Владимир Кара-Мурза: Сегодня в интервью газете «Известия» бывший начальник Главного следственного управления Следственного комитета Генпрокуратуры Российской Федерации Дмитрий Довгий назвал Бориса Березовского заказчиком убийства Анны Политковской. Кому выгодна версия причастности Бориса Березовского к этому убийству? Мы об этом беседуем с обозревателем газеты «Московский комсомолец» Вадимом Речкаловым. Удивило ли вас сегодняшнее интервью Дмитрия Довгия, которое даже не успели авторизовать, поскольку он сейчас вне зоны досягаемости?
Вадим Речкалов: Меня это интервью поразило буквально. И я бы хотел сразу внести одну поправку. Вы сказали «бывший руководитель Главного следственного управления». Но это не так. Он временно отстранен от должности, по показаниям его подчиненных, он брал взятки. И тонкость в том, что сами «Известия» подчеркивают, во-первых, у них он представлен как начальник следственного управления, в начале статьи так представлен.
Владимир Кара-Мурза: Брали интервью в бытность начальника.
Вадим Речкалов: Во-вторых, они подчеркивают, что когда они брали интервью, он был официальным лицом. Его для «Известий» подставили, в смысле пододвинули начальство - вот у него возьмите интервью. Мы брали интервью у официального лица. Поэтому я бы это интервью рассматривал, я бы убрал приставку «бывший», когда мы говорим об этом интервью. Его ценность именно в том, что это говорил действующий начальник. Потому что бывший может быть обижен, у него может быть мотив мести, чего угодно. А это говорил начальник, который еще действует.
Владимир Кара-Мурза: Дмитрий Муратов, главный редактор «Новой газеты», возмущен опубликованным интервью.
Дмитрий Муратов: Я полагаю, что некоторые деятели из следственного комитета Генеральной прокуратуры в одном пакете решили предъявить власти и свою трудовую книжку, и свою лояльность. Они, нарушив все этические правила, а также требования закона, взяли и назвали фамилии заказчиков, как они считают, по делу Анны Политковской. Если это сделал профессиональный человек, то означает, что его должны уволить за непрофессионализм. Если это сделал злоумышленник, то он помешал следствию и сорвал важнейшие следственные мероприятия по делу. Вот эти пауки в банке, которые используют, выкапывая фактически Аню из могилы и ее как щит в устройстве своих личных дел, в борьбе своих уродливых, омерзительных кланов, не имеет никакого отношения с профессиональной этикой и интересами дела. Это профессионально и морально деформированные люди.
Владимир Кара-Мурза: Как раз Дмитрий говорит, что если он действующий начальник, как он был во время дачи этого интервью, тогда это должностное преступление, а если бывший, то пытается трудоустроиться.
Вадим Речкалов: Я категорически не согласен с Дмитрием, вот почему. Дело в том, что мы об этом преступлении знаем очень много всяких мелочей, очень много, как кто шел, как кто следил и так далее. Но мы до сих пор не знали главного - нам никто не называл имя заказчика. Нам никто не говорил о мотивах преступления. Это для такого резонансного преступления очень важно и то, что Довгий назвал заказчиков - это как раз востребовано обществом и тут бы я его не обвинял. Но я бы хотел внести еще одну поправку. Ведь новость не в том, что Довгий назвал Березовского. Все почему-то говорят и везде, я прессу смотрел электронную, везде написано, что, оказывается, Березовский убил Политковскую. Это не новость - это известно буквально с первого дня убийства, об этом начали говорить. Новость в том, что Довгий назвал Хож-Ахмеда Нухаева. Но по-моему, это немножко до публики не дошло. И надо это немножко донести, что новость именно в этом.
Владимир Кара-Мурза: Сам Борис Березовский, бывший зам секретаря Совета безопасности России, бывший исполнительный секретарь СНГ, не воспринял обвинение всерьез.
Борис Березовский: Следственные правоохранительные органы скомпрометировать больше, чем себя скомпрометировали невозможно. Поэтому это основание философских рассуждений господина Довгия не выдерживает никакой критики. Проблема состоит в том, что вышли на след не только исполнителей, но и на заказчиков. И заказчики в Кремле - в этом у меня никаких сомнений не было с самого начала. Поэтому они пытаются отвести следствие, след в другое направление, чтобы себя обезопасить. Так они поступают всегда и так они поступали в деле Литвиненко, тоже назвали меня чуть ли не исполнителем и заказчиком одновременно. Так они поступают и в этом случае. Все-таки я считаю, что если есть успех в этом деле, то заслуга в этом, безусловно, не следственного комитета, а прежде всего сотрудников «Новой газеты», которые не оставляют возможности забыть про это дело.
