...
Михаил Соколов: Безусловно. Я просто реагирую на письмо . Владимира из Люберец.
Андрей Макаров: Секундочку! Я понимаю. А, то есть вы показываете, что вы читаете…
Михаил Соколов: Конечно. Люди же должны нам писать, задавать вопросы.
Андрей Макаров: Пусть пишут. Я, например, тоже получаю много писем от людей. И кстати, всем отвечаю.
Так вот, сейчас просто мне хотелось бы сказать, когда, простите, результаты успешной экономической деятельности государства позволяют получить дополнительные доходы, то возникает вопрос: как их распределить? И обратите внимание, что не предлагается все эти деньги взять и бросить, как предлагали некоторые наши оппоненты, на зарплаты, на пенсии... Ведь у нас же крики-то были: «Давайте всем - по миллиону!». У нас до сих пор в Думе лежит законопроект, когда предлагалось Стабилизационный фонд разделить...
Михаил Соколов: «Бабуринский» законопроект, да?
Андрей Макаров: ...да, и каждому раздать по 4 миллиона, получается.
Михаил Соколов: Рублей или долларов?
Андрей Макаров: Ну, о чем вы говорите! Рублей. Долларов пока не заработали. Но просто весь смысл в том, что мы понимаем, что мало кто откажется от 4 миллионов рублей. Просто та зарплата, которая у людей есть в несколько тысяч рублей при этом, она обесценится и будет стоить ровно столько, сколько стоит бумага, на которой будут напечатаны эти 4 миллиона.
Так вот, я еще раз говорю, просчитывая доходы, дополнительные доходы, мы говорим о том, что является приоритетом. И президент ясно обозначил эти приоритеты – качество жизни людей, борьба с бедностью.
Михаил Соколов: Ну, у нас заждались слушатели. Пожалуйста, из Саратова Павел Иванович, ваш вопрос Андрею Макарову. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте, товарищ Макаров. По Думе вопрос. Начнем с экономики. Вот скажите мне, товарищ Макаров, после 1917 года и до сих пор ваша чекистско-коммунистическая партия хотя бы одну технологию ввела, кроме лаптей, которые разучились вы делать? И вокруг себя оглянитесь, хоть одна вещь есть русская?
А теперь конкретный вопрос. Вот вам три года хватит, чтобы вашу Россию в гроб ввести вместе с ЧК? Наша будет жить, но ваша не будет. Вот вопрос: хватит вам три года? Вы введете ее в гроб.
Михаил Соколов: Так, можно отвечать.
Андрей Макаров: Спасибо большое за вопрос. Я не совсем понял, к какой части меня в данном случае отнесли – к чекистской или к коммунистической. Просто хочу напомнить, что я был представителем на процессе по делу КПСС в Конституционном суде.
Михаил Соколов: Давно это было.
Андрей Макаров: Я понимаю. Но с тех пор я не вступил в коммунистическую партию.
А что касается чекистов, ну, тоже сложно... Ну, у нас все чекисты, наверное.
Михаил Соколов: Нет, не все. Хотя 20-ое – День работников госбезопасности, и президент перед ними выступает.
Андрей Макаров: Поэтому я просто так понимаю, что сейчас обратившийся к нам хотел поздравить меня с Днем чекиста. Ну, спасибо. Я принимаю поздравление.
Теперь по поводу того, хватит ли мне (или нам) три года для того, чтобы ввести Россию в гроб. Ну, оставим как бы эти образные слова на совести того, кто их сказал. Тем более, я думаю, что человек ведь думает о хорошем и хотел бы России только хорошего.
Я бы напомнил о том состоянии, в котором была экономика страны... Вот давайте мы сейчас отделим мух от котлет. Давайте мы поговорим об экономике отдельно, о политике, если вы хотите, отдельно, о свободе слова. Давайте говорить отдельно...
Михаил Соколов: А вы о чем хотите?
Андрей Макаров: А я хочу обо всем. Потому что, на самом деле, жизнь страны состоит из... она очень многогранна. Вот когда мы говорим об экономике, давайте мы будем честными и вспомним, что первый раз государство в нашей стране, начиная, действительно, с 1917 года... это не проблема 1990-х годов, это проблема истории нашей страны.
