Эксперты обсуждают итоги съезда «Единой России», на котором Владимир путин дал свое согласие возглавить партию власти после инаугурации в мае Дмитрия Медведева. Главной загадкой этой комбинации Кремля для наблюдателей остается беспартийность скоро уже бывшего президента России.
Вопрос, зачем Кремлю понадобилась такая сложная схема, РС прокомментировала эксперт московского центра Карнеги, редактор аналитического журнала «Про и контра» Мария Липман:
- Я бы тоже сказала, что то чрезвычайно странно - возглавлять партию, не будучи ее членом. Как представляется, членство партии означает, что человек разделяет идеологию этой партии, ее установки, это уж как минимум. И то, что человек может ее возглавить, не подтвердив, что он является поборником той же идеологии, что и сама партия, это, конечно, странно. Вместе с тем, это уже не первый раз. И в список Путин входил, не будучи членом партии. И гораздо раньше в ранний период развития той же партии Грызлов, который сегодня занимает руководящий пост, тоже не был членом партии, потому что тогда было ограничение на людей, занимающих места в исполнительной власти. Так что, подобного рода трюки и возможности нестандартных решений существовали у нас и раньше.
Я думаю, если Путин, действительно, не станет членом партии, возглавив ее, то он, таким образом, оставляет себе возможность какого-то дистанцирования, хотя, конечно, звучит это не очень убедительно. Если человек уже партию возглавляет, то как он может от нее дистанцироваться?
- Согласитесь ли вы с теми экспертами, которые считают, что существует уже множество свидетельств недоверия, которое испытывает Владимир Путин к Дмитрию Медведеву. И решение возглавить «Единую Россию» - симптом зарождающегося конфликта?
- Да, я думаю, что необходимость создавать какие-то страховки для себя Путин, несомненно, имеет в виду. Дело в том, что, оставив главный пост в стране, передав его Дмитрию Медведеву, Путин, конечно, поставил себя хотя бы теоретически в уязвимое положение. Потому что все-таки по Конституции пост президента важнее поста премьер-министра, важнее любого другого поста в стране. Президент может, конечно, уволить премьер-министра. Представляется, что Путин последовательно укрепляет свое положение до того, как Медведев пройдет инаугурацию и станет полноправным президентом. Так что, мне кажется, Медведев, когда он займет окончательно пост президента, будет не столько слабым, но и ослабленным президентом. На всем протяжении периода между выборами и инаугурацией Путин последовательно укрепляет свои позиции. Связано ли это с недоверием? По-видимому, да. Собственно, Путину принадлежат слова «я не доверяю никому, кроме самого себя». Эти слова сказаны им не сегодня, а некоторое время назад. Но, я думаю, что он, конечно, имел это в виду. Он выстраивает сложную систему гарантий, сложную систему страховок для того, чтобы его положение было неуязвимым, для того чтобы закрепить свою роль наиболее влиятельного человека в стране, даже притом, что самый главный пост он оставил.
- Некоторые комментаторы заходят так далеко, что говорят даже о том, что Путин решил возглавить «Единую Россию» для того, чтобы в случае какого-то неповиновения проще было организовать импичмент Медведеву. Наверное, это все-таки не реалистичная оценка?
- Мне кажется, что дело не в реалистичности, а просто невозможно заглядывать так далеко. Возможности трения и потенциальных конфликтов между двумя самыми главными людьми в стране заложен в самом факте перехода от системы власти с одним центром к системе власти с двумя центрами. Путин сейчас последовательно укрепляет свое положение для того, чтобы не оказаться в положении более слабого. На сегодняшний день он, конечно, находится в положении более сильного, несмотря на то, что главный пост и главные полномочия, конституционные главные полномочия в руках у Медведева. Но и закрепив за собой контроль над партией, и переведя губернаторов, как сейчас говорят многие эксперты, в подчинение премьер-министру, есть такое представление, что и полпреды тоже будут переведены в подчинение премьер-министру, Путин заведомо гарантирует себя оттого, чтобы оказаться в положении младшего партнера. Кажется, что есть все три ситуации - один старший, один младший, и они верные друзья. И никто не пытается укрепить свои полномочия за счет другого. Я думаю, что это последний вариант просто невозможен просто в силу логики аппаратной борьбы.
