Юрий Жигалкин: Что обещают американо-российским отношениям результаты встреч четырех министров в Москве?
Ян Рунов: В освещении итогов двусторонних переговоров в Москве американские средства массовой информации делают акцент на оптимистическом тоне переговоров, хотя и признают, что согласие по главным вопросам не достигнуто.
В Америке с удовлетворением отмечено, что руководство России расценило новые американские предложения по системе противоракетной обороны как серьёзные и намерено их изучить. Госсекретарь Кондолиза Райс подчеркнула, что достигнуто принципиальное согласие о работе над совместным документом, определяющим широкие рамки будущего двустороннего стратегического сотрудничества. В него войдёт около 20 пунктов, представляющих взаимный интерес. Двустороннее сотрудничество сконцентрируется на проблемах в четырёх основных областях: на проблемах экономики, безопасности, оружия массового уничтожения и терроризма. Как полагают в правительственных кругах США, такого рода рамочный документ призван внести большую стабильность в американо-российские отношения.
По мнению некоторых неназванных официальных лиц США, на переговорах в Москве российские представители на этот раз подошли к вопросу о размещении систем противоракетной обороны в Польше и Чехии более прагматично, более реалистично. Этот новый оттенок читается в готовности российской стороны более серьёзно изучить американские предложения.
Хотя никаких прорывов ни по одному из спорных вопросов не было, стороны подчёркивали, что двусторонние переговоры не зашли в тупик, что они носят конструктивный характер, и диалог будет развиваться. Таков главный итог московской встречи.
Не удивительно, что, оценивания итоги встречи, закончившейся, фактически, безрезультатно, американские наблюдатели прежде всего говорят о новых оттенках американо-российского диалога, продемонстрированных во время переговоров в Москве. Дэвид Саттер, сотрудник Гудзоновского института, бывший корреспондент «Файнэншл Таймс» в Москве отмечает явную готовность Соединенных Штатов сделать очередной шаг навстречу России.
Дэвид Саттер: Мне показалось интересным поведение американской стороны, неутомимо пытающейся отреагировать на возражения российской стороны относительно системы противоракетной обороны. Вашингтон даже готов, судя по всему, заверить Москву в том, что антиракетные комплексы будут поставлены на боевое дежурство только в том случае, если у иранцев появятся на вооружении ракеты угрожающие Соединенным Штатам. Странность такого поведения, на мой взгляд, заключается в том, что Белый дом всерьез откликается на чисто театральное, я бы сказал, поведение Москвы, чья критика системы противоракетной обороны базируется на совершенно ложных постулатах. Быть может, Вашингтон, попросту хочет открыть путь Москве к почетному отступлению по этому вопросу.
Юрий Жигалкин: А насколько важно администрации Буша согласие Москвы, когда к американской идее все с большим пониманием относятся и в Европе, и даже в Турции, которая может предоставить свою территорию для американских радаров?
Дэвид Саттер: Администрация Буша всерьез обеспокоена перспективой прихода к власти демократической администрации, которая может полностью отказаться от осуществления идеи противоракетной обороны. Поэтому президент хочет попытаться закончить как можно быстрее формальные переговоры с восточно-европейскими союзниками и заключить соответствующие соглашения. Российское согласие с этой идеей было бы важным психологическим фактором, поскольку идея необходимости хороших отношений с Россией остается важной составной американских геополитических представлений, не исключено, что новый президент-демократ будет готов чем-то поступиться ради осуществления этой идеи хороших отношений, например, антиракетными комплексами в Восточной Европе.
Юрий Жигалкин: Но при другом, также вероятном повороте событий хозяином Белого дома станет Джон Маккейн, откровенный пропонент сдерживания Ирана. Кстати, как говорят, такая перспектива может стать причиной неожиданной открытости России идее противоракетной обороны?
Дэвид Саттер: В Москве могут осознавать, что откровенный антагонизм по отношению к США может помочь Джону Маккейну победить на выборах. Не исключено и то, что Москва понимает, что Вашингтон не откажется от создания противоракетной защиты, и в случае срыва переговоров ее нынешняя готовность к диалогу даст повод выставить себя в выгодном свете. Впрочем, трудно судить чем может руководствоваться Кремль, это может быть все, что угодно. Очевидно лишь то, что тон его заявлений более примирительный, Белый дом отвечает пока тем же.
Юрий Жигалкин: Право американцев на владение огнестрельным оружием может быть вскоре однозначно и бесповоротно подтверждено верховным судом страны, рассматривающим иск о антиконституционности действий властей Вашингтона, запретившим 30 лет назад жителям столицы держать дома оружие. Сторонники запрета считают, что вторая поправка к конституции дает право на обладание оружием только членам штатных вооруженных формирований. Однако, судя по первым же репликам судей, они сходятся на расширительном толковании поправки. Более важным для американских муниципалитетов может быть вердикт судей по поводу того, имеют ли городские власти запрещать на своей территории особо опасные виды стрелкового оружия.
