Ефим Фиштейн: Вот уже несколько недель подряд наш вашингтонский корреспондент Владимир Абаринов представляет вам кандидатов в президенты Соединенных Штатов. На очереди портрет лидера гонки среди республиканцев сенатора Джона Маккейна.
Владимир Абаринов: C енатор Джон Маккейн происходит из шотландско-ирландского рода, который прослеживает свои корни вплоть до 14 века. Он потомственный морской офицер: его дед и отец воевали во Вторую мировую на Тихом океане и оба дослужились до звания адмирала. Джони Маккейн закончил Военно-морскую академию в Аннаполисе, служил пилотом в палубной авиации и не рах находился на волосок от смерти. Самым тяжелым испытанием в его жизни был плен. В октябре 1967 года он вылетел на боевое задание и был сбит над Ханоем. Маккейн успел катапультироваться и упал в воду, но при попадании зенитной ракеты получил тяжелые травмы. Он провел в плену пять с половиной лет, подвергался пыткам и был освобожден лишь после подписания Парижских мирных соглашений в 1973 году.
Политическую карьеру он начал спустя 9 лет. С первой попытки ему удалось избраться в Палату представителей от Республиканской партии, а еще через 4 года – в Сенат. С тех пор он переизбирался в верхнюю палату еще трижды. Он называет себя консерватором, но по целому ряду вопросов отклоняется от линии партии и занимает независимую позицию. Часто он вступает в тактический союз с умеренными демократами. Именно так ему удалось провести закон о финансировании избирательных кампаний, который поднял увеличил максимальную сумму индивидуального взноса, но вместе с тем ввел более строгую отчетность кандидатов.
В 2000 году Маккейн решил попытать счастья на президентских выборах, однако уступил Джорджу Бушу в борьбе за партийную номинацию. Второй попытки пришлось дожидаться восемь лет.
Джон Маккейн иногда довльно резко критикует нынешнюю администрацию, но никогда не заходит слишком далеко. Вот характерный фрагмент его интенрвью обозревателю NBC Тиму Рассерту.
Тим Рассерт: Вы сказали нечто такое, что привлекло мое внимание. Я хочу показать это зрителям, а потом мы поговорим об этом. Это Джон Маккейн.
(Видео)
Джон Маккейн: Думаю, все мы знаем, что американский народ потерял доверие к правительству Соединенных Штатов. К его провалам относятся последствия урагана Катрина, война в Ираке, коррупция и чрезмерные расходы государственного аппарата. Мы знаем это.
(Конец видео)
Тим Рассерт: Потерял доверие к правительству. Катрина, Ирак и государственные расходы. Это обвинение Джорджа Буша.
Джон Маккейн: Это безусловно критика, но в то же время я подчеркнул, что Солединеные Штаты Америки не подверглись новому нападению. Думаю, в этом его заслуга. Он руководил этой страной после 11 сентября и сплотил нас. В конечном счете он принял верное решение изменить стратегию в Ираке, и теперь наша стратегия побеждает. Я считаю, президент Соединенных Штатов совершает ошибки, из которых я бы назвал крупнейшей рост расходов. Это то, чем недоволен наш избиратель. Это то, что я собираюсь исправить. Я боролся с этим годами, и делал это довольно успешно. Пару миллиардов долларов налогоплательщиков я сберег. Но избирателям необходимо вернуть утраченное доверие, в этом нет никакого сомнения. Но у Конгресса рейтинг еще ниже, чем у президента.
Тим Рассерт: Но Катрина, Ирак и расходы – это Джордж Буш.
Джон Маккейн: Да, это Джордж Буш, но не один, а при участии множества других людей, один из них – Дональд Рамсфелд, о котором я давно сказал, что не доверяю ему и который, я считаю, должен был уйти в отставку гораздо раньше, чем он это сделал.
Владимир Абаринов: Маккейн считается экспертом по военным вопросам и выступает против преждевременного вывода войск из Ирака. Фрагмент теледебатов. Вопрос из зала.
- Президент говорил, что мы останемся в Ираке на 50 лет…
Джон Маккейн: Может, и на 100. Мы находимся в Японии вот уже 60 лет, в Южной Корее – 50 или около того. Не виду в этом ничего плохого до тех пор, пока американцы…
- Это и будет вашей политикой?
Джон Маккейн: …до тех пор, пока американцы не подвергаются опасности, пока их не убивают – я личноне имею ничего против.
Владимир Абаринов: Тим Рассерт просит уточнений.
Тим Рассерт: В ноябре вы выйдете к американскому народу и скажете: «Я считаю, будет очень хорошо оставить американские войска в Ираке еще на 100 лет»?
Джон Маккейн: Гораздо важнее, что такого же мнения будет американский народ, если американцы не будут умирать. У нас есть военная база в соседней стране, Кувейте. Очень большая база. У нас есть база в Турции, базы в Японии, Германии. Американское военное присутствие там не беспокоит американский народ, если войска не несут потери. Если америмканскик войска в безопасности, то, где бы они ни находились, американский народ по этому поводу не волнуется. Я уверен, что мы можем сократить число потерь, добиться того, что воевать и погибать будут иракцы, а мы будем оказывать им поддержку, и со временем эти отношения превратятся в отношения между двумя государствами. Взять хоть Кувейт – они хотят, чтобы мы оставались там долго, и мы довольны нашим пребыванием там. Саудовцы? Они не хотели продолжения нашего присутствия в силу различных причин, и мы ушли оттуда. Вопрос будет решаться в зависимости от состояния двусторонних отношений между правительствами Соединенных Штатов и Ирака. Все спрашивают: сколько еще мы там будет оставаться? А я спрашиваю: сколько времени нам потребуется, чтобы добиться успеха?