И первым именно Владимир Владимирович Путин сказал, что у нас есть бедность, и сказал, что борьба с бедностью является основной задачей государства. Наше государство никогда не признавало, что у нас есть бедность. Возьмите официальные источники любые – никогда официального признания бедности... это считалось стыдным для нашей страны. А о том, какая была бедность в нашей стране, говорить не хочется. Я думаю, что все это и так знают. Я думаю, что здесь не требуется моих комментариев. Так вот, мне бы хотелось просто заметить, что за эти годы, вот просто за эти восемь лет количество бедных - а под бедными мы подразумеваем тех, кто живет ниже прожиточного минимума, - оно уменьшилось больше чем в 2 раза. Я понимаю, что это статистика. Но я хочу при этом напомнить, что это почти 20 миллионов людей, которые, простите, умирали с голода. И вот сегодня, благодаря тому, что делает государство...
Михаил Соколов: Или ценам на нефть.
Андрей Макаров: Секундочку! Простите, пожалуйста, а у нас цены на нефть бывали разные, а бедные оставались. Еще раз говорю, вот этот упрек: «У вас все хорошо благодаря ценам на нефть»... Так давайте решим, у нас все хорошо или у нас все плохо.
Михаил Соколов: Цены на нефть хороши.
Андрей Макаров: Остановитесь! Ведь только что спросили, хватит ли нам три года, чтобы угробить страну. Не хватит.
Михаил Соколов: Это не я сказал.
Андрей Макаров: Секундочку! Вы как раз поддержали. Вы сказали о ценах на нефть. Еще раз говорю, подсчитано, что у нас тех денег, которые мы накопили, хватит для того, чтобы выполнять все социальные обязательства государства до 2020 года. А вы посмотрите, какие берутся...
Михаил Соколов: Андрей Михайлович...
Андрей Макаров: Секундочку! Нет, вы только что назвали популизмом то, что людям, бюджетникам, увеличивают зарплаты не на 7, а на 14 процентов, и делают это на год раньше.
Михаил Соколов: А я смотрю на показатели инфляции, между прочим.
Андрей Макаров: Совершенно справедливо.
Михаил Соколов: А риски какие? Да ваш же министр Набиуллина говорит, что увеличение бюджетных расходов ведет к инфляции. Это сегодня она сказала. А это значит, что вы раздуваете бюджет и людей обманываете. Вы им прибавляете на 300 рублей, а цены растут на 500. А от инфляции страдают бедные, за которых вы якобы...
Андрей Макаров: Я, вообще-то, привык к тому, что обычно журналисты задают вопросы и дают возможность на них отвечать.
Михаил Соколов: Андрей Михайлович, вы очень громко говорите.
Андрей Макаров: Если вы сейчас хотите высказать свою точку зрения, то давайте я вам начну задавать вопросы, а вы будете на них отвечать. Потому что поверьте на слово, лозунги говорить я точно так же, как и вы, умею, и не хуже, чем вы.
Михаил Соколов: Андрей Михайлович, я очень хочу, чтобы мы ответили на вопросы слушателей, которые более конкретные, как предыдущий.
Андрей Макаров: Секундочку! Предыдущий вопрос, который только что был, задали конкретно: сможем ли мы за три года угробить страну?
Михаил Соколов: По-моему, вы ответили.
Андрей Макаров: Секундочку! Я ответил, что мы не сможем, у нас таланта не хватит.
Михаил Соколов: Отлично! Вот, пожалуйста, господин Патокский пишет: «Вопрос к Макарову. Или он не знает положения дел, или он умышленно вводит в заблуждение. Я, инвалид, не могу получить лекарства с лета». Видимо, льготные.
И еще одно письмо: «Ситуация с льготными лекарствами в Липецкой области оставляет желать лучшего».
«Вот это депутат, который лишил меня возможности ездить на лечение. Я 20 месяцев сижу дома, а мне надо лечиться», - пишет Юрий Владимирович.
Так что не все так хорошо, Андрей Михайлович, как вы рассказываете.
Андрей Макаров: А я ни разу не сказал, что все так хорошо. Я сказал о том, что впервые государство за эти годы повернулось лицом к людям. И если десятилетиями разрушалось все, что было в стране, десятилетиями... кстати, заметьте, я не говорю только о 1990-х годах, я говорю о том, что, простите, начинали...