Сумеет ли Медведев, захочет ли Медведев рискнуть и усиливать свои позиции, рискуя конфронтацией с бывшим президентом Владимиром Путиным? Это очень интересный вопрос. Мне кажется, что в ранний период его президентства этого ждать не приходится. А чем дольше будет сохраняться положение, когда Путин более влиятелен, более мощен, имеет больше неформальных полномочий, тем труднее будет Медведеву изменить эту ситуацию. В России политический баланс определяется не взаимодействием все-таки институтов и процедур, а неформальными закулисными договоренностями, выстроенными схемами, тем, что Путин сам назвал конфигурацией власти. Представляется, что он превосходит Медведева и в хитроумности выстраиваемых схем. На сегодняшний день просто стартовые условия у него лучше.
- Было ли нечто в ходе этого двухдневного съезда помимо вот этой странной схемы беспартийного председательства, которую мы уже обсуждали, вас удивившее или показавшееся примечательным?
- Пожалуй, нет. Но, сказав это, я бы не сказала, что я прямо точно знала, что именно так все и будет развиваться. В российской политической жизни практически любое развитие событий является и предсказываемым, и неожиданным. Оттого, что решения принимаются кулуарно, оттого, что публичной политики практически не существует, среди политических экспертов преобладают слухи и теории. Всегда какая-нибудь из высказываемых теорий оказывается верна.
Представление о том, что Путин возглавит партию, существовала. Уверенности в этом не было до тех пор, пока Путин не выразил согласие. Но, мне кажется, что был момент между тем, что Грызлов сделал свое заявление о том, что Путину будет предложено возглавить партию и его последующим заявлением о том, что будет изменен устав, когда ожидание того, что Путин примет это предложение окрепло. Для него появились дополнительные основания. Ни в какой момент, никакой ход не был совсем уж неожиданным. Но я полагаю, что возможна необходимость изменить устав для того, чтобы дать возможность Путину стать лидером партии не будучи ее членом, отражает процесс каких-то кулуарных договоренностей, в которых, возможно, от президента поступил сигнал, что он готов принять пост лидера партии, но только в том случае, если его связь с партией будет не такой прочной, как членство.
- Многие говорят о любопытной стилистике съезда, что все было сделано так, чтобы партия не походила на клон КПСС, а выглядела современной западной партией. Вам тоже показалась удачной эта режиссура?
- Мне как раз показалось, что довольно много напоминало по стилю, напоминало по риторике, если не съезды Коммунистической партии, то в целом антураж. То, что Путин перечислил какое-то бесконечное количество разнообразных профессий и групп населения, несомненно, вызвало ассоциацию со стилистикой коммунистического времени. Да, и вообще, мне кажется, что уже невозможно отделаться от этих ассоциаций. Это сходство по стилистике, но по существу, конечно, очень многое отличает партию «Единая Россия» от КПСС. Если вдруг у кого-нибудь существует план приблизить ее по роли в политической жизни страны к КПСС, то до этого еще очень далеко. И нужно предпринять очень существенные изменения «Единой России» для того, чтобы она заняла ту роль, которую КПСС играла в роли Советского Союза - а именно единственной силы, которая принимала все решения, которая имела уникальную систему канализирования не только решений, но и риторики, в которой эти решения формулировались сверху общества до самого низу, притом, что существовали партийные комитеты, партийные ячейки по всем учреждениям, школам, учебным заведениям, академическим учреждениям, культурным, заводам и фабрикам. Именно они осуществляли руководство и донесение принятых решений до самого низа. На сегодняшний день у «Единой России» ничего такого нет. Нет объединяющей идеологии и, конечно, нет того механизма выработки правильного говорения обо всем, что происходит в стране, которая диктуется сверх донизу и доносится так, что даже самый незначительный партийный сотрудник в далекой провинции точно знает, какими словами нужно говорить про что.
