Ирина Лагунина: Убийство в минувшее воскресенье начальника управления по борьбе с организованной преступностью Кабардино-Балкарии Анатолия Кярова стало результатом тщательно спланированной диверсии. Убийцы ожидали жертву во дворе жилого дома. Машину, в которой находился Кяров и еще двое человек, расстреляли из автоматов. Убийство высокопоставленного сотрудника МВД, осуществленное в момент, когда в республике находился директор Федеральной службы безопасности Николай Патрушев, воспринимается в Нальчике как серьезный вызов федеральным и республиканским властям. О последствиях этого преступления – Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: Руководитель кабардино-балкарского общественного правозащитного центра Валерий Хатажуков говорит, что власти пока не отдают предпочтение какой-либо конкретной и окончательной версии. Однако, если за покушением действительно стоит подполье, по мнению Хатажукова, это может означать, что кабардино-балкарский джамаат меняет стратегию, планируя и осуществляя все более зверские диверсии.
Валерий Хатажуков: Сегодня здесь озвучивается две версии: месть боевиков, а что касается, тоже прошла такая, покушались на Патрушева якобы. Это всерьез здесь никто не воспринимает, потому что это произошло в обыкновенном дворе городском. Конечно, там никак не мог появиться Патрушев. Но если эта версия, что эту операцию могли осуществить боевики кабардино-балкарского подполья – это новый какой-то вызов, это новое качество, потому что существует такое мнение, что местное подполье очень слабое, оно не способно проводить такие операции. Если это провели они, значит здесь принимает наступательный характер, значит у них есть какие-то ресурсы. Это значит очень высокий уровень конспирации и так далее. Есть и другая версия: исполнение похоже на какие-то заказные убийства. Даже начальник следственного комитета местного кабардино-балкарского заявил о том, что не исключает примерно такую версию.
Андрей Бабицкий: Убийство Кярова, говорит правозащитник Валерий Хатажуков, может быть использовано как повод для массовых репрессий против приверженцев нетрадиционного ислама, но пока власти воздерживаются и от резких заявлений, и от каких-либо действий в этом направлении.
Валерий Хатажуков: Для нас что важно: есть такое опасение, что нам звонят, к нам приходят, опасения, что как бы не начались после этого какие-то зачистки типа того, что происходит в Дагестане, в Ингушетии и так далее. Но я хочу сказать, что пока что никакой истерии по поводу этих событий и представители власти, и силовых структур, мы пока ничего подобного не видим. И мы очень надеемся на то, что здесь никто не ставит под сомнение, что должны быть приняты какие-то адекватные меры, что должна быть борьба с терроризмом и так далее, никто под сомнение не ставит. Но такие опасения существуют, что если начнутся такие акции, как в Ингушетии, то ничего хорошего ожидать не следует. Все процессы, которые происходят в мусульманской общине, они должны быть прозрачные, они должны быть на виду. И политическое руководство, и общественность должны держать это под контролем и ни в коем случае эти процессы нельзя отдавать на откуп никаким структурам другим, силовым структурам.
Андрей Бабицкий: Мой коллега Андрей Шарый взял интервью у главного редактора сайта Caucasus tames Ислама Текушева, который уверен, что убийство совершили представители подполья. У них немало претензий именно к управлению по борьбе с организованной преступностью и его руководству.
Ислам Текушев: Структура, которую возглавлял начальник УБОП, Управления по борьбе с организованной преступностью, профилировалась на борьбе с незаконными вооруженными формированиями. На территории Кабардино-Балкарии, по признанию самих силовиков, действуют до 50 боевиков. Совсем не так давно в пригороде Нальчика эти люди казнили девятерых охотников, признав их за силовиков УБОП, прозванный в республике "шестым отделом", который применяет пытки к задержанным. Совсем недавно из окна Управления по борьбе с организованной преступностью выбросился один из подозреваемых, он погиб. Еще ранее, после нападения боевиков на город, такая же ситуация была, когда боевик просто выпрыгнул из окна и покончил жизнь самоубийством. Этот же отдел проводит крупные спецоперации в республике по поимке боевиков. Почти всегда эти спецоперации заканчиваются уничтожением. Я не помню просто случая, когда конкретно боевик был задержан и предстал перед судом. Всегда спецоперация заканчивается уничтожением.
Исходя из того, что убит их начальник, можно предположить, что, конечно, за этим преступлением стоит северокавказское ваххабитское подполье.
Андрей Шарый: Официальный представитель руководства МВД в Кабардино-Балкарии заявил, что это не первое покушение на Кярова, что примерно известно, откуда идут следы убийства, и проводится работа, направленная на поиск и задержание преступников и так далее. И обещана какая-то крупная сумма вознаграждения за информацию, которая приведет к раскрытию убийства. Вы считаете, что найдут убийц?
Ислам Текушев: Если исходить из того, что до сих пор не найдены лица, совершившие убийство девятерых охотников, если исходить из того, что до сих пор не найден, даже не известно, в каком направлении был похищен, куда увезен сотрудник УБОП, это совсем недавно, кстати, произошло, в центре города похитили сотрудника УБОП, очень много таких преступлений, такого характера не были до конца раскрыты. Конечно, личность Кярова, это убийство - такой серьезный вызов правоохранительным органам, вообще всей этой контртеррористической операции на Северном Кавказе. Правоохранительные органы, следствие постараются сделать максимум, будут объявлены какие-то подозреваемые, но, я думаю, что все закончится опять ничем.
Андрей Шарый: Вы много лет прожили в Нальчике, прекрасно знаете этот город и всю республику. Вообще, как относятся к милиции, к этим силовикам, как их сейчас называют, которые ведут борьбу с незаконными вооруженными формированиями?