Михаил Соколов: Это нечестно говорить только о 1990-х годах.
Андрей Макаров: Секундочку! А я и не говорю только о 1990-х годах. Потому что я прекрасно помню, с чем мы входили в 1990-е годы, когда, простите, по карточкам были продукты. Мне, простите, шестой десяток, и я точно так же, как и все, пережил все то же самое, и помню, что было в стране. Я говорю о том, что мы десятилетиями разрушали страну. И сегодня мы ее восстанавливаем.
Михаил Соколов: Я не разрушал, Андрей Михайлович. Не говорите за меня, пожалуйста.
Андрей Макаров: Извините, пожалуйста. А я не отделяю себя от страны. Я думаю, что оттого, что вы работаете на радиостанции «Свобода», вы же не перестаете быть гражданином России.
Михаил Соколов: Безусловно.
Андрей Макаров: Поэтому я думаю, что, в принципе, если мы вместе живем в стране, я думаю, мы вместе хотим, чтобы в ней было все нормально.
Михаил Соколов: Давайте вместе еще ответим Вячеславу, он давно ждет...
Андрей Макаров: Секундочку! Так вот, мы на сегодняшний день... и нигде, и никогда - вот вы можете взять сейчас то, что я говорил, - я не сказал, что у нас все хорошо. Я говорю о том, что мы пытаемся восстановить, и государство поворачивается лицом к людям. И я могу по законам это проследить, как это было. Я помню эти лозунги, я помню эти законы, которые... и льготы, которые были. У нас льгот было на 6 триллионов при бюджете, который составлял порядка 500 миллионов, льгот, которые были не обеспечены. Это обман государства. Государство сказало людям правду, что оно может сделать. И вот каждое свое обязательство оно выполняет. Вот я считаю главным нашим достижением то, что мы сказали людям правду и отвечаем за каждое наше слово.
Михаил Соколов: За каждое... Ну, давайте!
Вячеслав, пожалуйста, ваш вопрос. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Ну, вы не забывайте, что Макаров – это адвокат...
Михаил Соколов: А мы не забываем. Мы с интересом слушаем.
Слушатель: ...и он свою адвокатскую, как говорится, жилку хочет передать всем остальным. Вот достоинство Путина... он сейчас произнес, что это единственный человек, который сказал, что есть у нас бедность.
Андрей Макаров: Нет, не единственный, а первый.
Слушатель: Да-да, это единственный...
Андрей Макаров: Не единственный, повторяю, а первый сказал.
Слушатель: А бедные от этого лучше жить не стали.
Михаил Соколов: Не перебивайте!
Слушатель: Это просто прикрытие. Вы извините, Макаров, вы сейчас говорите... вы все свои адвокатские... «Выброс бюллетеней – да это ерунда! Кто-нибудь кого-нибудь схватил за руку?».
Михаил Соколов: Вячеслав, давайте вы все-таки вопрос зададите.
Слушатель: Никого не схватил.
Михаил Соколов: Это мнение.
Слушатель: Я понял, что при Макарове у нас будет все прекрасно. И Зурабов у нас прекрасный товарищ. «Не надо Зурабова трогать!». Спасибо. Вы очень хороший адвокат «Единой России» и Владимира Путина.
Андрей Макаров: Да Зурабова уже сняли.
Михаил Соколов: Вячеслав, если вы не зададите вопрос, то придется вас выключить.
Слушатель: Спасибо.
Михаил Соколов: Ну что ж делать...
Андрей Макаров: Было высказано мнение. Но я просто хочу напомнить о том, что когда говорят об адвокате Зурабова или об адвокате Путина, я думаю, что ни Путин, ни Зурабов в адвокате не нуждаются. Это первое.
Второе. Зурабова все-таки сняли, и хотелось бы обратить на это внимание. Это так просто, на всякий случай. Просто, наверное, человек, который задает этот вопрос, проснулся сейчас и просто не знает, что произошло.
Михаил Соколов: Андрей Михайлович, вот я смотрю, замечательный совершенно в «Коммерсанте» свеженьком был список самых лучших высказываний комплиментарных о Владимире Путине. И ваше тоже было сегодня неплохое. Но вот я хочу привести три-четыре цитаты, а вы выберете...