Вадим Речкалов: Я хотел бы вернуться к началу, почему меня это интервью потрясло. Потому что ровно год назад, 22 марта ровно эту версию я высказал на страницах «Московского комсомольца». То, что в убийстве Анны Степановны Политковской обвиняли Березовского - это была как бы одна из версий обывательских. То, что обвиняли чеченцев, Кадырова или просто чеченцев, так как она работала в Чечне долго – это тоже была одна из обывательских версий. Новизна моей версии, это я не из хвастовства говорю, а чтобы понятно было, была в том, что я как раз связал две - Березовского и чеченцев через старого товарища Березовского Хож-Ахмеда Нухаева, они в «ЛогоВАЗе» были партнерами. И я не силовик, я работаю в действительно независимой газете, которая не принадлежит никакому газовому олигарху или металлургическому. Но мне тоже версия, связка Березовский и Нухаев кажется наиболее вероятной. Объясню, почему. Это единственная версия, где можно проследить мотив, все остальные, что Путин застрелил Политковскую, что Кадыров застрелил Политковскую, что кадет застрелил Политковскую, давайте еще туда разбойное нападение с целью ограбления приплетем, там нет мотива. Здесь есть мотив, потому что убийство политическое, совершено в день рождения Путина и такой мотив, Борису Абрамовичу приятно будет услышать, сопоставим с его масштабом личности, скажем так. Именно поэтому эта версия мне кажется наиболее. Не мое же дело, например, обвинять или судить, но когда я просто пытаюсь осмыслить, никого кроме Бориса Абрамовича и Хож-Ахмеда Нухаева мне в голову не приходит. Поэтому эта версия и востребована, а не потому что Борис Абрамович говорит.
Владимир Кара-Мурза: Даже бывший недоброжелатель Бориса Абрамовича Юрий Скуратов, бывший генеральный прокурор России, сомневается в выдвинутой версии.
Юрий Скуратов: Сейчас модным стало Бориса Абрамовича Березовского обвинять во всех делах. Я имею право так заявить. Сейчас, когда Березовский мертвый лев, всем хочется его пнуть и многие вещи уже начинают просто зашкаливать. Борис Абрамович очень разнообразен в своих схемах. Вот это примитивная схема, что именно он организатор убийства Политковской, он организатор убийства покойного Литвиненко, она, мне кажется, слишком шаблонна. Если по делу Литвиненко прокуратура России продемонстрировала беспомощность полную, то по делу Политковской мы все же возлагаем надежды на то, что это преступление будет раскрыто. Я бы не спешил ставить точку в нем после того, как господин Довгий выступил с этим широкомасштабным заявлением. Основная работа впереди.
Вадим Речкалов: К сожалению, Юрий Скуратов допускает ту же самую ошибку, он опять говорит о Березовском. А дело не в Березовском - дело в Нухаеве. Вот в чем новость выступления Довгого. Вот это действительно новость. Березовский как замыленный взгляд, больше никого не видят в этом выступлении. Я сначала загордился: это ж надо, какой я красавец, это ж я год назад написал ровно это же самое, можно посмотреть по газете. Прошло часа четыре, я уже заметку в МК написал, какой я молодец. И вдруг меня как ударило. Я сбегал за газетой в шесть утра, за «Известиями», узнал из анонса в «Интерфаксе», сбегал за газетой и прочитал все интервью. И тут меня ударило вот что. Дело в том, что Довгий буквально повторяет какие-то тезисы моей заметки, что Березовский сделал это через Хож-Ахмеда Нухаева, в этой ситуации это было ему наиболее выгодно так поступить – это практически цитата. А потом Володя Перекрестный интервьюер, которого я тоже очень хорошо знаю, я как бы всех их знаю и мне легче понять, спрашивает у него: а зачем? И тут вдруг такой умный, проницательный Довгий, не дурнее меня, по крайней мере, я уважаю, к той же версии пришел, начинает плавать. Он начинает объяснять мотив, что эти люди хотели показать кому-то, что в России можно средь бела дня убить известного человека и никто преступников не найдет, а мы с милицией это дело опровергли. И когда я понял, что Довгий не может на том же интеллектуальном уровне объяснить действия тех, кого он вычислил, я вдруг подумал: а не случилось ли вот что? Мониторил какой-нибудь прокурорский прессу, посмотрел на мою заметку, там четыре заметки подряд шло, и ему понравился ход моих мыслей и он сказал, я говорю в порядке бреда, но у нас все возможно: о, слушайте, а ведь ровная версия, красивая, а давайте-ка мы ее за основу возьмем. И вокруг этой версии наберем обвиняемых. Тут есть еще один важный момент: если обвиняемый недоступен для следствия и для правосудия, Березовский сто процентов недоступен, никакая Англия его не отдаст, Хож-Ахмета Нухаева никто тоже не отдаст, он, по-моему, в Турции, так вот если заказчики и организаторы недоступны, они главные свидетели по убийству, они знали, для чего они это делали, все остальные более-менее пешки, так вот если они недоступны, под это дело можно в принципе посадить кого угодно. Потому у нас правда получается только одна. Условно говоря, сажают Шамиля Бураева и говорят: ты выполнял приказ Хож-Ахмед Нухаева или Березовского. А он говорит: не выполнял, я его знать не знаю, сделайте мне очную ставку, и вы все поймете или допросите Нухаева или еще что-нибудь. Ему говорят: вы знаете, это невозможно, его не выдают, не экстрадируют. И тех, кого обвиняют по этому делу, практически лишены права на истину, потому что истину знают те, которых никогда, в ближайшее время, по крайней мере, следствие не достанет. Я понятно изложил?
