Ссылки для упрощенного доступа

Президент Лукашенко и частный бизнес. Будут ли белорусы покупать продукцию государственного производства


Ирина Лагунина: С 1-го марта в Белоруссии вступает в действие пункт 1-й Указа Президента номер 760, запрещающий индивидуальным предпринимателям нанимать работников, кроме близких родственников. Сами предприниматели отреагировали на вводимые ограничения беспрецедентными для страны акциями протеста. С 1-го января объявлена бессрочная забастовка, а 10 и 21 января они провели массовые акции протеста в центре Минска. Почему решение Лукашенко вызвало столь бурную реакцию? С белорусскими предпринимателями и экономистами беседовал Андрей Бабицкий.



Андрей Бабицкий: Фактически запрет, вводимый Александром Лукашенко, полностью парализует работу подавляющего большинства индивидуальных предприятий, говорит экономист, член движения «За свободное развитие предприятий» Лев Марголин.



Лев Марголин: Самый главный вопрос – это, конечно, запрет предпринимателям использовать труд наемных работников кроме ближайших родственников. Практически ни один индивидуальный предприниматель не в состоянии работать полностью в одиночку. Представьте себе такой момент: предприниматель, который организовывает розничную торговлю, он у нас согласовывает с местной исполнительной властью режим работы обязательно, это входит в условие получения лицензий. И, скажем, в Минске, как правило, условия такие: шесть дней рабочих с 10 утра и до 7 вечера. Если посчитать время, это получается примерно 235 рабочих часов, что значительно превышает норму. Это не учитывая того, что тому же предпринимателю нужно где-то найти время съездить за товаром, сходить в налоговую инспекцию, сходить в банк, сходить в фонд социальной защиты и еще разные организации, которые обязательно приходится посещать. То есть это просто теоретически даже нереально. Я уже не говорю о том, что у некоторых предпринимателей есть две-три точки торговых, они достаточно мелкие, не позволяют ему использовать формы юридического лица, но вместе с тем требуют использовать наемных рабочих.



Андрей Бабицкий: Виталий Селицкий, директор зарегистрированного в Литве белорусского Института стратегических исследований, считает, что власти таким образом пытаются поддержать государственные предприятия, выпускающие низкокачественные товары.



Виталий Селицкий: В первую очередь мотивация была экономическая, потому что в сознании властей частный предприниматель, у нас это имеется в виду именно форма индивидуального предпринимателя, то есть лица, которые не образуют юридического лица, они в основном занимаются торговлей. Так вот, считается, что они создают конкуренцию на потребительском рынке продукции крупных белорусских предприятий легкой промышленности, производство предметов бытовой электроники, сельское хозяйство и так далее. В сознании властей эти люди, эти частные лавочники разоряют государственный сектор экономики. Давление на них в первую очередь свидетельствует о том, что конкурентность белорусских товаров начинает падать и на внутреннем рынке. Второй аспект, я думаю, он вспомогательный здесь, то, что такие меры позволяют заодно разрушить класс независимых людей, которые живут собственным, не настолько вовлечены в контрактные отношения с государством, я думаю, это властью приветствуется. Но я думаю, что у власти были именно экономические мотивации, сейчас это вылилось в достаточно большую для Белоруссии политику.



Андрей Бабицкий: Удастся ли белорусским властям, уничтожив частных предпринимателей, действительно вывести на рынок товары государственных предприятий?