Ислам Текушев: Мы даже проводили исследования на эту тему, мы спрашивали жителей Нальчика, была выборка небольшая, 400 человек, о том, как они оценивают конкретно действия силовиков в отношении ваххабитского подполья, в отношении экстремистов. В принципе большинство жителей Нальчика поддерживают эти акции. Население здесь реально напугано этими акциями боевиков. Если даже были какие-то настроения в том плане, что население как-то сочувствовало, до 13 октября, до нападения боевиков на Нальчик, все-таки, наверное, какое-то понимание у населения было. После того, что произошло 13 октября, конечно, поддержки среди населения у них нет никакой.
Андрей Бабицкий: Сотрудник российского Института этнологии и антропологии кавказовед Ахмет Ерлыкапов считает, что кабардино-балкарское подполье действовало в случае организации убийства Кярова в свойственной ему диверсионной стилистике и говорить о какой-то особой дерзости нет оснований. Это вооруженная структура, которая ведет войну с властями и силовыми ведомствами.
Ахмет Ерлыкапов: Убийство начальника УБОП, по всей видимости, совершено членами подполья. Подполье в Кабардино-Балкарии достаточно сильное, это то самое радикальное крыло джамаата, которое было разгромлено как бы, но на самом деле никуда не делись люди. Об этом свидетельство убийство в лесу якобы охотников. Эта история показала, что подполье очень сильное в Кабардино-Балкарии. И убийство начальника УБОП - это никакой не переход на наступательную тактику. Дело в том, что ко всем этим сотрудникам очень большие счеты у членом кабардино-балкарского джамаата, то есть они от них очень сильно пострадали в свое время. И это просто месть, которая затянулась, она выполнена дерзко. Но никто не сомневался из серьезных специалистов в том, что такая дерзкая вылазка возможна. Я все-таки не уверен, что это смена тактики - это такой единичный акт мести.
Андрей Бабицкий: Однако руководитель кабардино-балкарского общественного правозащитного центра Валерий Хатажуков полагает, что за последние два года республиканским властям удалось организовать диалог с общественностью, в том числе и по вопросам веры. Это должно было подорвать позиции подпольных радикальных общин. С точки зрения Хатажукова, в Кабардино-Балкарии не наблюдается массового обращения людей в радикальный ислам, поэтому объяснить происходящее непросто.
Валерий Хатажуков: Для меня это тоже неожиданность, я тоже считаю, что это подполье как бы защищает себя, я имею в виду наступательные дерзкие операции, я тоже не ожидал. Конечно, это подполье может находиться и в городе, они могут глубоко законспирироваться. Но здесь нет таких процессов массовых, чтобы уходили в горы и так далее, таких процессов вроде бы нет. В общем такая тенденция стабилизации была. Мы не фиксировали в последнее время таких массовых нарушений, фактов физического насилия, хотя отдельные эпизоды были. Сейчас у нас есть одна жалоба, некий Шалаев пропал. Родители к нам открыто обратились, что он пропал, причина то, что он мусульманин и так далее. То есть такая идет стабилизация вроде бы, мы можем сейчас открыто, легально обсуждать, проводить публичные мероприятия и так далее. Более того, сами власти прекрасно понимают, какие последствия. Они тоже пытаются держать под контролем. И мы каждый раз каждый случай имеем такую возможность с этим выходить в администрацию президента, к руководителю администрации и так далее. Поэтому я бы сейчас не стал бы в пользу и той, и другой версии, есть за и против. Посмотрим, через какое-то время все это прояснится. Но в данном случае для нас очень важно, чтобы не начались массовые репрессивные акции, которые могли бы привести к такой ситуации, то, что происходит в Ингушетии.
Андрей Бабицкий: Сотрудник Института этнологии и антропологии Ахмет Ерлыкапов напротив уверен, что у вооруженных мусульманских общин на Северном Кавказе есть значительная поддержка, благодаря которой только подполье и может действовать.
Ахмет Ерлыкапов: Я не вижу понятного плана и внятной тактики со стороны федеральной власти. Ощущение такое, что мы добились чеченизации в Чечне и таким образом выдавили из Чечни значительную часть активного сопротивления. А то, что расползлось по другим республикам, что с этим делать, какого-то внятного плана я не вижу. Может быть он формируется, может быть он где-то есть, но я не вижу по практическим действиям, чтобы такой план осуществлялся. И на самом деле в лесах действительно становится опасно, что в Дагестане, что в Кабардино-Балкарии. На мой взгляд, это очень тревожно. Но, впрочем, они в городах базируются достаточно спокойно, о чем свидетельствуют эти операции по уничтожению боевиков, как это говорят, в городах. Проблема в том, что создается значительная пятая колонна среди местного населения, что до сих пор не решены очень острые социально-экономические проблемы, что приводит к расширению базу, на которую опирается это движение. Проблема в этом, проблема как всегда в комплексе нерешенных вопросов, нерешенных задач в самом регионе. О том, что это значительная поддержка среди определенной части местного населения как раз говорит, что подполье имеет возможность базироваться, что самое страшное, в столицах этих республик, в которых вроде не должно быть. Столицы, по крайней мере, должны контролироваться властью. То, что они имеют возможность передвигаться, как раз говорит о том, что у них есть своя база достаточно широкая для того, чтобы хотя бы эти передвижения осуществлять и время от времени осуществлять теракты.
Андрей Бабицкий: Стоит, наверное, сказать, что убийство высокопоставленных сотрудников силовых структур и чиновников все же было скорее ранее характерно для Дагестана. Для Кабардино-Балкарии убийство в центре города начальника одной из самых значительных силовых структур республики все-таки случай исключительный.