Владимир Кара-Мурза: Да, но по делу Литвиненко удалось несколько вопросов Борису Абрамовичу задать. Может быть и по делу Политковской удастся?
Вадим Речкалов: Борис Абрамович не Хож-Ахмед Нухаев, может быть Борису Абрамовичу удастся задать вопросы. Но дело не в том, чтобы задать вопросы, дело в том, как и в какой обстановке. Одно дело задавать их в Лондоне, а другое в Лефортово. Когда человек сидит в тюрьме, от него проще добиться, не выбить показания нужные, элементарно проще добиться правды. Потому что его можно поставить в ситуацию, в которой у него не будет иного выхода, чем, извините за такой жаргон, расколоться. Если человек сидит в Лондоне – это, конечно, не допрос. Я не призываю всех хватать и выбивать показания, но, согласитесь, человек, который точно знает, что его не отдадут, он совершенно свободен в своих разговорах с российскими правоохранителями.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Александра, радиослушателя из Санкт-Петербурга.
Слушатель: Здравствуйте. По-моему, уже никого не удивляет, что вокруг окружения Березовского происходят частые смерти подозрительные, а в последнее время, как правило, с политическим уклоном. Такая его, скажем, визитная карточка. Я вас, наверное, удивлю, но знаменитое выражение Путина «будем мочить в сортире» оказывается подсказал Березовский. Так может это его любимое занятие, а с Политковской он просто прокололся. Действительно много чеченцев замешено в этом деле и в его окружении.
Владимир Кара-Мурза: Фоторобот убийцы настоящий - это же не версия ничья. Как вы считаете, действительно, сегодня продлили срок содержания под стражей обвиняемых
Вадим Речкалов: Смотрите что, мне не нравится в этом деле абсолютно. У нас есть Рягузов, подполковник ФСБ, оборотень, которого взяли на вымогательстве, на рэкете. По показаниям этого господина подполковника сидит мой знакомый, достаточно хороший знакомый, я бы даже назвал товарищем Шамиль Бураев. Шамиль Бураев по своим данным качествам, по своей биографии не может участвовать в таком убийстве, если бы ему даже предложили убить какую-то женщину, он бы просто даже избил бы его человека, потому что это не в его правилах, не в его понятиях. Затем у нас сидят несколько братьев Махмудовых, трое. И вот смотрите, какая интересная связь: Рягузов говорит, что Бураев попросил у него адрес. Затем Бураев передал этот адрес исполнителям непосредственным. Кто-то такие Махмудовы и как они связаны с Бураевым? Как Рязгузов связан с Бураевым мы поняли - они знакомы по войне, Бураев, кстати, помогал писать заметки в «Новой газете», был источником в «Новой газете», таким образом может Гарибян на него вышел, узнал о существовании. Рягузов пристегивает Бураева. А Махмудовы откуда взялись? А тут выясняется, что родной дядя этих самых Махмудовых, которых Шамиль знать не знал, потому что они элементарно младше его намного, он их просто не замечал, они в Ачхое бегали где-то. Так вот их дядя уже сидел во время убийства Политковской в тюрьме по какому-то украинскому разбою или покушению на убийство. Товарищ Бураева. И когда возникает уголовник, который контактирует с Бураевым, потому что этому уголовнику, который сидит в СИЗО, то сигареты нужны, то телефон, то еще что-то. У него три племянника. То есть когда мы понимаем, что между всеми этими людьми существует какая-то связь, у меня нет гарантий, что наша прокуратура, расследуя это дело, собрала всех людей в Матросской тишине по криминальным причинам. Я подозреваю, что все они туда попали только потому, что они каким-то образом между собой связаны. И почему я так думаю? Бураев связывает всю разношерстную банду: у Рягузова он берет адрес Политковской, причем по регистрации, Политковскую убили по фактическому месту жительства, между прочим, и передает его исполнителем. То есть он в этой банде как бы самый главный, он знает и тех, и других, он немножко координирует. Вот мы берем этого человека, я следователь, например, я должен допрашивать день и ночь, не давать спать, не давать пить, есть, шантажировать, но мне нужна информация о заказчике. Потому что для кого-то же это делал. Вы знаете сколько у Бураева было допросов с сентября месяца, как его задержали, по сегодняшний день. Два в самом начале. Одна очная ставка с Рягузовым в присутствии адвоката Рягузова, который ему слова не давал сказать, и одно ознакомление с баллистической экспертизой. Бураев сидит семь месяцев, еще на четыре месяца продлили, Бураев абсолютно следователей не интересует. Он им не нужен как источник информации – это ненормально. Поэтому, я думаю, что Бураев как тушка сидит просто для того, чтобы показать, что следствие идет и у нас задержан такой важный подозреваемый и показать может быть тому же заказчику, которого они знают: ребята, вот у нас сидит Бураев, он на вас показания дает. Чтобы давить и так далее. Это театр какой-то напоминает. Когда важного свидетеля не допрашивают по семь месяцев, важного фигуранта преступления – это театр, это просто статист. Бураев арестант-статист – это ненормально.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Александра.