Лев Марголин: Я думаю, что это больше фантазии или мечты. Ведь Белоруссия – это не Северная Корея и не Куба. У нас сейчас ездят автобусы на Украину за товаром, когда люди ездят сами для себя. Смоленск у нас недалеко, Вильнюс недалеко. Но с Вильнюсом сложнее, там сейчас виза достаточно дорогая после того, как они вошли в шенгенскую зону. А что касается России, Украины, народ будет ездить туда, опять как в советские времена будет расцветать торговля на частных квартирах, в туалетах и так далее. Заставить человека покупать то, чего он не хочет покупать, практически невозможно. Поэтому, я думаю, что с этой точки зрения надежды властей не оправдаются. Хотя наш президент, аргументируя все принятые меры, как раз применял такой аргумент, что вы нам тысячи рабочих мест порушили, всю нашу легкую промышленность положили, потому что китайский ширпотреб завозите. Но дело не в этом, дело в качестве товара. Государственное предприятие не может быть достаточно гибким и достаточно разворотливым, чтобы конкурировать с частником.



Андрей Бабицкий: Предприниматель должен быть уничтожен как идеологически чуждый класс, говорит Лев Марголин.



Лев Марголин: Это, с одной стороны, остатки такой именно социалистически ориентированной идеологии, а с другой стороны дело в том, что у нас индивидуальные предприниматели оставались последним слоем населения, который существовал параллельно государству, на него было очень мало способов воздействия. И проверить его нельзя было и оштрафовать достаточно трудно. Человек заплатил единый налог и работает. То есть тут как бы убивалось два зайца. С одной стороны, это ненависть к свободным людям и с другой стороны попытки решить экономические проблемы именно такими коммунистическими способами.



Андрей Бабицкий: Между тем, индивидуальные предприниматели, говорит руководитель научно-исследовательского центра Ярослав Романчук, вносили весьма существенный вклад в белорусскую экономику.



Ярослав Романчук: На мой взгляд, это очень плохой экономический расчет, потому что власти не учитывают того позитива, который имеет страна от деятельности индивидуальных предпринимателей. Во-первых, это то, что называется создание институтов, которые умеют работать в рамках рыночной экономики. Люди сами за свой счет создают рабочие места, закупают товар, реализуют его в тех местах, где государство бессильно. То есть мы посчитаем 213 тысяч индивидуальных предпринимателей на 1 января 2008 года, плюс еще как минимум три рабочих места, которые они создают, то мы получим ситуацию, которая государству не под силу. Не под силу заменить эти рабочие места ничем. В первую очередь если они будут уничтожены, пострадают малые города и поселки, где государственная торговля просто вопиюще дорогая и неэффективная. Во-вторых, данные предприниматели создают конкурентное поле в Белоруссии, что делать очень сложно. И за счет того, что они существуют, среднее домашнее хозяйство экономит на продуктах питания долларов сорок. И наконец, индивидуальные предприниматели – это тот класс малого бизнеса, который совершенно спокойно мог бы сам добровольно переходить в более сложные формы организационно-правовые, если бы они были привлекательны. Но если предпринимателя заставляют переходить в ситуацию, которая связана с чрезвычайно высокими налогами, естественно, что в этой ситуации до 30-40% предпринимателей индивидуальных просто не могут работать. Главное обвинение по поводу коррупции, когда проверяет налоговая инспекция белорусские коммерческие организации, то до 90% находят нарушений. Явно, что 90% это не только индивидуальные предприятия – это малые предприятия, это госпредприятия. Поэтому в Белоруссии нарушают закон все. Не нарушать нельзя, потому что он противоречив, хаотичен, часто меняется. И более того, те нормы, которые его регулируют, недоступны для собственно его исполнителей.



Андрей Бабицкий: Последствия решений Александра Лукашенко будут весьма чувствительны для Белоруссии, уверен Ярослав Романчук.