Владимир Абаринов: Те же собеседники, но теперь уже не в студии, а на теледебатах.
Тим Рассерт: Как показывает сегодняшний опрос Уолл Стрит Джорнал и Эн-Би-Си, шестеро из 10 американцев – в настоящий момент это самый высокий процент – говорят, что отстранение от власти Саддама Хусейна не стоило цены, заплаченной кровью и национальным достоянием. Кандидаты демократов говорят, что война в Иране была плохой идеей и обещают закончить ее. Сенатор Маккейн, готовы ли вы сказать стране, что война была хорошей идеей, что она стоила жертв и что мы остаемся?
Джон Маккейн: От Саддама Хусейна стоило избавиться. Он применял оружие массового уничтожения, и было ясно, что он настойчиво стремится обзавестись им снова. Проблемой было не вторжение в Ирак. Проблемой было дурное руководство в Ираке в течение почти четырех лет, за которое отвечает Рамсфелд. Я критиковал его. Я критиковал республиканцев. Война в Ираке оправдана, потому что Саддам Хусейн был угрозой. Но велась она плохо. А теперь мы идем верным путем. Мы добиваемся успеха. И если мы теперь решим, что мы должны уходить оттуда, аль-Кайда раззвонит на весь мир, что она победила Соединенные Штаты.
Тим Рассерт: Но, сенатор, мой вопрос был: была ли война хорошей идеей, стоила ли она пролитой за нее крови и потраченных на нее денег?
Джон Маккейн: Это была хорошая идея. Она не стоила тех провалов, которые произошли, но в конечном счете она стоит жертв, отому что мы получим в итоге мир и успех на Блитжнем Востоке, наши военные вернутся с почетом, и им не придется возвращаться и воевать там с аль-Кайдой.
Владимир Абаринов: Еще одна проблема, по которой Джон Маккейн занимает позицию, резко отличающуюся от позиции руководства Республиканской партии – нелегальная иммиграция.
Тим Рассерт: Позвольте мне обратиться к проблеме иммиграции, к законопроекту об иммиграционной амнистии. Вот что заявил Джон Маккейн газете «Тýсон ситизен», газете своего штата: «Я думаю, мы должны ввести в действие программу, по которой люди, имеющие право на амнистию, получат ее. В то же время мы должны контролировать въезд и выезд из страны. Амнистия должна стать важной составной частью программы, потому что есть люди, прожившие в этой стране по 20, 30, 40 лет, вырастившие здесь детей, люди, которые платят налоги, но не являются гражданами. Они должны стать частью плана».
Джон Маккейн: Я говорю это снова и снова: мы не должны поощрять нарушение закона. В Сенате дискуссия на эту тему продолжалась сотни часов. Никто не должен получить награду за то, что он нарушил закон. Они должны заплатить штраф. Они должны полностью пройти процедуру натурализации. У нас в стране около двух миллионов человек, которые попали в страну нелегально и совершили здесь, в Америке, уголовные преступления. Их следует депортировать немедленно.
Тим Рассерт: Как вы это сделаете?
Джон Маккейн: Надо их искать и находить...
Тим Рассерт: Два миллиона человек? Как это возможно на практике?
Джон Маккейн: Это трудно, но что делать?
Тим Рассерт: 14 миллионов нелегальный иммигрантов, допустим, два миллиона совершивших преступления – этих вы попытаетесь удалить из страны. Остается 12 миллионов. У них есть дети, родившиеся здесь, они платят социальный налог.
Джон Маккейн: Конечно, платят.
Тим Рассерт: Они останутся?
Джон Маккейн: Я говорю это на каждых дебатах: они не останутся автоматически, это зависит от категории, под которую они подпадут. Если человеку 80 лет, из которых 70 он прожил здесь, и имеет внука, который воюет в Ираке, я не заинтересован в том, чтобы позвонить этому внуку и сказать: «Слушай, мы тут депортируем твою бабушку». Как я неоднократно говорил, мы должны решать вопрос гуманно, в духе сострадания. Однако наш важнейший приоритет – это безопасность нашей страны. Вот почему мы должны прежде всего укрепить нашу границу, чтобы этот наплыв нелегалов не возобновился после того, как мы решим проблему тех, кто уже находится здесь нелегально.
Тим Рассерт: Укрепление границ обсуждению не подлежит.
Джон Маккейн: Конечно, нет.
Тим Рассерт: Но все-таки вот эти 12 миллионов...
Джон Маккейн: Кто-то может быть депортирован немедленно, кто-то...
Тим Рассерт: Но если у них дети, и эти дети – американские граждане?
Джон Маккейн: Каждый конкретный случай заслуживает гуманного рассмотрения и сочувствия. Но некоторым, вероятно, придется вернуться туда, откуда они сюда приехали, и провести там некоторое время, пройти проверку, прежде чем вернуться. Но все это имеет смысл только в том случае, если мы укрепим границу.
Владимир Абаринов: После очередного тура первичных выборов во вторник Джон Маккейн укрепил свое положение лидера. У его соперника Майка Хаккаби сохраняются чисто теоретические шансы победить.