Слушатель: Здравствуйте. У меня, если позволите, маленький комментарий, даже не комментарий, а реплика, а потом вопрос. Провокация - это дело очень эффективное. Вспомните Украину, где после дела Гонгадзе министр застрелился двумя выстрелами в висок, а бизнесмен Шульга после окормления Ющенко диоксином умер от сердечного приступа в милиции во время беседы с пятью правоохранителями. Я уж не говорю про Шеварднадзе, у которого любимым развлечением были покушения на самого себя. А по поводу Березовского я хочу спросить: когда он отирался при Ельцине, у него самыми большими друзьями были чеченские бандиты, которые, как известно, не стеснялись убивать, когда надо и когда не надо. Почему же Абрамыч, плоть от плоти ельцинской ворократии, должен поступать лучше?
Владимир Кара-Мурза: Тут сразу несколько вопросов. Кроме того, никто так не судил. Намекает на Ахмеда Закаева.
Вадим Речкалов: Ахмед Закаев настоящий артист, он самый безобидный из всех. Его бы я оставил в покое, не требовал бы никакой экстрадиции, пусть живет в Лондоне, он заслужил. Хож-Ахмед Нухаев совсем другое дело. И Яндарбиева зря взорвали, тоже ничего страшного из себя не представлял. Единственный пассажир, которого реально нужно было убивать – это Басаев. Что касается этой мысли насчет бесценка человеческой жизни, я абсолютно согласен с нашим слушателем, потому что человек учреждает премию «Триумф», человек дает два миллиона евро или долларов на музей Сахарова, и мы думаем, и у нас о нем стереотип и мы думаем, что он не может принять решение об убийстве кого-то. Там совсем другой уровень, они играют в такие игры - это по ту сторону морали. Мы должны рассуждать как Березовский, думать как Березовский, стать Березовским, чтобы понять его действия мотивы. Мы не Березовский, поэтому он для нас загадка, он может сделать все, что угодно.
Владимир Кара-Мурза: Станислав Белковский, директор Института национальной стратегии, хорошо помнит резонанс убийства Анны Политковской.
Станислав Белковский: Безусловно, убийство Анны Политковской нанесло большой ущерб государству и лично президенту Владимиру Путину. Оно, как вы помните, состоялось в день рождения Путина 7 октября 2006 года и за два дня до начала его официального визита в Германию, когда Путин рассчитывал подписать очень важные для себя и Газпрома соглашения о создании в Германии центра дистрибуции российского газа. Я сам находился в Берлине в день начала визита Владимира Путина в ФРГ, он, правда, тогда был не в Берлине, а Дрездене и Мюнхене, но все ведущие газеты Германии вышли с аншлагами, передовыми статьями, призывавшими никоим образом не подписывать соглашений с убийцей Путиным и по возможности вообще отменить или свернуть тот визит. Другое дело, что сам факт причастности офицеров спецслужб к убийству не свидетельствует о том, что это решение принималось в Кремле или в руководстве спецслужб. Это может означать просто, что в устранении Анны Политковской участвовали люди, работающие на определенные коммерческие структуры и получающие за это деньги.
Владимир Кара-Мурза: Намек на подполковника Рягузова.
Вадим Речкалов: Подполковник Рягузов офицер спецслужб, затурканный, взяточник, драчун, сломленный психологически. Если человек служит в ФСБ, не факт, что он достоин такой эпитета от Стаса Белковского - офицер спецслужб. Он просто крыса, так получается. Это формальность, корочка. Это не убийство Холодова. Вот там разведчики, вот там реальные войны, вот там было настоящее.
