Программу ведет Андрей Шарый. В программе принимает участие эксперт Фонда Карнеги, политолог Николай Петров.
Андрей Шарый: Сейчас в прямом эфире программы у нас политолог Николай Петров известный московский политический эксперт, эксперт Фонда Карнеги. Николай, каковы ваши впечатления от сегодняшнего политического дня?
Николай Петров: Ну, мне кажется, что никаких особых новостей сегодня не было и быть не могло. Единственное, было интересно наблюдать, поскольку такое впечатление, что прямых указаний из Кремля в регионы не поступало, какие они должны обеспечить результаты. Каждый губернатор решал сам, повторить ли ему результаты декабрьских выборов или показать что-то другое, если он такими возможностями обладал.
Андрей Шарый: Скажите, пожалуйста, насколько закономерной представляется вам... вообще, закономерна ли победа Медведева? Если бы не были ошибки, если бы не были сфальсифицированы выборы заметно, то сколько бы набрал Медведев? О чем вам говорит опыт политологический?
Николай Петров: Мне кажется, что, собственно, главная управляемость этих выборов не в том, как считают голоса, а в том, какие кандидаты были допущены. И при той конфигурации, что есть, Медведев спокойно, в любом случае, побеждал в первом туре. Поэтому все те сомнения, которые есть, все те случаи фальсификации, которые есть, недопущение ряда международных наблюдателей – это все удар по легитимности Медведева, который и без этого спокойно мог избираться.
Андрей Шарый: Как вы считаете, Дмитрию Медведеву удастся стать серьезной политической фигурой или он останется в тени Владимира Путина?
Николай Петров: Я думаю, что в том случае, если вдруг в каком-то экстренном варианте не придется пересматривать всю схему... а такая возможность, по-видимому, еще какое-то время будет сохраняться, потому что точкой невозврата являются не выборы, а какая-то точка в будущем, когда власть Путина сравняется с властью Медведева, если это произойдет. А если ничего экстраординарного не будет, то мне кажется, что Медведев может оказаться вполне сильным, властным президентом. И представление о том, что он всегда будет вторым человеком, - это неправильно.
Андрей Шарый: Скажите, пожалуйста, а какими вам представляются шансы оппозиционных сил крупнейших? Давайте посмотрим: сегодня Зюганову написали 20 процентов голосов, Жириновский получил 10. Это соответствует весу этих оппозиционеров на нынешних весах российских политических?
Николай Петров: Я думаю, что, в принципе, да. Хотя если будет подтверждена цифра 20 для Зюганова, то, безусловно, это резко усилит позиции коммунистов, которые говорят о том, что в декабре их обокрали и им дали существенно меньше голосов, чем они реально получили.
Андрей Шарый: А что касается Жириновского? Вот я пытался полчаса назад задавать ему вопросы, но он столь эмоционален, что сложно разобрать, что они дальше будут делать.
Николай Петров: Ну, мне кажется, для Жириновского это нормальный результат, который позволяет и ему, и Кремлю продолжать вот эти коммерческо-политические игры примерно в том формате, в каком они проходили до этого.
Андрей Шарый: Богданов и 1,5 процента голосов – это такой демократический электорат или псевдодемократический?
Николай Петров: Я думаю, что и тот, и другой. Потому что, с одной стороны, конечно, случайно какие-то люди, ища демократов в списке, могли проголосовать за Богданова. И не случайно на Западе, например, вот та риторика, с которой он выступил, о присоединении к Евросоюзу и так далее, она многих запутала, и некоторые там, действительно, считают его реально демократическим кандидатом среди четырех боровшихся.
Андрей Шарый: А вы ожидаете сколько-нибудь серьезной мутации нынешнего политического режима? Будет ли Медведев более либералом, чем Путин? Сейчас все этого от него ожидают, или многие, скажем так.
Николай Петров: Я думаю, что он не будет либералом по своим интенциям. Но что и он, и Кремль под его теперь руководством столкнутся в ближайшее время с целым рядом серьезных проблем, которые заставят пересмотреть многие политические решения, делавшиеся во время второго путинского президентского срока. Поэтому мне кажется, что выбор будет невелик: либо какие-то восстанавливать элементы относительно эффективной системы управления и демократии, либо система просто окажется не в состоянии справиться с теми проблемами, которые непременно возникнут.
Андрей Шарый: А как вы считаете, гражданское общество в России при Медведеве будет существовать в каком-то виде?
Николай Петров: Думаю, что да. И не потому, что Медведев этого хочет. Он заявил четко, что надо предпочитать в качестве цели гражданского общества помощь властям, а не их критику. Но мне кажется, что и прямые действия Кремля, которые ему придется принимать, не очень популярные решения, они будут способствовать возникновению в чем-то общественного протеста. И кроме того, мне кажется, что Кремлю, коль скоро он будет проводить какие-то реформы, вот то пассивное и аморфное общество, которое всячески создавалось на протяжении многих лет, и которое для периода стагнации вполне подходило, самому Кремлю окажется не подходящим.
Андрей Шарый: Вы понимаете, в чем главная политическая проблема нынешней власти? Объясните мне, пожалуйста.
Николай Петров: Главной политической проблемой нынешней власти я считаю головокружение от успехов. То есть мне кажется, что так долго власть всем говорила, что то, что мы видим вокруг – рост уровня жизни, колоссальные нефтяные доходы, подъем экономики и так далее, - это плод ее целенаправленных усилий, что в какой-то момент она сама этому поверила. И весь второй путинский срок фактически у нас была стагнация, когда никакие реальные изменения не проводились, а власть была занята сама собой и проблемой передачи власти. А сейчас подступает период, когда хочешь или не хочешь, но реформы нужно будет проводить. И вот тогда власть сможет оценить, насколько эффективны (а на мой взгляд, контрпродуктивны) были те изменения в политической сфере, которые проводились в последние годы.