Андрей Макаров: А что я сказал комплиментарного о Путине?
Михаил Соколов: Вы сказали насчет того, что он единственный (или почти единственный), первый, кто сказал о борьбе с бедностью.
Андрей Макаров: Простите, это первый руководитель государства, который сказал, что цель нашего государства – борьба с бедностью. Да, мы первый раз...
Михаил Соколов: Но это же не единственная цель, правда? Он и о других целях говорил, а вы выделяете только эту.
Андрей Макаров: Секундочку! Это не комплиментарно, это правда. Это правда, что человек сказал, официально признал наличие бедности. Ну, не признавало этого государство. В чем вы увидели комплиментарность?
Михаил Соколов: Ну, хорошо. Вот несколько цитат. «Разве Путин может быть неправ?», - сказал председатель Центризбиркома Владимир Чуров. «Все успехи в кинематографе связаны с Владимиром Путиным», - сказал Федор Бондарчук. «Путин – это наше все», - Любовь Слиска. «Личность Владимира Путина важнее для общества, чем интересы государства», - Сергей Марков, теперь депутат Государственной Думы, ваш коллега. «Противников путинского курса больше нет, а если и есть, то это психически больные, и их нужно отправить на диспансеризацию. Путин везде, Путин – все, Путин абсолютен», - это говорит господин Дугин, евразиец. Вот какое высказывание вам больше нравится?
Андрей Макаров: Вы знаете, мне больше нравится высказывание Михаила Михайловича Жванецкого, который говорил о том, что если установлено правило или, по крайней мере, в сознании, что необходимо лизать задницу начальнику, то человек, которому это понравилось, он нагибается это сделать, но видит перед собой задницу того, кто нагнулся до него. Еще раз говорю, я прекрасно помню и обращение интеллигенции в лице господина Михалкова, и так далее. И то, что я сейчас говорю, я вовсе не пытаюсь создавать каких-то идолов или непогрешимых и так далее. Я сказал ровно то, что я сказал. У Путина хватило смелости, я подчеркиваю, смелости на то, чтобы первым признать официально наличие бедности в стране, и сказать, что государственной задачей, первоочередной задачей является борьба с бедностью. А дальше вопрос о том, что мне нравится, что мне не нравится – это другой вопрос. Но я не собираюсь вешать икону ни с Путиным, ни с кем другим, и так далее.
Вот мы сейчас с вами пытаемся обсуждать какие-то вещи: кто и что сказал. Наверное, это интересно. Ну, наверное, те, кого вы...
Михаил Соколов: А кто и что сделал? Можно?
Андрей Макаров: Секундочку! Вот, на мой взгляд, гораздо важнее обсуждать то, кто и что сделал, и так далее. А по поводу оценки... извините, я не знаю много людей, которые взяли бы и не побоялись поставить свое имя и сказать: «Я выношу его на референдум доверия». Это может нравиться по выборам или нет. У нас, кстати, было очень много криков: «Может ли Путин ставить свое имя на выборах в парламент, как референдум доверия?». Ну, простите, люди проголосовали. Это может нравиться или не нравиться. Я еще раз говорю, если мы признаем, что у нас демократия в стране, то мы должны признать то, что народ выразил свою волю.
Михаил Соколов: А если нет демократии?
Андрей Макаров: Секундочку! Ради Бога!
Михаил Соколов: Если мы признаем, что демократии, например, нет.
Андрей Макаров: Тогда нет проблем.
Михаил Соколов: Вот госпожа Савельева пишет: «Господин Макаров, какую свою волю выразил народ, лишенный властью правдивой информации и свободных выборов с помощью подконтрольного власти телевидения, отсутствия не зависимой от власти прессы и тотального самоуправства чиновников? Это была не его воля, а воля сегодняшней кремлевской группировки, установившей в стране диктатуру одной партии – «Единой России». Госпожа Савельева не боится, между прочим, подписываться.
