Вот популярность, действительно, была огромной. Всех знали в лицо, останавливали на улице, просили автограф. «Дефсита», как говорил Аркадий Райкин, сложной в те годы жизненной проблемы, для комментаторов не существовало. Завмаги, театральные администраторы принимали их как дорогих гостей. Но с избытком хватало сложностей, о которых мало кто догадывался.
Журналистов регулярно приглашали на Старую площадь в ЦК КПСС, где ответственные товарищи Марат Грамов и Борис Гончаров проводили очередной инструктаж. Разнообразием их выступления не блистали.… Увидеть на экране победу советских спортсменов – это радость для всего народа, хорошее рабочее настроение, повышение производительности труда. Возможное же поражение на хоккейном чемпионате мира или в престижных футбольных встречах после их речей воспринимались почти такой же бедой, как плохие виды на урожай. А потому неудачу, если все-таки она произойдет, комментаторы обязаны смягчать, особое внимание обращая на предвзятое отношение организаторов к спортсменам СССР.
Объяснения, самые бредовые, никто не ограничивал. На необъективное судейство ссылались чаще всего. На безобразные условия для тренировок. На плохо подготовленные поля, на которых противник почему-то играл прекрасно, а советским спортсменам постоянно мешали невидимые миру кочки. Все это разумных болельщиков веселило и хорошо «кормило» артистов эстрады. Не надо было сочинять пародии, достаточно чуть обыграть услышанное с экрана - и гонорар в кармане.
Сергей Георгиевич Лапин, руководитель Гостелерадио, трансляции, особенно футбольные и хоккейные, отслеживал лично. По-моему, его самого увлекало спортивное зрелище, но главное, чтобы нравилось оно высочайшего ранга болельщикам.
«Воспитывал» он комментаторов постоянно, часто для профилактики. Даже Николаю Озерову, своему любимцу, устроил однажды показательную выволочку. В 1976 году в Инсбруке, комментируя Открытие Игр, не знаю уж почему, всегда осторожный Озеров решил давать странам, чей флаг появлялся на экране, не только спортивную, но и политическую характеристику.
Как только закончился репортаж, связисты по приказанию Лапина напрямую подсоединили его московский телефон к озеровской комментаторской кабине, забыв при этом их разговор приглушить. Так что десятки человек на линии Инсбрук-Москва и мы, коллеги Николая Николаевича, в офисе Олимпийского телецентра услышали легендарную лапинскую фразу: «Какого хрена, Озеров, вы берете на себя функции товарища Громыко?»
Потрясенный Озеров, привыкший ко всеобщему поклонению, был сражен. Впервые за долгие годы знакомства я в первый и последний раз увидел его, убежденного трезвенника, за бутылкой водки. Причем перед каждой рюмкой он повторял сразившую его фразу: «Какого хрена…» Тяжелым, нокаутирующим ударом обладал Председатель Гостелерадио СССР.
Футбол и хоккей комментировали всего несколько человек. Походили они друг на друга мало. Николай Озеров ничем не был похож на Владимира Маслаченко, как и Евгений Майоров – на Владимира Перетурина. И вовсе особняком стоит Вадим Синявский. Он и создал профессию. Заставил ее уважать. Миллионы людей собирались у радиоприемников слушать его репортажи.
Внешне комментаторы держались дружно, хотя единым этот маленький коллектив вряд ли назовешь. Немало грехов можно вспомнить. Но стоит ли о плохом? Лучше упомянуть грамотного, прекрасно разбирающегося в спорте зрителя, который хоть и поругивал комментаторов, но с их помощью получал прекрасное футбольно-хоккейное «образование». Я говорю не только о любви к спорту, но и о хорошем вкусе, о тонком понимании игры, даже о культуре поведения на стадионе. Убежден, что это и их заслуга. Вспоминаю об этом каждый раз, наблюдая за отвратительными сценами на сегодняшних трибунах, с непременными драками, выламыванием кресел, неприличным скандированием.
Но время брало свое. Не стало Николая Озерова, Виктора Набутова, Котэ Махарадзе, Евгения Майорова. По-хамски уволили с Первого канала Владимира Перетурина. Образовался вакуум, провал. Профессия комментатора стала ремеслом. И я не уверен: изменится ли что-то в скором времени к лучшему.