Ярослав Романчук: 213 тысяч индивидуальных предпринимателей, из них где-то 65 тысяч имеют наемных рабочих. Из 65 тысяч, я думаю, процентов десять перерегистрируют своих наемных рабочих в индивидуальные предприниматели. Поэтому речь о том 35-40 тысяч индивидуальных предпринимателей, что будет с ними. Я думаю, что часть из них прекратит работу, часть из них уволит наемных рабочих и попытается работать самостоятельно, а часть просто уедет работать за границу, уедет работать в Россию, уедет работать в Украину, в среду, которая им понятна, языковая, культурологическая. Поэтому Беларусь, безусловно, потеряет людей, которые умеют работать, знают, как функционирует рынок. Они могут вывезти капиталы, которые не учитываются в официальной статистике, но эти капиталы работают на спрос внутри страны. Потому что предприниматели, когда мы говорим про семьсот тысяч людей, которые так или иначе завязаны в данный сектор, они же формируют спрос на услуги, на продукты питания, на промышленные товары, на все то, что движет белорусскую экономику. Мы потеряем 30-40 тысяч активно зарабатывающих людей с потенциалом выхода их в средний класс.



Андрей Бабицкий: Ограничение по найму работников болезненно отзовется на судьбах тех, кому именно работа в частных предприятиях давала возможность решать те или иные личные проблемы.



Лев Марголин: Им просто некуда деваться. Даже не столько предпринимателям, сколько наемным работникам, которые у них работали. Ведь это зачастую были матери-одиночки, те, которые могут уехать на заработки в Россию или еще куда-то, те уже уехали. Но если мать-одиночка, у нее двое детей, она как реализатор продукции получала достаточно приличную зарплату в Минске, где-то от 300 до 700 долларов в месяц. Государство им может предложить в лучшем случае переобучение практически за свой счет, там стипендия 30-40 долларов – это не считается, и затем зарплата в строительных отраслях в размере 150-300 долларов. Причем зачастую эта торговля давала возможность в небольших городах, районных центрах работать неполный рабочий день. Там чаще всего рынки работают с 9 утра и до 2-3 дня. Тоже очень важно для тех, у кого есть деньги. Просто многие поставлены в безвыходное положение. Конечно, если власть будет реагировать достаточно жестко, то, наверное, со временем как-то это дело утрясется, сойдет на нет. Кто-то найдет какие-то обходные пути, кто-то устроится где-то, но это будет трагедия для многих людей. Не просто многих людей, для сотен людей.



Андрей Бабицкий: Виталий Селицкий считает, что серьезных политических последствий эта ситуация иметь не будет, поскольку говорить о предпринимателях как о сколько-нибудь значительной политической силе пока нет никаких оснований.



Виталий Селицкий: Та часть, которая созрела для политического протеста и вышла на улицы, фактически она не очень значительна среди самих предпринимателей. Дело в том, что эти протесты получили такую огласку в первую очередь тем, что власть продемонстрировала слабость сиюминутную, особенно 10 числа, когда оказалось, что она не контролировала ситуацию в городе.



Андрей Бабицкий: Ярослав Романчук напротив полагает, что ряды оппонентов Александра Лукашенко ширятся и крепнут.



Ярослав Романчук: Вопрос политический, что же будет с предпринимателями. В белорусской политике никогда не было такого случая, чтобы три раза подряд на протяжении полутора месяцев одна социальная группа выводила на несанкционированные митинги около двух-трех тысяч человек в центре города. Явно нервозная реакция власти, они пытаются представить это как козни оппозиции для того, чтобы люди в Белоруссии не поняли очевидную вещь, что Лукашенко недовольна не только политическая оппоизция и политические партии, но также растущая группа индивидуальных предпринимателей, тот малый и средний бизнес, который Лукашенко обещал не мучить и не ухудшать условия работы в 2005 году. То есть если эти две группы объединятся между собой, а это достаточно предсказуемый сценарий разития, то электорально это будет поражение Лукашенко, поражение не в той степени, чтобы повлиять на проведение парламентских выборов, но я думаю, что нервозность власти будет увеличиваться и количество людей, которые понимают, что страна идет не тем путем, конечно же, будет расти.



Андрей Бабицкий: В докладе Европейского Банка реконструкции и развития за 2007 год приводятся данные о доли частного сектора в ВВП. В России эта доля равна 70%, в Украине 65, в Казахстане так же 65, в Белоруссии 25.


XS
SM
MD
LG