В Общественном культурном центре «Московский Дом скульптора» ожидают, что в любой момент их здание может быть захвачено новой структурой — Межгосударственным фондом гуманитарного сотрудничества стран СНГ. Два дня назад фонд выставил охрану перед старинным особняком, который некогда был отреставрирован стараниями и на средства художников.

33 года назад московские художники отстояли обреченный на снос особняк в 1-м Спасоналивковском переулке и любовно отреставрировали его. Гром грянул в 2006 году — Дом скульптора признали федеральной собственностью, и с тех пор предпринимались неоднократные попытки выселения общественной организации. И вот новые поползновения, которые здесь не называют иначе, как «захватническими», а также «рейдерскими».

Говорит Александр Цигаль, известный скульптор и председатель Общественного совета Московского Дома скульптора: «26 декабря пришло письмо от вновь созданного Комитета по культуре стран СНГ, руководит которым киргизский министр просвещения, а сопредседатель которого Михаил Ефимович Швыдкой, что дом полностью перешел в федеральную собственность, и они хотят на самых дружеских условиях, как написано в письме, осмотреть дом и все».

— Просто осмотреть?
— Да, осмотреть, как бы провести ревизию и посмотреть, что за дом.

— Что ж, особняк красивый, почему бы не посмотреть.
— Да, особняк действительно красивый. Ни Федеральное агентство, ни Министерство культуры никто не вложил в него ни одной копейки. Он был целиком и полностью восстановлен за счет Скульптурного фонда.

— Это общественная организация?
— Конечно, общественная организация.

— Не государственная.
— Причем, более того, вот этот особняк — это последняя в Москве бесплатная выставочная площадка для художников не только скульпторов. Там выставляются и живописцы, и графики, там проводятся музыкальные вечера.

— Бесплатная, значит, за аренду помещения те художники, которые выставляются, ничего не платят.
— Совершенно справедливо. Мало того, что те художники, которые там выставляются, ничего не платят, еще за лучшие работы года, за лучшие выставки года платится художникам, то есть дают художникам премии.

— Еще я знаю, что там показываются конкурсные работы для разного рода памятников.
— Да, и это.

— Был конкурс Мандельштама.
— Да.

— А на днях установили памятник Марине Цветаевой.
— Совершенно верно.

— Так вот 15 лет назад проекты этого памятника показывались тоже в этих стенах.
— Все это правильно. Ну, так вот. Я сегодня разговаривал с председателем МОСХа Казанским Иваном Павловичем. Ситуация развивалась таким образом. Директор Игорь Борисович созвонился с директором этого фонда. Они договорились о том, чтобы не устраивать склоки и попытаться найти какое-то компромиссное решение, встретиться после окончания каникул рождественских, и спокойно с этим вопросом разобраться и решить, чтобы не устраивать обычную практику, когда под субботу-воскресенье, когда не к кому обратиться, не кому помочь, особенно сейчас перед самыми праздниками, когда все, в общем, перестает действовать и работать. Короче, было объявлено, что если двери не откроют, то вызовут ОМОН, вскроют просто дом и все. У нас много было по этому поводу встреч до того с Михаилом Ефимовичем Швыдким. Мы встречались с Иосифом Давыдовичем Кобзоном, пытались найти какое-то решение, кажется, какое-то компромиссное решение было найдено. Кобзон сказал, что он договорился со Швыдким о том, что полдома отходит этому фонду, а полдома остается за скульптурами. Но как вы видите, вот такая происходит ситуация. В общем, мы ждем, что сегодня ночью будет просто обычный захват дома.

— Господин Цигаль, объясните — этот фонд предполагает полностью занять это здание?
— Сегодняшний день говорит о том, что они полностью предполагают занять это здание.

— А что они предлагают скульпторам?
— Ничего они не предлагают вообще. В Федеральном агентстве сидит такая милая дома госпожа Иванова, которая сказал — вообще, это к вам отношения не имеет, это наша собственность, пошли вон. Любая подобная организация, которая ничего не сделала хорошего, которая не включает в себя никаких людей культуры, а включает неизвестно кого, сделана неизвестно зачем, хотя, в общем, мы догадываемся примерно для чего подобные фонды создаются…

— А для чего?
— Вообще-то, они бюджет пилят эти организации, как водится. Конечно, я не уверен, что этот фонд создан именно для этого. Может быть, именно этот фонд сделает очень много хорошего и прославит в веках и себя, и страны СНГ. Но что-то не сильно верится, если он начинает с того, что ворует чужое.

— А что скульпторы намерены теперь предпринимать?
— Мы намерены скульптуры лепить. Мы же другого ничего не умеем делать.

— Но вы будете это здание пытаться отстаивать все-таки?
— Мы будем пытаться отстоять, но мы же не можем выйти драться с ОМОНом. Мы обращались везде, куда только можно!