Ссылки для упрощенного доступа

Дети цыган в российских школах


Сергей Сенинский: В российских школах с каждым годом возрастает доля учеников из нерусских семей, что делает все более значимой проблему толерантного, терпимого отношения к ним. Особый вопрос - обучение детей цыган, которых в российские школы приходит сегодня все больше. Об этом – в материале Татьяны Вольтской:



Татьяна Вольтская: Чем больше в наших школах смуглых, не очень хорошо говорящих по-русски детей, тем больше приходится задумываться о двух вещах: во-первых, как сделать так, чтобы все дети в школе относились друг к другу уважительно, во-вторых, как обучать нерусских детей эффективно, но, в то же время, без ущерба для их сверстников, не имеющих трудностей, связанных с незнанием языка. Языковой барьер мешает и адаптации детей в коллективе, и получению полноценного образования. Среди разнообразных проектов, посвященных решению этих проблем, есть и проект "Мемориала" "Терпимость, равенство и интеграция в школьном образовании", регулярно проводятся семинары, тренинги и конференции, посвященные методикам преподавания русского языка как неродного в многонациональных школах. Создание таких методик - это насущная необходимость, их в России еще практически нет. Об этом говорит и заведующая кафедрой межкультурной коммуникации Российского государственного педагогического института имени Герцена Ирина Лысакова.

Ирина Лысакова: Цыганские дети не считаются иностранцами и если они попадают в русский класс, то они чувствуют себя, конечно, обделенными в плане языка. А если они попадают в цыганский класс, то с ними занимаются преподаватели, которые имеют навык работы с русскими детьми. И учебники, по которым учатся цыганские дети в русских школах – это учебники для русской школы. Методика работы по русскому как родному совсем другая, чем методика по русскому как не родному. И вот в этом и проблема. Необходимо создавать другие учебные пособия, либо корректировочные специальные курсы. Мы этим начали заниматься всего четыре года, когда в Петербурге возникла ситуация с увеличением детей из семей переселенцев. Сейчас очень много мигрантов в Петербурге, и к нам обратились очень многие школы, в которых появились дети, не знающие русского языка, приехавшие из Азербайджана, из Узбекистана, из Таджикистана. И есть такие школы, где до 30% детей-первоклассников не знают русского языка с детства. И наша кафедра открыла специализацию, мы готовим преподавателей русского языка как неродного для таких школ.



Татьяна Вольтская: Успешно? Учителя довольны?



Ирина Лысакова: Учителя начали понимать, что это действительно проблема. И мы стали проводить специальные курсы по переподготовке преподавателей.

Татьяна Вольтская: К сожалению, для тех, кто учит в школах цыганских детей, таких курсов пока нет, а проблемы у них, в общем, те же, хотя, конечно, есть и своя специфика. О школах, где учатся цыганские дети - особый разговор, для этого разговора и приехали в Петербург школьные учителя из разных регионов России. Говорит директор школы поселка Плеханово в Тульской области Любовь Горохова.

Любовь Горохова: Расположена наша школа в таборе, действует она в течение четырех лет, а до этого она была в полутора километрах от табора. Детям приходилось ходить очень далеко до школы, поэтому зимой были проблемы с посещаемостью. Школа сгорела, и администрация Ленинского района купила здание для цыганских детей именно под школу. Условия очень хорошие. Обучается 144 ученика, два первых, два вторых, третий и четвертый класс. Но так как школа очень маленькая, то дети занимаются в две смены. Языковой барьер у нас возникает только с первоклассниками. Все-таки дети, которые не были в детском саду, нет подготовки к школе. Более 70% не разговаривают на русском языке совершенно. И поэтому нам приходится без всяких методик просто пытаться это объяснить. И тому, кто понимает по-русски, он просто переводит на цыганский то, что я сказала и назвала, что такое слагаемое, сумма. Мы работаем по общеобразовательным программам. Есть комитет по образованию, у которого есть нормативы. Мы должны выполнить и пройти эту программу.



Татьяна Вольтская: И одолеть языковой барьер.



Любовь Горохова: Преодолеть языковой барьер. Мы набрали два первых класса. И сейчас из 18 человек одного первого класса читают все, из 20 другого класса зачитали 19. За полгода мы научили читать по-русски. Пусть некоторые слова не понимают, хотя мы каждое слово на странице азбуки обязательно проговариваем, объясняем.



