Юрий Жигалкин: Взлет запрещен сотням американских гражданских лайнеров – почему? Уникальный музей средств информации открылся в сердце американской столицы. Таковы темы уик-энда в рубрике «Сегодня в Америке».
Около трехсот тысяч авиапассажиров были вынуждены дневать и ночевать в аэропортах в результате внезапных отмен сотен рейсов крупнейшей авиакомпанией «Американ Эйрлайнз». Причина – необходимость провести экстренную инспекцию стареющих авиалайнеров. Эксперты предупреждают, что вся система воздушных перевозок может оказаться в кризисе, если подобные инспекции будут вынуждены провести и другие авиакомпании. Пессимизм прогнозов усугубляет и то, что эта ситуация сложилась на фоне банкротств сразу четырех авиакомпаний.
Рассказывает Ян Рунов.
Ян Рунов: Тревогу федеральных властей вызвало то, что электропроводка в некоторых моделях самолетов была закреплена не по установленному стандарту. Представитель авиакомпании «Американ Эйрлайнз» Чарли Уилсон назвал проблему чисто технической.
Чарли Уилсон: Это связано с электропроводкой в колодцах шасси самолетов Макдоннелл-Дуглас MD -80 и с проводкой, ведущей в сторону носовой части лайнера. Мы обратили внимание на эту проблему и приняли меры 2 недели назад.
Ян Рунов: Суть требований в том, что электропроводка должна быть изолирована в соответствии со стандартами, дабы не возникла искра – ведь рядом расположены топливные баки.
Чарли Уилсон: Это может стать причиной пожара в колодце шасси.
Ян Рунов: Федеральная администрация еще в 2006 году потребовала, чтобы авиакомпании провели инспекцию электропроводки в самолетах MD -80, но на это требование авиакомпании не обратили должного внимания. Первую тревогу подняли в марте, когда Федеральная авиапассажирская администрация FAA признала, что позволила самолетам авиакомпании South West Airlines летать без соответствующей инспекции несколько лет. Председатель Транспортного комитета Палаты представителей обвинил федеральную администрацию в том, что она позволила авиакомпаниям самим инспектировать свои самолеты, из-за чего жизнь пассажиров подверглась дополнительному риску.
Пока законодатели обвиняют федеральные власти, а власти – авиакомпании, пассажиры сидят в аэропортах. Хотя авиакомпании оплачивают им еду и ночлег, а некоторым выплачивают компенсацию в 500 долларов, настроение от этого лучше не становится. Некоторые махнули рукой на самолеты и купили билет на поезд. Америка впервые переживает столь крупномасштабную отмену рейсов. Более ста тысяч пассажиров застряли в одном только аэропорту Чикаго.
Некоторые пассажиры реагируют на проблему относительно спокойно, понимая, что безопасность важнее всего.
Пассажирка: Я думаю, они принимают все возможные меры предосторожности.
Ян Рунов: Другие возмущены.
Пассажир: Вообще-то они должны были давно все тщательно проверить, до того, как мне понадобилось лететь.
Ян Рунов: Авиакомпания «Американ Эйрлайнз» отменила более 3 тысяч авиарейсов, оставив в ангарах более 300 самолетов. Десяткам своих среднемагистральных Макдоннелл-Дугласов-80 не разрешили взлететь и другие компании. Теперь авиакомпании терпят многомиллионные убытки в добавление к тем, что они несут из-за цен на топливо. Тем временем пилоты авиакомпании «Американ Эйрлайнз», недовольные работой управляющих, намерены провести 15 апреля однодневный протест в девяти крупнейших городах Америки.
Юрий Жигалкин: Как объяснить эти беды, казалось бы, внезапно набросившиеся на не так давно преуспевающие компании? Мой собеседник – экономист и политолог Эдуард Хаджинс, исполнительный директор общества «Атлас».
