Ссылки для упрощенного доступа

Роман Михаила Булгакова в городском театре Стокгольма



Марина Тимашева: Пока в России режиссеры извлекают серьезные смыслы из современных пьес, в Швеции извлекают несерьезные смыслы из романа Михаила Булгакова. Так следует из рассказа Натальи Казимировской о премьере Стокгольмского Штааттеатра.



Наталья Казимировская: Роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», при воплощении его на театральной сцене Швеции, повезло и не повезло одновременно. Повезло потому, что он, по моим подсчетам, попадает в первую десятку произведений русской литературы, к которым обращались и, даже, можно сказать, неоднократно обращались, шведские драматические театры. А не повезло потому, что ни один шведский спектакль по этому роману не только не вызвал единодушного признания, но довольно убедительно продемонстрировал три основные проблемы. Первая и наиболее понятная тем, кто читал «Мастера и Маргариту» и видел спектакли, а также недавний фильм по этому роману – невероятная сложность перевода этой блистательной прозы на язык театра или кино. Вторая - это большая затрудненность понимания романа или его значительной части западным зрителем. Третья проблема - та же, что и вторая, но усугубленная при этом типичным шведским менталитетом. Менталитетом, в котором нет особого преклонения перед какими-либо авторитетами. Даже в самом языке у шведов отсутствует слово «великий», в лучшем случае - «большой». Часто наблюдается определенная провинциальная самодостаточность, не омраченная комплексами по поводу отсутствия широкого кругозора. Можно ли представить себе, например, что в какой-нибудь, даже самой захудалой российской газетенке профессиональный театральный критик позволит себе начать отклик о спектакле по пьесе известного зарубежного автора со слов «этот роман я смог осилить только до 37-й страницы, но спектакль меня увлек». Именно так начинает свою хвалебную рецензию в адрес спектакля «Мастер и Маргарита» в Стокгольмском городском театре критик одной из самых крупных шведских газет «Свенска Дагбладет». С трудом прочтя 37 страниц из переведенного на шведский язык романа Булгакова, рецензент, ничтоже сумняшеся, взахлеб хвалит спектакль. А ключевыми словами в этой статье, при описании как героев, так и событий в «Мастере и Маргарите» являются «веселый», «комичный», «забавный». Спектакль действительно получился веселый, если под весельем понимать шумное, громоподобно и беспрестанно звучащее музыкальное сопровождение, если хохотать от развязных выходок жирного кота Бегемота, если радоваться присутствию любимых актеров в зрительном зале, откуда они периодически выкрикивают свои реплики. Если же ты не любишь громкой музыки, а хочешь понять, что же собирался сказать шведский режиссер шведской публике, обратившись к великому произведению с трагической судьбой, написанному великим русским писателем с трагической судьбой, то уже через несколько минут тебя охватывает такая тоска и уныние, что, глядя на довольные лица посетителей партера, ты закрываешь глаза и пытаешься тихо, но не погружаясь в сон, отстраниться от всего этого звукового безумия и дотерпеть до антракта. А вдруг во втором акте что-то произойдет, что даст пищу твоему полусонному сознанию, и ты поймешь режиссерскую концепцию или то чувство, которое двигало известным шведским режиссером Лейфом Стиннербумом давно мечтавшим осуществить постановку «Мастера и Маргариты» на шведской сцене.



Лейф Стиннербум: Я так люблю этот роман, всю эту историю. Это своего рода магический реализм, он будит мою режиссерскую фантазию.



Наталья Казимировская: Лейф Стиннербум считает, что есть определенная близость между романом Булгакова и шведской «Сагой о Иесте Берлинге», написанной Сельмой Лареглёф , лауреатом Нобелевской премии и поставленной Стиннербумом ранее. Эта близость, по его мнению, выражается в отношении автора к противостоянию порядка и хаоса. «Когда порядок становится удушающим, цементирующим все живое, тогда нужен хаос, противостоящий этому», - говорит Стиннербум. И хаоса в спектакле действительно хватает. Его олицетворяет в спектакле Воланд и его свита. Причем свита эта серьезно расширена за счет музыкантов. В нее включен популярный в Швеции этнографический ансамбль Алле Мёллера, состоящий из представителей разных народностей - от африканцев до греков.