Татьяна Вольтская: А потом что их ждет? Не плохо ли это, что они будут обособленно жить? Или это, потому что в таборе они, просматривается именно в школе?



Любовь Горохова: Если раньше дети после четвертого класса шли в никуда и они просились – можно мы посидим еще в четвертом классе, потому что они любят школы. Но мне их посадить просто негде. Сейчас на территории нашего поселка находится еще две средние общеобразовательные школы, работают они только в одну смену. Вопрос давно уже назревал и старейшины табора ходили в администрацию и от меня исходила эта инициатива, чтобы дети дальше учились. И в одну из этих школ во вторую смену мой выпускной четвертый класс учится в пятом классе. Но единственное, что скажу, что из 23 человек моих выпускников в то школе учится только 17.



Татьяна Вольтская: А почему? Родители против, далеко ходить?



Любовь Горохова: И родители против, так как боятся отпускать, там дети русские. Пока конфликтов не было. Администрация выделила автобус, который подвозит детей к школе. Это у нас эксперимент, только в мае месяце 2007 года мы выпустили четвертый класс и сейчас они там обучаются. Директор школы и завуч очень хвалят наших детей.



Татьяна Вольтская: За что хвалят?



Любовь Горохова: Во-первых, они воспитаны, приучены учиться, выполнять домашнее задание.



Татьяна Вольтская: Выполнение домашнего задания зависит не только от учителя, но и от семьи тоже. Сложно работать с цыганской семьей? Бывают неблагополучные семьи, семьи, где не приветствуется учеба?



Любовь Горохова: Неблагополучных семей у них не бывает. Везде любят детей – это однозначно, это не обсуждается. И если ребенок не ходит в школу, только по причине того, что нечего обуть зимой и одеть. Приходит ребенок домой, ему купили портфель, а у него в портфеле лежат пластилин, краски, альбом, у него всего. У другого ребенка появляется зависть, он не хочет ходить в школу, потому что он не такой, как тут.



Татьяна Вольтская: То есть проблема бедности. Вы как-то стараетесь эту проблему?



Любовь Горохова: Есть связь с собесом нашим, они привозят бедным семьям одежду, привозят обувь. Каждый год к 1 сентября мы подаем список первоклассников, и на основании этого списка к 1 сентября на торжественной линейке им вручаются портфели с полным набором.

Татьяна Вольтская: Конечно, в работе с цыганскими детьми, а значит, и с их семьями, есть такие особенности, которые учителям других школ просто неведомы.

Любовь Горохова: Люди не очень приучены к документации. И если у меня есть сорок заявлений на 1 сентября и сорок копий паспортов родителей, то есть те документы, которые я принимаю, то 1 сентября их приходит не сорок, а их приходит в первый класс 60. возьми моего ребенка и сует мне метрику. И они стоят на линейке. Мы уже все организовали и вдруг все приходится менять. Как я ему не вручу портфель, когда стоит 60, он стоит с цветами и в костюме и ждет. Вот такие глаза. Поэтому здесь приходится выкручиваться как можно.

Татьяна Вольтская: Проблемы, судя, по всему, примерно одинаковы, есть они и в одной из липецких школ, где учатся цыганские дети. Говорит заместитель директора по воспитательной работе и учитель младших классов Ирина Шульгина.

Ирина Шульгина: Проблемы, наверное, с посещаемостью. У цыган свои национальные обычаи. Девочки рано уходят из школы, выходят замуж – вот эта проблема есть. Наверное, с 12 лет, если не раньше. Мальчики у нас обучаются, в настоящий момент у нас есть 6 класс, с мальчиками проще. Практически 5-6 класс обучаются одни мальчики, девочек очень мало. Дети приходят практически неподготовленные, они имеют проблемы языка. У нас работают люди, которые не первый год работают с этими детьми, определенный запас слов уже есть. Поэтому они помогают нам, иногда даже учат нас. Поэтому сообща преодолеваем проблемы.



Татьяна Вольтская: У вас есть и русские и цыганские дети?



Ирина Шульгина: Да, у нас единственная школа в области, где русские и цыганские дети.



Татьяна Вольтская: Как относятся, например, русские родители к тому, что учатся цыганские дети, не протестуют?



