Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Андрей Шароградский : Сегодня стало известно, что в Петербурге приостановлены следственные мероприятия по делу об убийстве Галины Старовойтовой. Напомню, депутат Государственной Думы России Галина Старовойтова была убита в подъезде своего дома в ноябре 1998 года. Рассказывает Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Следствие по делу об убийстве депутата Госдумы Галины Старовойтовой приостановлено в связи с истечением срока ведения следствия. Говорится в извещении с грифом ФСБ России. Это извещение получил бывший помощник Старовойтовой Руслан Линьков.
Руслан Линьков: В сообщении говорится о том, что по получении значимых результатов, проводимых мероприятий, а также установлению местонахождения объявленных в розыск обвиняемых, предварительное следствие будет незамедлительно возобновлено. И вот возникло сразу же несколько вопросов. Если сроки расследования окончены, то в рамках какого процессуального действия будут осуществляться поиски скрывающихся обвиняемых? Второе. Какими силами это будет осуществляться? Существует ли следственная бригада? Насколько мне известно, единой следственной бригады по делу об убийстве Галины Старовойтовой уже давно нет. Следователи занимались этим делом факультативно. Это еще один момент. Есть масса недосказанности, масса вопросов.
Татьяна Вольтская: Вопросы возникли и у сестры Галины Старовойтовой, руководителя фонда Галины Старовойтовой Ольги Старовойтовой.
Ольга Старовойтова: Вообще-то, это значит, что не умеют у нас писать канцелярские тексты. Когда я посмотрела текст этого письма, действительно, Руслан Александрович мог истолковать так, что приостановлено. Письмо о том, что приостанавливается как бы часть следственной работы. Какая часть - не сказано. 31 марта я была на Литейном, 4, любимом здании, задала все вопросы, получила все внятные ответы. Что такое расследование этого уголовного дела? Это огромная комплексная работа, состоящая из совершенно разных частей. Прежде всего, это аналитика. Второй крупный такой блок - это, конечно, оперативно-розыскные мероприятия. Все это продолжается. А вот та часть, которая называется "следственные мероприятия", приостановлена. По какой причине? Да по той, что это сейчас не столь актуально. Это, естественно, было актуально в самое первое время, даже первые несколько лет. В этом году 10 лет! Меня это все тревожит.
Я задала кучу вопросов и получила внятные ответы, которые на сегодня меня устраивают. Я спросила, во-первых, сохранилась ли эта бригада? Потому что, если будут подключены к делу новые люди, они же не будут читать, как я сумасшедшая, эти 20 тысяч страниц. На самом деле, их больше, но то, что было показано, то, что было подготовлено к судебным заседаниям, я это все читала. А люди, которые работали по этому расследованию, они в курсе, они все помнят. Я с ними разговаривала, они вспоминают такие детали, которые я уже сама забыла. Люди, как говорится, в теме. Я спросила руководителя следственной группы, если возникнет вдруг что-то, и нужно будет возобновить следственные мероприятия, сколько это займет времени, опасаясь нашей вечной бюрократической волокиты? Он сказал - 30 секунд.
Татьяна Вольтская: Так бригада-то сохранилась, о которой вы говорите?
Ольга Старовойтова: В целом, сохранилась. Разумеется, они не могут заниматься только одним этим делом 10 лет. Но бригада сохранилась в том смысле, что за 30 секунд она может быть собрана вновь.
Еще у меня были вопросы. Я пыталась сама листать Уголовный кодекс, я звонила, естественно, юристам из группы Шмидта, которые все эти годы мне помогают, поддерживают. По разным вариантам, по разным разночтениям (законодательство-то подвижное) где-то, что-то 15 лет, но в итоге пришли к выводу, что это дело об убийстве Галины Старовойтовой не имеет срока давности. Я задала этот вопрос ФСБ. Мне сказали - разумеется, а какие сомнения?! Это дело не будет закрыто никогда!