Андрей Макаров: Секундочку! А я тоже не боюсь подписываться. Вы знаете, я думаю, что я в этой стране позволил себе... и вот я думаю, что вы сейчас подтвердите, что это так, я позволял себе высказывания в адрес нашего государства, когда это было гораздо опаснее, чем сейчас. Вы это помните. Я делал это в советское время, когда это было страшнее, чем сейчас. Сегодня у нас каждый имеет право на свою точку зрения. И обратите внимание, вы сейчас эту точку зрения прочитали, она пошла в эфир, ее слышат люди, ее обсуждают. Я хотел бы просто напомнить то время, когда эта точка зрения могла быть высказана вами только по радиостанции, которая глушилась. И простите, когда мы смотрим...
Михаил Соколов: Но и сейчас она не может быть высказана. Вот госпожа Савельева не может высказаться так на «Первом» или на «Втором» каналах, к сожалению.
Андрей Макаров: То есть вы хотите, чтобы госпожа Савельева выступала сразу на всех каналах или...
Михаил Соколов: Ну а почему бы ей не выступить там, или человеку с такими взглядами?..
Андрей Макаров: Да ради Бога!
Михаил Соколов: Владимир Путин сказал, что не представители оппозиции не вылезают с телеканалов, нам указывают, что это не так.
Андрей Макаров: Послушайте, господин Немцов у господина Соловьева «К барьеру!» выступает на десять порядков чаще, чем я. Я появляюсь...
Михаил Соколов: А вам завидно?
Андрей Макаров: Конечно. Страшно завидно. Я просто делом занимаюсь. Я просто вам еще раз говорю, что проблема в том...
Михаил Соколов: Как-то Немцов давно не выступал, кстати говоря.
Андрей Макаров: Секундочку! Я вам просто еще раз говорю, что, слава Богу, на сегодняшний день у нас возможностей высказать свою позицию сколько угодно. Еще раз говорю, что мне очень многие вещи, которые происходят у нас в стране, не нравятся. И я не боюсь этого сказать.
Кстати, когда говорят о том, что «Единая Россия» - это место, где нет дискуссий, простите, как вы помните, опять же я был одним из тех, кто сказал, что должны быть либеральные взгляды, то самое либеральное крыло «Единой России».
Михаил Соколов: А оно разве есть? По-моему, его оторвали...
Андрей Макаров: Да, оно есть. Я не знаю, как оторвали... Это вы оторвали, потому что вы...
Михаил Соколов: Нет, ваши лидеры говорят, что никаких крыльев у вас нет.
Андрей Макаров: Остановитесь!
Михаил Соколов: «Медведь не может летать».
Андрей Макаров: Совершенно справедливо. Это пресса свела всю серьезную дискуссию, которую мы предложили, к тому, что «могут ли летать медведи». Медведи летать не могут. У них просто нет в этом необходимости. Они достаточно устойчиво стоят на земле. Но вы обратите внимание, мы сегодня приняли в уставе изменения, которым дискуссия в партии... признали наличие вот этих, ну, не крыльев, а наличие...
Михаил Соколов: Правого и левого уклонов?
Андрей Макаров: Да ради Бога! Но я просто могу сказать, не потому, что есть там... формализовано или не формализовано, я имел возможность всегда, вот я лично, доказывать любую позицию. И я выступал с этим на фракции, на комитете, на подкомитете. О чем мы говорим?! У нас против отмены налога на наследство и дарение возражали все – правительство...
Михаил Соколов: Но вы ведь проиграли тоже по поводу кассовых аппаратов. Вы хотели их отменить для тех, кто уплачивает единый налог на вмененный доход, упростить жизнь мелким предпринимателям, а вас партия не поддерживает, фракция не поддерживает.
Андрей Макаров: Секундочку! Остановитесь! В чем я проиграл?
Михаил Соколов: А где закон?
Андрей Макаров: Послушайте, мы в ноябре только приняли закон в первом чтении. У нас Дума собирается 24-го первый раз.
Михаил Соколов: В первом чтении он может лежать очень долго, это мы знаем.
Андрей Макаров: То есть вы уже знаете, что будет, заранее.
Михаил Соколов: Я не знаю. Мне интересно, что будет. Вот вы мне и скажите, что будет.
Андрей Макаров: И мне интересно. И будем работать. Кстати, на самом деле, вот над каждым законом надо работать, потому что это не лозунги, а работа.