Ирина Шульгина: Нет, абсолютно положительно. Может быть сначала они волновались, были какие-то проблемы. Но так как обучаются уже шестой год, у нас таких проблем нет. Наши цыгане трудолюбивые, они работают, занимаются, у них есть свое ремесло.

Татьяна Вольтская: Говорит Ирина Пчелинцева, учительница из этой же школы.

Ирина Пчелинцева: Есть бедные и богатые будем так называть их. Из более богатых говорят по-русски в семье и детей немножечко готовят к школе. Они даже иногда нанимают учителя, ходит в табор и ребенка готовят. А есть, которые из бедных семей, которые вообще практически русского не знают. Здесь, конечно, головоломка страшная, очень тяжело. Каждый учитель кто как выходит из положения. И методом тыка, и различные азбуки, пытаемся с помощью рисунка. У них наглядно-образное мышление. Первое время даже боятся, класс на втором этаже, они боятся на второй этаж, как будут подниматься на второй этаж дети – даже такой страх у мам есть. За месяц, за два дети акклиматизируются нормально. Некоторые ребятишки, у них не принято мальчикам подметать полы или что-то. Некоторые так и придерживаются вот этого своего «нельзя», а некоторые берут метелку и метут, из парт все выметают, моют, все так же делают.

Татьяна Вольтская: Несмотря на разницу культур, здесь конфликтов нет, ведь это дети с Цыганской улицы, которая рядом, к ним давно привыкли, и родители русских ребят не выражают никакого недовольства совместным обучением. Но когда в школах появляются дети мигрантов, конфликты и возражения возникают гораздо чаще. С другой стороны, учителя на опыте знают, что иностранцев даже легче обучать русскому языку, чем цыган. Говорит Ирина Лысакова.

Ирина Лысакова: Мы сейчас готовим специальные учебные пособия, которые должны помочь преподавателям. И преподавателям нужно сейчас как можно больше, во-первых, таких пособий, а во-вторых, нужно, чтобы государство помогло им в организации дополнительных классов, дополнительных часов, дополнительных групп для работы с такими детьми. Сейчас они все это делают в свое свободное время, в этом проблема.



Татьяна Вольтская: Сталкивается школа с сопротивлением родителей, которые не хотят, чтобы те же азербайджанцы и дети других мигрантов учились с их детьми?



Ирина Лысакова: Конечно, коренное население, как правило, не хочет, чтобы их дети получали менее высокое образование, потому что адаптация трудных тем, языка, приспособления к детям, которые не знают русского языка, конечно, в классе будет при таком положении. Поэтому, как правило, в таких школах как гимназия, лицей, там нет этих детей. И эти дети идут в массовую школу. Родители, которые не заинтересованы в том, чтобы их дети учились в классах с мигрантами, они переводят в другие школы.



Татьяна Вольтская: Тут получается такая проблема, родителей тоже можно понять, это не всегда причины расовой неприязни, обычная житейская, хотят, чтобы обучались на качественном уровне. То есть проблемы есть. Либо их действительно в специальные классы и тогда будет сегрегация, что не очень хорошо, либо вместе со всеми и тогда страдает учеба. Есть какие-то выходы?



Ирина Лысакова: Выходы, конечно, есть. Мы же знаем, допустим, опыт Западной Европы, где для детей-мигрантов, допустим, наши русскоязычные дети приезжают в Америку или в Англию или в туже Финляндию и они получают бесплатные дополнительные курсы по языку той страны, куда они приехали. И государство заинтересовано, чтобы они поскорее овладели языком и тогда, конечно, они учатся вместе с другими детьми в одном классе и эти проблемы не такие острые. У нас, к сожалению, пока эти вопросы находятся в стадии решения и уже довольно долго, года три российское общество преподавателей русского языка и литературы обсуждает эту проблему с правительственной комиссией по русскому языку, но пока мы только посылаем проекты, которые, надеемся, будут решены.



Татьяна Вольтская: То есть это проблема не только образовательная – проблема миграционной политики?



Ирина Лысакова: Конечно, безусловно. Поэтому все наши совещания, которые мы проводим по линии российского общества, мы проводим вместе с миграционной службой. Сейчас мы активно сотрудничаем с Домом национальностей Санкт-Петербурга. Мы очень хотим, чтобы при Доме национальностей были открыты курсы русского языка, были открыты службы русского языка, чтобы помочь этому процессу социализации детей мигрантов. Пока еще не все вопросы решены.


XS
SM
MD
LG