Владимир Кара-Мурза: Если верить этой версии.
Вадим Речкалов: Если верить этой версии, вот там ребята настоящие. А какой-то оборотень московский в Чечню съездил, здесь кого-то прессовал, какой он офицер спецслужб – это одно название. Привязывать Путина офицера спецслужб и Рязгузова - очень вольно, это так можно всех сравнить бог знает с кем.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Армавира от радиослушателя Сергея.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Не так давно Березовского обвиняли к причастности к смерти Литвиненко и вот такая мысль напрашивается: говорят, что действующему президенту невыгодна смерть Политковской, когда он договаривался с высокопоставленными западными коммерсантами и деятелями от политики. Но здесь надо идти от обратного. Никто и никогда не подумает, что это заказал действующий президент. Интересно, об этом деле развертываемом знает ли сам Березовский, он намерен какое-то опровержение подавать? Мне кажется, что Кремль любыми путями, действующий президент хочет выцарапать любыми путями из Лондона Березовского, чтобы здесь придать ему судилище.
Владимир Кара-Мурза: Вчера дали политическое прибежище Елене Трегубовой, поэтому вряд ли британское правительство в ближайшем будущем намерено выдавать, скорее наоборот.
Вадим Речкалов: Елена Трегубова боится жить в России - это страшная страна, недемократичная. И то, что она получила убежище, косвенно подтверждает все ее тезисы на эту тему. Работа других корреспондентов, ее коллег опровергает эти тезисы. Но вы правы, одного предоставления убежища Трегубовой, кремлевского паркетного журналиста достаточно для того, чтобы сформировать определенный образ России и никого не выдавать никогда.
Владимир Кара-Мурза: Бывший активист партии Бориса Березовского «Либеральная Россия» Юлий Нисневич устал от незримого присутствия тени Бориса Абрамовича.
Юлий Нисневич: Следователь Довгий, который отстранен от расследования по обвинению в коррупции, в данном случае выдвинул версию, которую не он сам придумал, версия, которая для наших следственных органов очень характерна, у нас всегда где-нибудь за спиной маячит Борис Абрамович Березовский. Для чего он сделал? Для того, чтобы продемонстрировать скорее всего, что он был главным звеном в расследовании крупных преступлений. Ведь Борис Абрамович всегда умудряется создавать такие условия, при которых невольно хочется его в чем-нибудь обвинить. Вот, на мой взгляд, какая ситуация.
Вадим Речкалов: И опять та же ошибка – Березовский. Новость Довгия была не в Березовском, а в Нухаеве. А про Нухаева расскажу очень интересный момент. В июне прошлого года меня Петр Владимирович Гарибян, руководитель следственной группы, которая расследует убийство Политковской, вызывает на допрос как свидетеля, у меня заметки пятилетней давности, мы там с Анной пересеклись по одному человеку. И там Дима Муратов, подавали какой-то иск. Меня по этому делу тоже вызывали. Сидим, разговариваем, ни о чем болтаем, я пытаюсь что-то выведать про дело, он что-то смотрит на меня, что я из себя представляю. А потом Петр Владимирович Гарибян, июнь месяц прошлого года, я прошу, чтобы это впечаталось в мозги наших слушателей, вдруг говорит: «Слушай, ты с чеченцами знаком, ты пишешь на эту тему. Ты воров в законе чеченских знаешь?». Он врасплох меня застал вопросом, потому что я криминалом никогда не занимался. Я знаю, что воров в законе в Чечне нет, у них другие законы, они в эту масть не интегрируются. Я же не могу сказать, что я не знаю, я говорю: «Так, более-менее. А зачем вам?». «Есть такой, - называет имя, - он еще такой, где-то контуженный. Ты бы не мог меня с ним познакомить?». Я говорю: «Я подумаю. А зачем?». «А у него выход на Хож-Ахмеда Нухаева есть». «Да?». «Да». Я говорю: «Вам зачем?». «Мне надо переговорить с Хож-Ахмедом». «Зачем?». «Он в розыске по Хлебникову, а я не верю, что он Хлебникова убил. Я, - говорит, - ему два вопроса задам, если он правильно ответит, я с розыска сниму и будет ездить нормально». Я говорю: «Он еще в розыске как незаконное вооруженное формирование». «Это ерунда, у него главный розыск по Хлебникову. Я сниму с него розыск, все нормально». Я говорю: «Я подумаю». Естественно, я ничего делать не стал, но пробил этого вора, про которого он говорил. Вор этот никакой не вор, есть такой человек, никогда он вором не был и никакого выхода на Нухаева у него нет. Я думаю, что это была утка. Я думаю, что Гарибян, зная мою натуру, думал, что я тут же напишу заметку, что вот по сведениям из источника в прокуратуре хотят снять с розыска Хож-Ахмеда Нухаева. Это такая мини-сенсация. Откуда Нухаев в июне прошлого года взялся в разговоре с руководителем следственной группы, объясните мне, пожалуйста. Я думаю, вот откуда: либо Нухаев действительно причастен и об этом знает Гарибян и пытается с ним играть, потому что если враг недоступен и опасен, на него давить невозможно. А вдруг он еще чего-нибудь учудит и Кадырова застрелит, чего делать нам в Чечне? И надо с ним договариваться. Либо он через меня хотел месседж послать, вот в МК появится заметка, что хотят снять - это как бы приглашение к переговорам. Либо они себе решили такие умозаключения сделать - Нухаев убийца Политковской. И вот таким образом его к делу привязать. Но факт остается фактом, в июне прошлого года фамилию Нухаева объявил мне господин Гарибян. А теперь этот же Нухаев возникает в совершенно другом качестве уже из уст руководителя Главного следственного управления. Играется театр на человеческих судьбах, костях, в частности, Шамиля Бураева.
