Александр Генис: В авторской рубрике Владимира Морозова – портрет очередного необыкновенного американца: детский психолог Брэт Макмайкл.
Владимир Морозов: «Интересно, - говорит
Брэт Макмайкл, - я уехал из Румынии 11 лет назад, но эта детская песенка засела в памяти. Весна, ребятишки собирают цветы…».
После университета детский психолог Брэт Макмайкл успел поработать в Америке всего несколько месяцев. Потом «Корпус мира» направил его в Гондурас.
Брэт, вы говорите, что ваша приемная семья была бедной. Как же вы попали в Калифорнийский университет, это же немалые деньги?
Брэт Макмайкл: Одна прихожанка пресвитерианской церкви в городе Санта-Моника завещала, чтобы из ее сбережений платили стипендию студенту, у которого неизлечимая болезнь глаз. Это прямо про меня. Священник нашел меня случайно.
Владимир Морозов: Родители Брэта не состояли в браке, жениться не собирались, и после родов мать отдала его на усыновление. Но кому нужен больной ребенок! В семье, куда его отдали на воспитание, на него не обращали внимания. Он начал ходить и говорить только в три с половиной года. Был истощен и немощен. Брэт, вас что, морили голодом?
Брэт Макмайкл: Нет, нет. Вы можете дать ребенку всю необходимую пищу и одежду, но, если он не окружен любовью и лаской, то его эмоциональное и умственное развитие резко замедляется. Прекращается и биологическое развитие.
Владимир Морозов: Сегодня, в свои 40 лет он, хотя и костляв, но зато строен, как юноша, и смотрится на 25. В детстве врачи считали его умственно отсталым.
Брэт Макмайкл: Из первой семьи меня забрали и передали женщине, у которой было на воспитании 8 других детей старше меня. Они играли со мной как с любимой куклой. Мальчишки таскали в парк. Девчонки наряжали и читали мне книжки. Все постоянно говорили со мной, хотя вначале я и не умел отвечать. Дети меня и вылечили - своим вниманием. Да, старшим пацанам случалось подраться. Они иногда таскали мелочь из копилки, но это самое плохое, что я могу припомнить.
Владимир Морозов: Потом кайф кончился. Ту женщину оставил муж. А одиноким принимать детей на воспитание не разрешается. Брэт Макмайкл попал в третью семью. Там его усыновили.
Брэт Макмайкл: Мои приемные родители - Томас и Сэра Макмайкл. Он был автомехаником, она - бухгалтером. Бездетная пара. Но через несколько лет после моего усыновления у них родился сын, а потом дочь. Говорят, что такое часто бывает после того, как женщина становится приемной матерью. Видимо, исчезает страх остаться бездетной, уходит стресс.
Владимир Морозов: Брэт, вам выпало трудное детство. У вас когда-нибудь возникали мысли о самоубийстве?
Брэт Макмайкл: Как-то я составил список причин, по которым мне надо покончить с собой. Инвалидность. Мне было 16 лет, девчонки в школе на меня не смотрели. Родная мать отказалась от меня, а приемная била, как собаку. Приемный отец говорил, что меня не любит и только терпит. Но потом мне пришло в голову, что из-за всех своих несчастий я смогу лучше понимать других людей, которым тоже плохо. Так в моей жизни появилась цель.
Владимир Морозов: После Гондураса Брэт Макмайкл работал в Румынии, потом в Хорватии. Язык давался ему быстро. И потом, говорит Брэт, дети – отличные учителя. Как-то ему попался двухлетний Михай, который не говорил ни слова. Церебральный паралич отгородил его и от детей, и от взрослых. Контакта с ребенком ни у кого не было.
Брэт Макмайкл: Я заметил, что Михай проявляет любопытство. Пробует разглядеть, что внутри прозрачной музыкальной шкатулки. Если ее поставить подальше, пытается к ней подползти, что нелегко, так как ноги у него парализованы. Если в поставленной на пол выгородке, в которой его оставляли, не было одной планки, Михай пытался выбраться на свободу.
Владимир Морозов: Брэт подолгу играл с ребенком, чего до него никто не делал. Уговорил физиотерапевта помочь Михаю даже не развить те немногие способности, которые он имел, а дать какие-то упражнения, чтобы Михай не потерял то, что у него есть. Ребенок стал лучше ползать, ловчее садиться.
Брэт Макмайкл: Персонал детского дома начал относиться к нему с интересом. С ним стали общаться. Михаю исполнилось 4 года, настало время переводить его в детский дом для более взрослых детей. Персонал заволновался. Стали говорить, что «нашего Михая» надо послать не в заведение для безнадежных, а в дом для более развитых инвалидов.
Владимир Морозов: Брэт, а сможет ли Михай, став взрослым, жить один, а не в доме для инвалидов?
Брэт Макмайкл: Я не знаю. Можно только надеяться, что в сиротском доме для более взрослых детей к нему отнесутся с интересом, и он продолжит свое развитие.
Владимир Морозов: Брэт Макмайкл говорит о своей работе в прошлом времени. Он вернулся в США для операции. У него множественная киста почек. Предстоит сложная операция. При этом часто приходится удалять почки или делать трансплантацию. Брэт, кроме ваших пациентов, кто остался у вас там в Хорватии? Подруга, подруги?
Брэт Макмайкл: Да, приятельницы. Но ничего серьезного. Просто товарищи. Работа мне и жена, и любовница. Ни на что другое не остается времени. Я постоянно с детьми. Они мне, как мои собственные сыновья и дочери. В Хорватии я провел вместе с некоторыми из них по 5-7 лет. Они растут на моих глазах. Нет, я не девственник, но я больше интересуюсь духовными сторонами жизни: наше место во Вселенной. История человека, его будущее. Я обсуждаю это с друзьями. В чем цель моей жизни? Что мне делать с собой?
Владимир Морозов: Брэт, вы кому-нибудь завидуете?
Брэт Макмайкл: Иногда я завидую очень богатым людям. Если бы мне столько денег, я бы организовал огромную филантропическую фирму. Покупал бы больным детям кучу игрушек и смотрел бы, какой восторг это у них вызывает.
