Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие журналист Наталья Морарь.
Кирилл Кобрин: Высланная из России журналистка Наталья Морарь оспаривает в суде действия ФСБ России. В декабре прошлого года молдавская гражданка Наталья Морарь была задержана в московском аэропорту и отправлена в Кишинев. Спустя месяц она получила ответ в посольстве России, который со ссылкой на закон о въезде и выезде из Российской Федерации утверждает возможность депортации иностранного гражданина без объяснения причин. Такие действия российских властей и стали поводом для двух заявлений в суд, которые оспаривают законность действий ФСБ.
Евгения Назарец: Собственно ФСБ России как объект судебной жалобы на незаконные действия государственных органов возникла в результате получения информации из неофициальных источников. Официальный ответ, полученный Натальей Морарь в посольстве России в Молдавии, не содержит указания на конкретное деяние молдавской гражданки и российской журналистки, которое могло бы послужить поводом для запрета въезда в Россию. Впрочем, и сейчас сама Наталья может лишь предполагать, правда с большой степенью достоверности, чем она навлекла на себя гнев российских властей и особенно Федеральной Службы Безопасности.
Наталья Морарь: Именно это ведомство, потому что, во-первых, мы знаем это со слов самих пограничников, которые меня задержали в аэропорту «Домодедово». Во-вторых, уже и Федеральная миграционная служба, и Министерство иностранных дел заявили, что не имеют никакого отношения к запрету о моем въезде на территорию Российской Федерации. Более того, глава ФМС Константин Ромодановский на пресс-конференции официально заявил: «Раз ФСБ запретила ее въезд, то, пожалуйста, к нему и обращайтесь». Более того, пограничники, как я уже сказала, говорили, что мне запрещен въезд согласно некой секретной бумаге центрального аппарата ФСБ России. Сама же Федеральная служба безопасности не отрицала того факта, что именно они запретили мне въезд. Они лишь заявили, что не обязаны объяснять мне причины, ссылаясь на то, что они являются Федеральной службой безопасности.
Я не была депортирована, это как раз самое интересное. Потому что депортация может быть осуществлена только по решению суда. Никого решения суда не было. И у меня даже штампа о депортации в паспорте нет, мне просто запретили въезд. И кроме этого, объявили, что я являюсь угрозой для национальной безопасности России. В этом и будет суть нашего иска.
Евгений Назарец: Причины, по которым вас не пустили, это большой секрет ФСБ. Но все-таки вам лично, как журналисту или, может быть, из неофициальных бесед, удалось ли дополнительно узнать, что именно, какая именно ваша деятельность послужила поводом для того, чтобы не пускать вас в Россию?
Наталья Морарь: Я думаю, что это целый ряд моих расследований, главными фигурантами которых были, в том числе, и высокопоставленные лица из числа сотрудников ФСБ, в частности, глава Службы экономической безопасности ФСБ России Александр Бортников, о котором я не раз писала. Я думаю, что, конечно же, мои расследования и об отмывании денег еще из российских банков, перевод в австрийский «Райффайзен», и об убийстве запреда ЦБ Андрея Козлова, и, к примеру, последнее расследование о «черной кассе» Кремля, о том, как незаконно финансировалась предвыборная кампания во время выборов в Госдуму в Российской Федерации.
Евгений Назарец: К сожалению читателей издания «Нью-Таймс», и сейчас, во время президентской предвыборной кампании, в России вы отсутствуете, могли бы, наверное, написать еще какие-то интересные материалы.
Наталья Морарь: Это я вам обещаю. Я вернусь и обязательно буду писать.
Евгений Назарец: А сейчас как ваша творческая деятельность складывается?
Наталья Морарь: Я продолжаю работать в журнале «Нью-Таймс». Более того, не было еще ни одного номера, который бы я пропустила. Мне приходится, конечно, теперь больше ездить, но я буду продолжать писать и по возможности буду делать все, чтобы продолжать свое расследование. Хотя, конечно, вы понимаете, что это гораздо сложнее, находясь не в Москве, делать.