Владимир Кара-Мурза: Директор движения «За права человека» Лев Пономарев, много лет сотрудничавший с Анной Политковской, осуждает рвение чиновников.
Лев Пономарев: Я полностью солидарен с Димой Муратовым, который сказал, что чиновник фактически совершает должностное преступление, потому что если следствие закончится, когда будут предъявлены обвинительные какие-то документы, только тогда можно какие-то тайны следствия разглашать. Фактически нарушает тану следствия.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.
Слушатель: Добрый вечер. Когда чекисты по заданию Сталина убили в Ленинграде Кирова, прокуратура обвинила в этом организацию белых офицеров. Когда чекисты по заданию Сталина в Мексике убили Троцкого руками Меркадера, опять прокуратура обвинила в этом антисоветскую организацию эмигрантскую. Когда чекисты в Катыни расстреляли десятки тысяч польских офицеров, прокуратура опять обвинила в этом фашистов. И когда убивают людей, которые раскрывают черные дела чекистов нынешних - это Литвиненко и Политковскую, опять обвиняют в этом Березовского. Вам не кажется, что в России мало что изменилось с тех пор?
Владимир Кара-Мурза: Еще можно вспомнить, мы на прошлой неделе обсуждали возбуждение нового уголовного дела по факту гибели Юрия Щекочихина. Тоже сначала закрыли, потом по настоянию Бастрыкина вновь открыли. Можно к числу этих дел включить.
Вадим Речкалов: Вы знаете, я так скептически отношусь к преувеличению, я не буду никаких имен называть, но иногда мне кажется, что у нас немножко преувеличено значение того или иного человека. Литвиненко назову. Когда человек позиционируется как разоблачитель всего и вся. Но он не таков, это не тот уровень, это даже не Суворов-Резун. Но тем более погибшие люди, не буду трогать их прах, какие бы они ни были профессионалы, не профессионалы, могли бы они власти навредить, не могли бы, я сознательно это отвожу в сторону. Потому что наши правоохранители, прокуратура, Довгий – пример, работают настолько непрофессионально, настолько плохо, что это гораздо хуже, чем преувеличение опасности Литвиненко. Литвиненко, конечно, никакой не разоблачитель, он для этого был мелковат, прости господи. Но когда смотришь на умирающего мученической смертью Литвиненко по сравнению с людьми, которые все дела расследуют, по сравнению с следственной прокуратурой, по сравнению с тем же Довгим, который не может двух слов связать, когда его спрашивают о мотиве того же Нухаева, так я лучше на сторону Литвиненко встану. Какой бы он ни был, он так живет. А эти плохо соображают, по-моему. Покажите мне мозги в прокуратуре. Кстати, почему Довгий мог обвинить Нухаева на весь мир? Может он хотел сломать игру Гарибяна с Нухаевым, может быть не нравилось. Либо может игра закончилась и Нухаеву объявили официальную войну через газету «Известия». Ведь играли с ним, разговор мой с Гарибяном это подтверждает. А теперь вдруг перестали играть и объявили его одним из заказчиков. То есть либо Довгию не понравилась эта игра и он решил ее сломать, гарибяновскую игру. Либо Довгий заодно с Гарибяном, и они решили больше не играть, потому что не получается и объявить войну Нухаеву, теперь они будут воевать открыто, договариваться больше не будут. Смотрите, чем они занимаются, если это правда, совсем не тем, чем надо.
Владимир Кара-Мурза: Бывший член парламентской комиссии по Беслану депутат Юрий Иванов, много лет сотрудничавший с Анной Политковской, так же не склонен доверять спецслужбам.