(Звучит пение)



Вот именно так начинается спектакль «Мастер и Маргарита». На сцене - несколько металлических конструкций. Может быть, строительные леса, может быть, вышки часовых, а, может быть, башни восточных храмов. На вершине одной из таких конструкций примостился чернокожий африканский музыкант и певец из ансамбля Мёллера. И его гортанные истовые напевы-молитвы – становятся одним из лейтмотивов спектакля. Другая певица - греческого происхождения, и поет она в спектакле по-гречески - выходит при этом на сцену в образе Геллы. Азазелло, Фагот и Бегемот, к счастью, не поют. Но в Азазелло почему-то трансформировался, после своей гибели под Аннушкиным трамваем, Берлиоз. Обе роли исполняет любимый и легко узнаваемый публикой актер. Зачем? Каков тут подтекст? Ну что говорить о второстепенных персонажах, если актер, играющий роль Иешуа, появляется, практически в неизмененном виде, в роли бессловесного санитара психиатрической больницы. Если добавить, что в роли Иешуа этот исполнитель выглядит не более выразительно, чем в образе санитара, то становится ясно, какое место в постановке занимает тема Иисуса Христа. Режиссер, он же один из авторов инсценировки, театрализует ряд ключевых эпизодов романа согласно своему пониманию. А понимает он, что время было суровое, поэтому костюмы многих героев спектакля чем-то напоминают военную форму. В серых форменных одеждах снуют по сцене писатели - члены Моссолита, какое-то подобие погончиков на плечах у домработницы Наташи. А у некоторых статистов, для полной определенности, большими буквами на груди знакомая не только нам, но и шведам аббревиатура «КГБ». Понтий Пилат может, при желании, напомнить более сведущему зрителю образ вождя всех народов. Он одет в некое подобие френча – весь в белом. Маргарита в этом спектакле в высоких сапогах и кожаном плаще. Внешне - этакая смесь коммиссарши времен гражданской войны и валькирии из германского эпоса. Внутренне - довольно простое и примитивное создание, затеявшее любовный адюльтер, не очень-то нужный слабому интеллигентному Мастеру. Полет Маргариты на бал к Воланду выполнен такими убогими театральными средствами, что ими сегодня, пожалуй, постесняется пользоваться даже самый бедный провинциальный театр. Оторвавшись от металлической конструкции, где она готовилась к старту, Маргарита закрепляет себя в петле небольшого подвесного канала и пару раз очень невысоко и очень недолго раскачивается на нем где-то чуть в сторонке от центра огромной сцены Штаатстеатра. И сам бал тоже весьма скромное зрелище, в котором принимает участие малочисленная группка ряженых в масках, как будто взятых на прокат в ближайшем магазине со страшилками. Ну а Воланд - главный мотор действия и любимец зрительного зала, наиболее восторженно принимающего именно сцены с сеансом черной магии и другими сказочно-фантастическими мотивами спектакля? По сцене ходит лихой и самовлюбленный мафиози с голливудской улыбкой, иногда напоминающий конферансе, иногда - немолодого цыганского барона с взбитым седым коком надо лбом и хвостиком из седых волос. В красной рубашоночке, хорошенький такой, этакий блатной фраер, посетивший Москву со своей преступной группировкой. Для зрителей тут все однозначно. Иностранец. Одет вульгарно, ярко, вызывающе. Но какой забавный, какой смешной! Думая о спектакле городского театра и о его восприятии шведским зрителем, становится любопытно, как же был оценен Швецией спектакль Юрия Любимова. Мне, к сожалению, не довелось самой видеть шведский вариант любимовского спектакля, поставленного в 1989 году в Королевском драматическом театре, равно как и предшествующую ему постановку Петера Люкхауса 1982 года на этой же сцене. Но, изучив прессу того периода, я убедилась, что и тот, и другой спектакли вызвали большое недоумение не только у рядового зрителя, но и в среде театралов. Спектакль 1982 года был просто изничтожен театральными рецензентами, а при всех реверансах в адрес Любимова - тут и богатство режиссерской фантазии, и обилие режиссерских находок, и оригинальность сценографии - его постановку почти во всех статьях упрекают в запутанности действия, а также в отсутствии актерского ансамбля! Недоумевая по этому поводу и сравнивая шведского «Мастера и Маргариту» с другими гастролирующими в Швеции любимовскими спектаклями, где актерский ансамбль, по мнению критиков, на высоте, они связывают это с тем, что не только публика, но и сами актеры, превосходные бергмановские актеры, ничего не понимают в том, что они играют. В отличие от цитируемого мной ранее критика 2008 года, театроведы того времени призывали все-таки прочитать роман, прежде чем идти на спектакль. Однако из их высказываний становится совершенно понятно, что и это не могло стать панацеей от беды непонимания. Сам Юрий Петрович говорил в одном из своих российских интервью о восприятии шведским зрителем «Мастера и Маргариты»: «Что им вера, что им безверие? Они же этого не выстрадали». Горят рукописи или не горят? Этот вопрос, как гамлетовское «быть или не быть», требует своего точечного попадания в каждой стране и в каждом временном отрезке. Возможно, что и в благополучной Швеции найдется когда-нибудь режиссер, который сумеет не только посмешить русским экзотическим сюжетом, как нынешний спектакль стокгольмского театра, намешав в него мультинациональные экзотические мелодии и превратить все остальное в необязательные дополнения к сказке о сатане, посетившим Москву.



Марина Тимашева: После рассказа Натальи Казимировской посочувствуем Михаилу Булгакову, а также самим себе – таких спектаклей по всему миру становится все больше и больше.



XS
SM
MD
LG