Не исключено, что есть что-то в атмосфере нью-йоркской столицы города Олбани, что подталкивает к семейным изменам. Не успев вступить в должность губернатора, освободившуюся с отставкой Эллиота Спитцера, уличенного в связях с проститутками, Дэвид Патерсон заявил в газетном интервью о том, что несколько лет назад у него были интимные увлечения за пределами семьи. В подобном же прегрешении призналась и его жена. Их отношения переживали трудный период, но они были успешно восстановлены с помощью психоаналитика и взаимных чувств, заявила чета Патерсонов. Новый губернатор заверил, что он не прибегал к услугам проституток, как он считает, супружеская неверность не дисквалифицирует его как главу исполнительной власти штата. С этим пока, суд по всему, согласны и нью-йоркские законодатели, надеющиеся, что за этими откровениями нового губернатора не последует новых разоблачений.
Барак Обама произнес в Филадельфии речь, которую многие считают самой важной в его президентской кампании. Впервые претендент на номинацию от демократической партии прямо и подробно высказался на тему, о которой американские избиратели думают больше, чем говорят. Это - расовая проблема в США. Обама, как считают, был вынужден высказаться на эту тему после того, как стали известны антиамериканские заявления его пастора. Мы обсуждаем речь Обамы с моим коллегой Александром Генисом.
Александр Генис: Пожалуй, вы, Юра, уже сказали главное: действительно, о расовом аспекте предвыборной борьбы «думают, но не говорят». Особенность - одна из многих! - этой кампании отнюдь не в том, что в ней участвует афроамериканец. Такое случалось и прежде. Мне, например, особенно памятен кандидат от демократической партии Джесси Джексон, который до Обамы был лучшим оратором своего поколения. В России, наверное, многие помнят Анжелу Дэвис, дважды баллотировавшуюся на пост вице-президента от компартии США. Случай Обамы, однако, принципиально иной. Предлагая свою кандидатуру, он не подчеркивает и не замалчивает своего африканского происхождения, настаивая на абсолютном расовом дальтонизме. Чтобы ни говорили его соперники, он отказывается считать свою расу ни плюсом, ни минусом в борьбе за место в Белом доме. В сущности, это - единственно нормальная позиция: важны только достоинства кандидата, а не цвет его кожи. Именно поэтому Обама за всю кампанию ни разу не пытался разыграть, как это делали предыдущие афро-американские кандидаты, расовую карту.
Юрий Жигалкин: Не этим ли объясняется популярность Обамы среди белых избирателей?
Александр Генис: Думаю, что хотя бы отчасти эта стратегия действительно объясняет «обамаманию». Американцам лестно считать себя выше расовых предубеждений. Впрочем, многие, особенно - молодежь, уже не очень понимают, о чем тут говорить.
Юрий Жигалкин: И тем не менее, сейчас Обама нарушил молчание и произнес речь о расовой проблеме.
Александр Генис: К этому его вынудило давление общественного мнения, которым в последнее время обычно является интернет. В сети оказались записи проповедей уже ушедшего на покой преподобного Иеремии Райта, который венчал Барака и Мишель и крестил их детей. В обнародованных фрагментах чикагский священник обвинял Америку в расизме и говорил, что своими преступлениями она сама навлекла на себя налет террористов 11 сентября.
Юрий Жигалкин: Понятно, что ситуация сложная: Обама не отвечает за, мягко говоря, радикальные взгляды своего священника, но и отречься от него не может.
Александр Генис: Этого от него никто и не ждал. Скажем, кандидат от республиканской партии, сенатор Маккейн, не отказался от поддержки техасского проповедника, назвавшего католиков «детьми антихриста». Однако вынужденный объясняться с публикой, Обама использовал этот повод, чтобы раз и навсегда успокоить избирателей. Дело в том, что до сих пор Обама побеждает либо в тех штатах, где живет много афроамериканцев, либо в тех, где их почти нет. Но исход выборов будут решать избиратели больших штатов со смешанным населением. Как раз такой штат - Пенсильвания - следующая арены борьбы за номинацию.
Юрий Жигалкин: Вы считаете, что Обама убедил избирателей?
Александр Генис: Это станет ясно 22 апреля, на праймериз в Пенсильвании. Но речь, написанную им самим, что теперь редкость, он произнес яркую. «Я никогда, - сказал Обама, - не забуду Америке того, что история моей жизни могла развернуться только в ней - ибо Америка больше суммы составляющих ее частей». И закончил словами, которые цитирует каждый доллар: «E pluribus Unum » - «Из многих едины».