Юрий Иванов: Надо брать дело Политковской в развитии многих событий за последние, допустим, пять лет. Но я скажу, например, как бывший депутат Госдумы, нам с радостью говорили спецслужбы о том, что Хаттаба они сумели отравить через почту и это позволяет сделать утверждение о том, что отравление нашими спецслужбами используется как форма ликвидации противника. Ведь есть фактология, а факты вещь упрямая. Литвиненко, его отец, жена утверждают, что он убит нашими спецслужбами, Литвиненко действовал по их приказу. Литвиненко был убит в результате чаепития в баре отеля «Миллениум», где останавливался Луговой и два его товарища. И поэтому когда Довгий говорит, что по его глубокому убеждению убийство Политковской организовал Березовский, ничем это не подтверждается. На мой взгляд, это простое пустозвонство и желание подстроиться под политическое руководство страны, которое по этому делу неоднократно высказывалось.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Алима Абдурахмановича, радиослушателя из Калининградской области.
Слушатель: Здравствуйте, господа. Вопрос вашему гостю: вот вы все в один голос утверждаете, что чеченцы бандиты и террористы. Хочу задать вопрос: а кто такие русские карательные отряды, которые убивают в Чечне мирных жителей?
Вадим Речкалов: Зачем вы наговариваете на меня? Никогда я это не говорил. Я даже с Кадыровым когда интервью брал, разговаривал с ним с уважением, потому что всем сердцем сочувствую этому молодому человеку. Он, конечно, не мой герой, но я ему не завидую. Я никогда не называл чеченцев бандитами и убийцами. Как и наши спецслужбы, которые воюют в Чечне с террористами, никогда не называл карателями. Да, они иногда убивают, на войне всегда убивают. Война – это жестокая штука. Кстати, наши спецслужбы применяют не только отравление, но еще и магнитные мины и снайперский винтовки, для диверсий и для всего. А кто их не применяет?
Владимир Кара-Мурза: Кстати, о Чечне. Вы видели открытие чемпионата России по футболу на стадионе в Грозном?
Вадим Речкалов: Рассказывали только. А что там?
Владимир Кара-Мурза: Освистали, все зрители встали и освистали гимн России.
Вадим Речкалов: Ну и что? Дело в том, что когда гимн без слов долго был, и люди шамкали как-то - это кощунство. А если болельщики освистали, я бы не стал на этом акцентировать внимание, потому что может они Михалкова освистали. А потом для того, чтобы создать ощущение, что все освистали, я просто сам не видел, не знаю, не надо, чтобы весь стадион свистел. Может быть одни свистели, а другие кричали «не свисти», а в общем гуле оказалось, что они все так реагируют на гимн. С другой стороны я за то, чтобы футбол был в Грозном, потому что когда в Грозном был футбол до войны еще, туда приезжали осетины, ингуши, русские, кто угодно, со всего Кавказа и в футболе не было никакой национальной разницы. Это объединяло вайнахов, осетин и всех, лучше в Грозном, наверное, не было такой общей объединяющий силы как футбол. Поэтому так нельзя восстановить, но хоть какие-то шаги.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Владимира Ивановича.
Слушатель: Добрый вечер, страна. Вот сейчас по телевидению смотрю Затулина, как распинается про НАТО, Украину. Хотел бы такой вопрос спросить: ну ладно, понятно, чеченцы – это мусульмане. Но православная Украина уже уходит от России в совершенно кардинальную противоположность. Почему? Потому что я как офицер, служивший 25 лет, получаю батрацкую пенсию, не имея жилья. Со мной миллионы офицеров. Смотрю на этого представителя гордого украинского народа, который дал стране России страну, дал самостоятельность, и она не может пережить, заключает сепаратистские договоры о поставке газа, минуя Украину.
Владимир Кара-Мурза: И Грузия тоже православная страна, тоже в декабре вступит в НАТО.
Вадим Речкалов: Дело не в этом - мусульмане, православные. Я сколько общаюсь и с грузинами, и с чеченцами, и с прочими буддистами. 44 года живу, ни разу ни в каком разговоре, один раз по пьянке, правда, было, когда выясняли: ты кто сначала - русский или православный, ты кто сначала - чеченец или мусульманин. А вот так, чтобы религия в бытовом общении где-то превалировала, никогда в жизни. Мы только даем таким проходимцам возможность снимать бездарные ролики. Как он посмотрит в глаза пацанам, матерям голландским, которых ранили после него? Моджахеды иракские сказали: это вам в отместку. Неважно, что не убили, неважно, что только ранены, даже не важно, были эти события связаны или нет, но они их привязали и это будет висеть на нем.
Владимир Кара-Мурза: Ксенофобские ролики были во время войны первой чеченской.