Кстати, те же кассовые аппараты – это ведь палка-то о двух концах. Ведь можно же говорить о том, что необходимо облегчить жизнь малому бизнесу. И я за это. Поэтому я этот закон, простите, и внес, и я его провожу. Но я прекрасно понимаю, что есть ведь и другая аргументация, когда мы говорим о кассовых аппаратах. Эта аргументация сводится к тому, что на сегодняшний день у нас есть с вами закон «О защите прав потребителей». И единственным документом, на основании которого потребитель может защитить свои права, является кассовый чек. Вот нет другого. И кстати, это во всех странах мира существует. И кстати, во всех странах мира никто не жалуется на то, что все, простите, ведут кассовые операции. Но я еще раз говорю, что смысл в том, что мы должны найти решение, которое позволит облегчить работу малому бизнесу, но при этом не ударит по всем потребителям, что они завтра не смогут защитить свои права, и купив бракованную продукцию, они не смогут ее заменить или получить за нее компенсацию. Что же вы вешаете ярлыки, не разобравшись?
Михаил Соколов: Я не вешаю ярлыки. Я интересуюсь конкретным вопросом вашей деятельности.
Андрей Макаров: А я вам конкретно и сказала, что я внес этот закон, и этот закон поддержали, и он принят в первом чтении. Но это не значит, что все вопросы решены и что по нему не надо работать.
Михаил Соколов: Подождем тогда.
Андрей Макаров: А я вам еще раз говорю, по этому закону надо решить огромное количество вопросов. И первый вопрос – с тем, чтобы этот закон, улучшив ситуацию для малого бизнеса, не ударил по всем потребителям. А потребители – это все мы с вами, это миллионы людей, которые покупают каждый день продукцию в магазинах. И если в том виде, как он есть сегодня, его просто принять тупо, то в этом случае люди не смогут вернуть бракованные товары, не смогут получить за них компенсацию и так далее. Вы этого хотите?
Михаил Соколов: Да я этого не хочу. Вы как-то все меня обвиняете... Зачем?
Андрей Макаров: Или для того, чтобы обвинить «Единую Россию», меня, Путина, я уж не знаю, кого еще, для этого все средства хороши? Так давайте, вперед, поехали...
Михаил Соколов: Да не все средства хороши. Да что же такое?! Мы же не на процессе, правда.
Да и процесс-то все равно вы бы проиграли при нынешней судебной системе.
Андрей Макаров: А я, простите, не в процессе участвую. Просто мне очень нравится... я так понимаю, что ведь других вопросов вам не задают...
Михаил Соколов: Давайте мы послушаем, пожалуйста. Вот звонок из Белгородской области. Владимир Гаврилович. Хотите вопрос от народа? Пожалуйста.
Владимир Гаврилович, пожалуйста, Андрею Макарову вопрос. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Серьезный человек пришел. Вопросы надо задавать. А у вас больше на скандал похоже.
У меня вопрос такой. Не могли бы вы добиться в Думе, чтобы безработные и малообеспеченные пенсионеры по рецепту врачей получали бесплатное лекарство? Сдыхают люди – не на что лекарства купить. Все. Спасибо.
Андрей Макаров: Я думаю, что, на самом деле, я вам скажу честно, вот из того, что мы до сих пор обсуждали, это один из самых серьезных вопросов. И я думаю, кстати, вот эта тема вопросов безработных и помощи... потому что на сегодняшний день безработные у нас, простите, не входят в льготные категории. Я думаю, что вопрос, который был поднят сейчас, вопрос чрезвычайно важный. И безусловно, мы будем его и обсуждать, и решать.
Что касается пенсионеров, то опять же здесь надо поделить. Те, кто уже сегодня попали в льготные категории... здесь надо просто наладить механизм. И не просто наладить механизм. Посмотрите, ведь мы уже сделали часть. Самая большая проблема, на самом деле, по лекарствам, она была ведь связана с тем, что существуют так называемые дорогостоящие лекарства, очень дорогостоящие лекарства, и реально вот эти дорогостоящие лекарства по стране получают порядка 60 тысяч человек всего.
Михаил Соколов: Но это те люди, которые без них выжить не могут.