Евгений Назарец: Поездка в Россию возможна ли, хотя бы для участия в слушаниях по собственным же жалобам?
Наталья Морарь: Это самое интересное. Я бы очень хотела, как главный истец, находиться в здании суда, и мы наверняка будем подавать такое ходатайство. Посмотрим, что решит суд, пойдет ли он наперекор Федеральной службе безопасности. Верю я или не верю в то, что мне разрешат въезд… Наверное, правильно говорить - верю я или нет в то, что слушания судебные будут честными и открытыми, и справедливыми. Я хотела бы надеяться на это, но если это даже будет не так, то у нас всегда есть международный суд, в который мы можем обратиться после прохождения всех российских инстанций.
Меня может поддерживать все журналистское сообщество в целом, но учитывая реалии судебной системы сегодняшней России, это может вообще никакой роли не играть. Вы сами это прекрасно понимаете. Поэтому эта поддержка - это в первую очередь психологический фактор, но во вторую очередь, конечно, это создает некий фон общественного давления в данной ситуации, которое, как минимум, мне не мешает, а как максимум, позволяет, наверное, добиться гораздо большего, чем если бы я была одна, к примеру.
Евгений Назарец: 16 декабря прошлого года российские власти отказали во въезде в страну гражданке Молдавии, корреспонденту российского издания «Нью-Таймс» Наталье Морарь. Журналистку задержали в аэропорту, когда она возвращалась из заграничной командировки. Такие действия российских властей стали поводом для заявления в суд, предварительное рассмотрение которого состоится в середине марта.
Защитник Натальи Морарь Юрий Костанов аргументирует, что российские власти сами нарушили несколько законов, включая Конституцию своей страны.
Юрий Костанов: Просим признать действия госбезопасности по запрету ей вернуться в России, на место постоянной работы, незаконным. Потому что никаких оснований не пускать не было. На этот счет есть и другое мнение, оно выражено в ответе, который дали ей самой в посольстве России в Кишиневе. Там написано, что ее не пустили по основаниям статьи 27-й закона о въезде и выезде и что государство суверенное не обязано никому объяснять причины, по которым гражданина иностранного не пустили в страну. Я думаю, что это все неправильно. Потому что, во-первых, статья 27-я, часть 1-я этой статьи закон о въезде в Россию и выезде из России иностранных граждан говорит о том, что эти граждане представляют опасность для обороноспособности, безопасности государства, для здоровья населения. Никакого отношения к Морарь это не имеет. Во-вторых, по нашей Конституции, иностранные граждане, которые постоянно или временно здесь проживали, на территории России находились на законных основаниях, пользуются теми же правами и несут те же обязанности, что и российские граждане. И значит, объяснять, гражданину этому причины применения к нему принудительных мер любых государственные органы обязаны. Этого сделано не было. Ссылаться тут на суверенитет нет надобности. Суверенитет важен, когда государственная власть защищает свою независимость не от рядовых граждан, а от других государств, а рядовые граждане, наверное, не субъекты этого спора. Мы просим признать действия ФСБ незаконными и принять меры к восстановлению нарушенных прав этой журналистки.
Евгения Назарец: Спрогнозируйте, пожалуйста, возможное развитие событий в случае отказа в удовлетворении этой жалобы.
Юрий Костанов: В случае отказа возможно судебное обжалование дальше. Если суд первой инстанции, районный, откажет, дальше в кассационном порядке обжалуется все это в городской суд. Если откажут - в надзорном порядке в президиум городского суда, откажут - в Верховный суд. И в конце концов, существует еще Европейский суд, который напрямую должен такие вещи рассматривать.
Евгения Назарец: Ваш опыт как вам подсказывает, насколько вероятно, что ваше заявление будет рассмотрено положительно?
Юрий Костанов: К сожалению, наше правосудие таково, что нельзя гарантировать принятие законного решения.
Наталья Морарь: Сказал Юрий Костанов, адвокат журналистки Натальи Морарь, которой российские власти без официального объяснения причин запретили въезд в страну.