Вадим Речкалов: Тут дело не в этом, дело в том, что ты можешь сколько угодно говорить, что чеченцы, таджики убийцы, проходимцы - это можно. У каждого свое мнение, у каждого свои мозги, посмеются над тобой и все. Священные книги трогать не надо. Потому что это мгновенно легитмизирует любое ответное насилие, чью бы ты книгу ни тронул, хоть индусскую, хоть иудаистскую, хоть христианскую, хоть Свидетелей Иеговы, хоть Коран, без разницы. Глупость он сделал и теперь пусть отвечает за это.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Виктора Ивановича.
Слушатель: Добрый вечер. Сначала реплика, а потом вопрос к вашему собеседнику. В 95 году Бориса Абрамовича тоже обвиняли, об этом все помнят. Но все забыли последнее интервью Благоволина. Очень интересное интервью, кто заинтересован во многих вещах, об этом конкретно говорит. А теперь вопрос к вашему гостю: вы говорите, что не видите мотива, я вам скажу следующее: что проводятся такие операции и готовятся, отрабатывается буквально все, не только отход, не только какие могут зацепки, с какой стороны, и это все убирается.
Владимир Кара-Мурза: Убрали свидетелей, считает наш радиослушатель.
Вадим Речкалов: Свидетели, бог с ними, убрали и убрали, правильно сделали. Дело не в этом. Дело в том, что я не вижу мотива у Путина, не вижу мотива у Кадырова. У Березовского мотив вижу и у Нухаева вижу, я их описал подробно в статье «Тупик Политковской», повторяться не буду. Может не очень внятно, но достаточно. Вот я о чем говорю. Нет у Путина мотива убивать Политковскую. Мне Рамзан говорил: «Слушай, я тут запись слушал вашего разговора телефонного с Измайловым. Вы на полном серьезе обсуждаете, кого Кадыров хотел убить первым – Латынину, Политковскую, Речкалова или Измайлова. Я слушал, я смеялся. Ребята, поверьте, настолько не до вас». Это искренне было, не до нас ему. Думать о том, что тебя убивают как за то, что ты что-то пишешь - это страшная гордыня, это совершенно не имеет отношения к действительности.
Владимир Кара-Мурза: Но так думали, что Кучме не до Гонгадзе, Лукашенко не до Завадского, тоже так считали.
Вадим Речкалов: Диму Завадского я немножко знал, а Гонгадзе никогда не знал. Но вы понимаете, в чем дело, они не были людьми, если поставить всех журналистов и выбрать каждого, чьи заметки потенциально опасны и хорошо бы его убить, эти люди были бы десятыми в этом списке. Их убивают не потому, что они что-то делают, а потому что на них падает выбор. Журналист рискованная профессия не потому, что он много знает и что-то пишет, а потому что из этой категории людей иногда намечают жертв, она публичная профессия. Я опять хочу уточнить, что когда убивают журналиста, убили как журналиста, как представителя профессии, но не за его работу, а за его статус. Не было таких опасных заметок, за которые бы был мотив убить Политковскую, но была куча мотивов убить Политковскую, как известного журналиста, человека с огромной харизмой.
Владимир Кара-Мурза: Центр экстремальной журналистики ведет специальную статистику преследований и убийств наших коллег. Как вы считаете, параллельно продлено следствие по делу об убийстве Анны Политковской до 7 октября этого года, то есть отпущено два года на расследование. Как вы считаете, уложится ли новый следователь в эти сроки?
Вадим Речкалов: Если у нас господин Довгий от имени начальника Главного следственного управления уже назвал заказчиков, я думаю, это продление последнее. Что будет в сентябре, как мне кажется: в сентябре начнут судить тех, кто уже сидит, то есть Махмудовых, Бураева, Рягузова. А про Хож-Ахмед Нухаева и Березовского, как правильно сказать, в отдельное производство или как это выделится, так как он недосягаем для правосудия, их как бы оставят на потом и начнется тягомотина: вы нам его выдайте. Мы его не выдадим. А у вас тоталитарная страна. А почему вы убийство до сих пор не раскрыли? А вот эти паразиты турки или паразиты англичане, у них двойные стандарты, они нам убийц не выдают. Вот так нам наша прокуратура будет вешать лапшу на уши еще года четыре. Бураев уже срок отсидит, ему за пособничество дадут лет пять с учетом отсиженного. Рягузов, Махмудовы, им меньше всего повезло. То есть дело закончат, всех посадят, кого поймали или кого назначили. А Хож-Ахмет Нухаев и Березовский будут такие черные ангелы, которые недоступны, но все знают, что виноваты. И прокуратура сделала все, что могла, дальше дело МИДа, НАТО, не знаю. Пусть спецслужбы нам его взорвут или украдут из Лондона.