Андрей Макаров: Конечно. Но весь смысл в том, что по своему... вот эти 60 тысяч, они, на самом деле, с точки зрения бюджета, который необходим для выделения этих лекарств, - это более 60 процентов всех средств на это. И сегодня мы пошли вот на что. Мы уже выделили на эти дорогостоящие... потому что здесь есть реестр всех больных, кто нуждается в этих лекарствах, и это была скрупулезнейшая работа по каждому региону: больные, количество лекарств... И вот сегодня это сделано. Сегодня есть эта база данных, она создана. И вот федеральный бюджет уже сегодня эти деньги выделил. Мы специально приняли эти изменения в закон. И вот эти лекарства полностью профинансированы. А вот по остальным льготникам сегодня выделены необходимые средства, опять же по количеству льготников, по тем людям, которые находятся в регионах. И эти деньги просто отданы регионам из федерального бюджета, потому что они лучше на местах знают, каким образом эти проблемы решать.
Кстати, очень важно... вот перед этим возникал вопрос, который вы читали по пейджеру, что какой-то человек не смог получить лекарства с лета.
Михаил Соколов: Москва, кстати.
Андрей Макаров: Кстати, я вам еще раз говорю, вы меня извините, ради Бога, вот проблема в том, что здесь необходима обратная связь. Потому что срок, по которому люди должны получать лекарства - это 10 дней максимально. И если человек не может получить это лекарства больше, чем полгода, то это безобразие. Просто человек, значит, не знает, куда обращаться. Еще раз говорю, мы сейчас создаем эту систему для того, чтобы... и нам очень нужны вот эти сигналы, нам нужно, чтобы люди, если нарушаются их права, они шли к государству и говорили: «Мое право нарушили», - чтобы они могли его защитить. Вот что, на мой взгляд, сегодня самое главное.
Михаил Соколов: Да... Вот указывают вам вот на что. Александр пишет: «Далеко вам до Брежнева. Тот даже о производстве зубных щеток говорил».
Батрас из Владикавказа, пожалуйста, ваш вопрос Андрею Макарову. Здравствуйте.
Андрей Макаров: Я по зубным щеткам-то могу ответить.
Михаил Соколов: Это так, реплика, судя по всему.
Андрей Макаров: Реплика, что мне далеко до Брежнева? Мне, правда, далеко до него. А я, честно говоря, кстати, никогда и не претендовал.
Михаил Соколов: Батрас, пожалуйста, ваш вопрос.
Слушатель: Браво, Михаил! Здорово ведете дискуссии.
Михаил Соколов: А некоторые недовольны.
Слушатель: Нормально. Я постоянно слежу, как вы...
Михаил Соколов: Спасибо. Вы Макарову вопрос задавайте.
Слушатель: Вот смог бы уважаемый Макаров... Вот вы чем-то напоминаете Гайдара Егора Тимуровича. Ну, не важно...
Андрей Макаров: Господи! Я же похудел. Я очень сильно похудел. Мне кажется, что я уже не напоминаю...
Михаил Соколов: Но мы не на телевидении, к сожалению.
Андрей Макаров: Да. Извините, ради Бога.
Слушатель: Передают, что тюремная система обходится государству в более чем 100 тысяч в год на человека. Вот нельзя ли эти деньги реформировать? Вот выпустить из тюрем людей, которые мало виноваты, и платить им в месяц 5 тысяч – уже будет экономия пополам на пополам. Это благое намерение примерно такое же, как монетизация льгот. Я очень поверил в эту монетизацию, потому что она именно благая. Там хотели чиновников оставить без подпитки. Но вот эта братия чиновничья, мне кажется, она никогда не даст провести в жизнь ни одну идею государственную.
Михаил Соколов: Понятно. Андрей Михайлович, пожалуйста.
Андрей Макаров: Ну, мне трудно как бы говорить об идее... я не очень понял идею по тому, кому там платить...
Михаил Соколов: Но меньше сажать. По крайней мере, смысл понятен.
Андрей Макаров: Вот идея в том, что, на мой взгляд, и я глубоко в этом убежден, люди, которые по малозначительным преступлениям, они не должны сидеть в тюрьме. Я считаю, что у нас сидит в тюрьмах людей недопустимо много. Более того, я считаю, что избрание меры пресечения содержание под стражей – это крайняя мера. И кстати, в законе прописано, что эта мера избирается только в тех случаях, когда нельзя избрать другую. К сожалению, на самом деле... вот я тут готов согласиться, но это проблема ведь не просто чиновников, а это проблема следователей, прокурора, судьи, который сегодня дает санкцию на этот арест. Они ведь исходят из предельно простой логики: «Посадили – мне с ним проще работать. Когда он сидит в тюрьме, мне проще от него получить признательные показания». Это, на самом деле, вбивалось десятилетиями, уже скоро 100 лет будет, советской власти.