Эдуард Хаджинс: Многие забывают, что авиаиндустрия крайне циклична, хорошие и плохие времена чередуются с неизменным постоянством. Хуже нынешних условий – ухудшающейся экономической ситуации, взлетевших цен на горючее – трудно что-то представить. А сейчас к этому добавилось и совсем небывалое обстоятельство – неожиданные требования властей провести инспекции самолетов, хотя, казалось бы, прямых поводов для этого нет, эти инспекции вполне можно было бы растянуть на несколько недель. Эта прискорбная, на мой взгляд, настойчивость Федеральной комиссии по безопасности полетов, конечно же, усугубляет ситуацию.
Юрий Жигалкин: Как говорят, после дерегуляции индустрии и появления новых авиакомпаний тридцать лет назад цена на авиабилеты упали столь кардинально, что авиация стала сродни общественному транспорту. Американцы, скажем, платят за перелеты сейчас гораздо меньше, чем россияне. Но, в принципе, нормальна ли такая ситуация или билеты все-таки должны стоить дороже, чтобы авиаиндустрия оставалась здоровой?
Эдуард Хаджинс: Несмотря на гигантское удешевление перелетов, индустрия оставалась прибыльной почти все эти три десятилетия за исключением нескольких коротких периодов. При этом число пассажиров увеличилось в три раза - с двухсот с небольшим миллионов в год до шестисот пятидесяти миллионов. Авиакомпании делали деньги, впрочем, не все. Это жестокий бизнес, постоянная конкуренция, умение сокращать расходы и искать прибыльные маршруты. За это время исчезло около десятка авиакомпаний, появились новые, выжившие реорганизовывались, проводили реструктуризацию и в обновленном виде продолжали летать. Нечто подобное, я подозреваю, произойдет и сейчас. Ситуация сложная, авиакомпании наверняка попытаются поднять цены, чтобы компенсировать рост стоимости горючего. Если это приведет к снижению спроса, им придется сокращать число полетов, неприбыльные маршруты, увольнять работников, уменьшать зарплаты, возможно, объединяться с конкурентами. Все это уже было в прошлом и, видимо, повторится вновь.
Юрий Жигалкин: Такая перспектива, по словам американского экономиста Эдуарда Хаджингса, может ожидать американские авиакомпании.
Своеобразный небывалый монумент прессе открылся в прошлую пятницу в Вашингтоне. Семиэтажному Музею средств информации, возведенному на главной улице столицы неподалеку от Белого дома, отведена уникальная роль: это и мемориал погибших журналистов, это и увлекательный музей, полный удивительных реликвий. Несмотря на то, что престиж журналистки, как считается, заметно упал в последние десятилетия, в день открытия в музей попасть было почти невозможно. Попали только те, кто был готов выстоять несколько часов в очереди.
Рассказывает Аллан Давыдов.
Аллан Давыдов: Первоначально идея такого музея была реализована еще в середине 90-х. Его создатели – активисты неправительственной организации Freedom Forum – исходили из необходимости увековечить новости и различные журналистские атрибуты, вехи развития СМИ, сыгравшие критически важную роль в жизни США и международного сообщества. Первый, скромных размеров, музей просуществовал пять лет в Арлингтоне, штат Вирджиния. Затем власти американской столицы отвели музею последний незастроенный участок между Белым домом и зданием Конгресса, на главной улице столицы – Пенсильвания Авеню. В семиэтажном здании из стекла и металла стоимостью 450 миллионов долларов царит принцип интерактивного взаимодействия посетителей и экспонатов. Общая протяженность маршрута экспозиций превышает 2,5 километра.
В пятницу, субботу и воскресенье первые посетители часами стояли в очереди у входа в новый музей, причем целыми семьями. Генеральный директор музея Чарльз Оверби говорит, что Newseum интересен для людей различных возрастов, вкусов и мировоззрений, поскольку потребителями новостей являются практически все.
Чарльз Оверби: Разумеется, это место, где можно приятно провести время. Но у музея и огромная просветительская функция. У нас 14 основных тематических галерей, некоторые сравнимы с энциклопедиями. Практически все, что в них представлено, имеет отношение к свободе прессы и к тому, как она воздействует на жизнь каждого из нас.