Татьяна Вольтская: Все-таки вы сказали о 10 годах. Сразу же как-то немножко вздрагиваешь и думаешь - не ушел ли поезд?
Ольга Старовойтова: Часть вагонов ушла, часть вагонов стоит на запасном пути вместе с бронепоездом, наверное, потому что по горячим следам, конечно, легче. Но в принципе у меня ощущение, которое я не могу доказать, но все-таки я этим делам занимаюсь, как вы понимаете... Может быть, я даже занимаюсь им больше всех, кроме следственной группы. Конечно, кое-что упущено. Например, что касается сроков давности. Вот в прошлом судебном заседании обвиняемый Стихновский был отпущен из зала суда - это незаконная операция с оружием. Он продал этот автомат, из которого, по материалам следствия и по материалам судебного расследования, была убита Галина Васильевна Старовойтова. У него истек срок давности. Предыдущий суд 2005 года, где были осуждены Колчин на 20 лет и Акишин на 23,5 года - это организатор и непосредственно киллер. Доказано следствием, доказано судебным процессом, но другие ведь были. За решеточкой сидели 6 человек. Другие люди были отпущены. Опять же срок давности - за незаконную прослушку - 3 года. Мне кажется, а я имею право иметь какие-то представления, что это странная особенность нашего законодательства. Одно дело - прослушка, извините, кто с кем спит, а другое дело - просшлука, которая привела к политическому убийству. Там тоже 3 года срок давности. Ребятишки были отпущены из зала суда. Я не кровожадная, но есть же здравый смысл.
Татьяна Вольтская: Что остается найти еще в этом продолжающемся деле? К чему оно стремится?
Ольга Старовойтова: Я надеюсь, что оно стремится к тому же, к чему стремимся и мы, потерпевшие. Я официальный представитель семьи в качестве потерпевших по этому делу. Мы хотим установить правду до конца. Иногда меня спрашивают - удовлетворены ли вы ходом следствия. Вроде как удовлетворена, но не глубоко. Это немножко не то слово. Конечно, мы будем удовлетворены и в какой-то мере, до конца вообще невозможно. Потому что, то, что случилось - чудовищно! Но в какой-то мере мы будем довольны и как-то сможем жить более нормально дальше, когда будет и назван, и осужден заказчик этого преступления. По-моему, это очевидно.
Татьяна Вольтская: Вы думаете, что это возможно в условиях сегодняшней России?
Ольга Старовойтова: Я не имею права думать иначе. Я должна надеяться. Вы знаете, когда убили священника Александра Меня, это было 9 сентября 1990 года, через какое-то время его сын, уважаемый человек Михаил Мень, сказал, что это все безнадежно. Нельзя так говорить. Там дело остановлено. Я никогда так не буду говорить. Я должна надеяться, я надеюсь. Кроме того, постоянно общаясь с представителями следствия, у меня сложилось довольно внятное ощущение, которое я не могу ничем доказать, что им ясна вся картина. Но нужно доказать, если им удастся собрать убедительную доказательную базу, если будет подтверждена их версия. Версия у них, разумеется, есть.
Татьяна Вольтская: Не получится ли так, что заказчик слишком высокопоставленное лицо? И им просто не позволят обнародовать эту версию?
Ольга Старовойтова: Я полагаю, что за эти 10 лет один из мотивов того, что мы не знаем заказчика, именно тот, о котором вы говорите. Это достаточно высокопоставленные фигуры, но время идет.
Татьяна Вольтская: Руслан Линьков рассуждает не столь оптимистично.
Руслан Линьков: На мой взгляд, эта бюрократическая процедура де-юре оформила то, что уже было де-факто, то есть следствием занимались люди, исходя из каких-то своих офицерских понятий. Те честные следователи, которые ранее занимались этим делом, продолжают интересоваться его развитием, судьбой тех, кто прячется от следствия не по указанию вышестоящих должностных лиц, то есть не системно, не планово, а так вот, по мере возможности.