Михаил Соколов: А как же суды, судебный порядок ареста?
Андрей Макаров: Секундочку! Вот об этом и речь.
Михаил Соколов: Санкции...
Андрей Макаров: Вы меня извините, пожалуйста, я очень часто это говорю, и может быть, кто-то уже слышал, но я думаю, что я тут не открываю Америки. Я просто напомню, что... помните, Моисей евреев водил по пустыне 40 лет. Никто точно не знает почему. Но вообще утверждают, что он это делал для того, чтобы умерло поколение рабов. Кстати, я напомню, что 40 лет водил, а в результате единственное место нашли там, где нет нефти. Это на всякий случай. Ну, просто речь-то о другом.
У нас с вами... мы изменили законодательство. Законодательство хорошее. Но применяют его пока те же самые люди, и проблема – в людях, которые его применяют. Я еще раз говорю, я совершенно согласен. Я считаю, что у нас недопустимо занижено значение адвокатуры. Но я хочу напомнить, у нас в стране с вами на всю страну со 140-миллионным с лишним населением на сегодняшний день 60 тысяч адвокатов, а в одном Нью-Йорке их 280 тысяч. Еще раз говорю, что человек сегодня, большинство людей страны просто не имеют возможности узнать, как эффективно защитить свои права. И это касается как уголовных дел, так и любых других. Вот то, что мы говорим о правовом государстве, это включает в себя не только нормы для чиновников, а это должно включать в себя и возможность людей знать, как они могут защитить свои права, и защищать их. Вот когда я говорил, скажем, о налоговой реформе, я просто занимаюсь этим, я отвечаю за Налоговый кодекс в Государственной Думе.
Михаил Соколов: И за налоговый терроризм.
Андрей Макаров: Секундочку! Да. И я боролся с тем... чтобы сделать все, чтобы его не было.
И именно поэтому я прописываю нормы, в которых я прописываю процедуры, чтобы у налогового чиновника не было возможности усмотрения. И я вам еще раз говорю, вот проблема состоит в том, что нам нужно научить людей защищать свои права.
Михаил Соколов: А если эти права у людей постоянно отнимаются с помощью партии «Единая Россия»? Многие права отнимаются гражданские, давайте честно скажем.
Андрей Макаров: Приведите пример, какое право «Единая Россия» отняла у людей. Давайте так.
Михаил Соколов: Например, избирать депутатов по одномандатным округам.
Андрей Макаров: Давайте без лозунгов. Давайте разберем...
Михаил Соколов: Отменила выборы губернаторов.
Андрей Макаров: Давайте по очереди. Нельзя же все сразу в кучу.
Михаил Соколов: Тем более, у нас минута осталась.
Андрей Макаров: Так вы меня извините, ради Бога, у нас как было... И я, кстати, был одномандатником, избирался в предыдущих Государственных Думах. И мне лично это очень нравилось – соревнование и так далее. Но есть одно «но». У нас люди приехали... вот как я умею болтать, я приезжаю, людям лапши на уши повесил - и меня избрали. А потом, если ни черта не сделал (а как правило, люди ни черта не делали), ехали так же вешать лапшу на уши следующим.
Сегодня люди голосуют не за то, что кто-то умеет болтать, а они голосуют за партию, и будут оценивать не обещания, а стало им лучше жить или не стало. И за это будет отвечать партия «Единая Россия», которая приняла на себя ответственность.
И поэтому отмена выборов по одномандатным округам, как бы мне лично это было неприятно, я считаю, соответствует именно духу укрепления демократии. И в долгосрочной перспективе это правильно.
Михаил Соколов: Депутат Андрей Макаров, четырежды депутат Государственной Думы, депутат пятой Думы, фракция «Единая Россия», ответил на некоторые вопросы наших слушателей, надеюсь, не последний раз. Всего вам доброго!