Аллан Давыдов: Чарльз Оверби показывает в сторону стеклянной мемориальной стелы, на которой выбиты имена 1843 журналистов, погибших при исполнении профессионального долга за последние 170 лет. Среди самых свежих дополнений – имена десятков репортеров, погибших в Ираке и Афганистане. А также журналистов с постсоветского пространства: Анны Политковской, Алишера Саипова, Ивана Сафронова.
Чарльз Оверби: Мы дополняем этот список каждый год. Хотим, чтобы ни один факт гибели журналистов не оставался незамеченным, и для расследования будем прилагать все усилия. Увековечивая имена погибших корреспондентов, мы хотим, чтобы люди помнили, что эта работа опасна, и что борьба за свободную прессу во всем мире продолжается.
Аллан Давыдов: Удивительно, но в первые дни работы музея народ толпится не только возле суперсовременных технологических чудес, взятых на вооружение средствами информации, но и возле нескольких серых бетонных блоков Берлинской стены. Снесение этой стены в 1989 году не только ознаменовало конец «холодной войны», но и символизирует значение средств информации в борьбе за свободу.
Один из посетителей – вашингтонец Билл Менсер – говорит, что хорошо помнит те дни.
Билл Менсер: Западные СМИ в те дни не очень активно освещали падение Берлинской стены. Мне кажется, для журналистов, да и для всего мира, оно стало сюрпризом. Пресса словно опасалась работать над этой темой, она мало присутствовала в заголовках, репортажи давались с опозданием.
Аллан Давыдов: Другая посетительница – Анита Джекобсон – говорит, что в те дни она жила в Европе и даже побывала у Берлинской стены в дни ее сноса, взяв кусочек на память.
Анита Джекобсон: Помню всеобщее смятение восточных немцев в условиях внезапной свободы. Американцев это сначала не очень трогало, но показ нескольких телесюжетов оказал сильное воздействие на людей. В подобных ситуациях телевидение - это наши глаза в мир.
Аллан Давыдов: Анита добавляет, что у поколения, выросшего после окончания «холодной войны», взаимоотношения со СМИ складываются по-другому.
Анита Джекобсон: У них несравненно большие возможности получать свежие новости в любой момент благодаря интернету и многофункциональным портативным коммуникаторам. Сегодняшней молодежи не обязательно сидеть в гостиной у телевизора, они и так перенасыщены новостями, что делает их более эрудированными, чем представителей нашего поколения.
Аллан Давыдов: Сооружение нового Музея новостей в Вашингтоне было бы невозможно без пожертвований всемирно известных медиа-магнатов, включая владельца корпорации News Руперта Мэрдока, владельца Агентства деловой информации Майкла Блумберга и издателя газеты « New York Times » Артура Окса Сульцбергера. Последний, выступая на церемонии открытия, заметил, что музей – это больше, чем просто впечатляющая коллекция уникальных экспонатов из медийного мира.
Артур Сульцбергер: Эти экспозиции призваны напоминать, что журналистика - первичный источник знаний во всех сферах нашей жизни. Музей много расскажет о журналистике как о бизнесе и о сфере, в которой работают яркие личности. СМИ в числе первых берут на вооружение новейшие технологи для общения с аудиторией. Журналисты - тоже люди со своими слабостями, и их публикации не всегда ждет успех. Журналистика - это не только звонки по телефону за письменным столом, она связана с готовностью, рискуя жизнью, устремиться в гущу событий, чтобы рассказать людям всю правду.
Аллан Давыдов: Артур Сульцбергер уверен, что посещение музея позволяет еще раз добрым словом помянуть отцов-основателей США, работавших над проектом первой поправки к Конституции. По его словам, люди наверняка переосмыслят слова Томаса Джефферсона: «Наша свобода зависит от свободы прессы, ограничение прессы означает потерю свободы».