Марина Тимашева: Скандалы вокруг разных выставок разгораются все чаще. На прошлой неделе один из них случился в Петербурге. Там была закрыта, так сказать, выставка в одной из галерей в Арт-центре "Пушкинская, 10". История – по мнению Татьяны Вольтской заслуживает внимания.
Татьяна Вольтская: Конечно, смешно начинать разговор с классического «я Пастернака не читал, но...». Что делать - на выставку «Реклама наркотиков» Григория Ющенко попасть не было возможности по причине ее молниеносного закрытия. Но известно, что там, на уворованных афишах, были лица афишируемых, изуродованные и принужденные якобы рекламировать употребление всякой дряни. Говорить, в общем, не о чем. Если кто-то считает это искусством, ему, как говорится, в другую дверь. Но тот, кто хоть немного следит за тем, что происходит, по-моему, не может не покивать задумчиво головой и не произнести: «Тенденция, однако». Примерно так выразился и один из основателей Арт-центра «Пушкинская, 10» Юлий Рыбаков, для которого вся эта история крайне неприятна. И, прежде всего, я спросила: может быть, Арт-центр должен был внимательнее следить за галереей, которую он, что называется, пригрел?
Юлий Рыбаков: Да, но, собственно говоря, теперь мы убедились в том, что этот контроль должен быть более жестким. Надо было проверить, но мы доверяли людям. А те, кто, подобно Герострату, ищут способы себя прославить таким грязным способом, они ведь рассчитывают на нашу доверчивость, на то, что мы исходим из презумпции добрых намерений. А сами лукаво, хихикая в кулак, думают: ну и ладно, пусть они там, а мы сейчас вот… И, увы, с той группой, о которой идет речь, это уже не в первый раз. В «Манеже» была скандальная история, когда тот же самый художник привез на выставку одну работу, и там выставком проверял все это, а потом, после выставки, подменили ее на другую, явно оскорбительную для совершенно конкретного, хорошо известного в стране человека. В результате - скандал с организаторами выставки, с Манежем, а этот человек хлопал в ладоши и радовался.
Татьяна Вольтская: Может быть, худсовет – не самое плохое слово в этом случае?
Юлий Рыбаков: В том-то и беда: где найти ту грань, когда художественный совет превращается в цензуру? Это очень сложно, это деликатная сфера. Именно тем, что нам, как творческим людям, не хочется превращаться в цензуру, и пользуются вот такие провокаторы. В свое время, это конец 19-го века, Салон Отверженных, будущие импрессионисты, в которых тыкали зонтиками милые парижские дамы, кричали, что это ужасно, он тоже возник в результате ситуации, когда художественный совет Парижской Академии не принял их работы на выставку. Но там была совершенно другая ситуация. Там речь шла о поиске или находке другого художественного языка, а не социальной провокации. Там речь шла о том, что Энгр видел окружающий его мир сухим и чуть-чуть запыленным, а Ренуар видел его ярким, цветным и переливающимся. И вот в этом была конфликтность. А в данном случае они ищут социальную болевую точку.
Татьяна Вольтская: Недавно я имела подобный же разговор с известным художником Кириллом Миллером. Меня чрезвычайно возмутили его маленькие буклетики, где, с моей точки зрения, были недопустимым способом использованы христианские символы – Распятие, иконы, Царские врата, которые он превратил во врата зоны. Не буду это описывать, дабы не умножать зло. Вот можно ли класть кучку какашек напротив портрета Богородицы?
Юлий Рыбаков: Мне очень жаль услышать, что и Кирилл Миллер тоже поддался на эту заразу, на эту инфекцию. На ваш вопрос есть однозначный ответ: нельзя! Существует золотое правило, которое было сформулировано уже очень давно правозащитниками: мое право кончается там, где начинается право другого человека.
Татьяна Вольтская: Именно это я и пыталась сказать художнику Миллеру о его работах, где издевательским образом представлены христианские символы. На мое «зачем?» Миллер ответил, что так ранимый художник реагирует на несовершенство мира.
Кирилл Миллер: Я очень болезненно отношусь к тому, что происходит. Я должен показать и очень ярко все сделать, потому что это моя задача. Как я еще могу участвовать?
Татьяна Вольтская: Царские врата в виде тюремных ворот - это что?
Кирилл Миллер: Это композиция.
Татьяна Вольтская: А энергетический центр с черепом и костями, привязанными к кресту. У вас кроме креста нет какого-то символа?
Кирилл Миллер: У меня сейчас на выходе целая серия разработки Кремля. Это все идея фетиша. Там как раз Кремль разрабатывается, как фетиш.
Татьяна Вольтская: Крест - тоже фетиш?
Кирилл Миллер: В общем – да. Раз оно так срабатывает внутри человека. На что мы не реагируем изначально…. К сожалению, люди в этой символике совершенно запутались.
Татьяна Вольтская: Говорит Юлий Рыбаков.
Юлий Рыбаков: Интересна сама тенденция, которой подвергаются различные культурные центры по всей стране и не только в России. Тогда появляются люди, называющие себя творческими людьми, которые любой ценой пытаются добиться известности, причем, скандальной, как правило, ценой, жертвуя репутацией других людей, репутацией тех организаций, которые имеют неосторожность с ними связаться. Подобная история была в Москве, в Сахаровском центре, во Франции, в Германии. Везде находятся люди, которые, видя, что существует какая-то тема, какая-то проблема, причем, именно социальная, вызывающая острую реакцию общества, чье-то негодование, обиду, пользуются этой ситуацией для того, чтобы внедриться туда и взорвать эту ситуацию изнутри.
Татьяна Вольтская: Почему все-таки столь многие любят оттянуться именно на христианских символах?
Юлий Рыбаков: Дело в том, что эти больные реакции на окружающую жизнь через язык искусства - это симптом общей болезни того общества, где это происходит. Здесь речь идет не о каком-то конкретном мальчике, а об обществе, которое не обращает внимание на своих членов. У врачей даже есть по этому поводу конкретный термин – прогрессирующий инфантилизм. Врачи именно так называют это поведение. Те, кто голыми выбегают на улицу, кто колет иконы, кто берет портреты поп- звезд, как этот мальчишка, разрисовывает их неизвестно чем, и выдает это за контрпропаганду наркотиков - это болезнь, причем болезнь общества. Лечить ее можно только комплексом. Нельзя просто обратиться к художникам и сказать: не смейте! Хотя законы позволяют, ведь запрещена пропаганда насилия, религиозной розни, национальной розни. Общество может этим пользоваться, но этого недостаточно.
Марина Тимашева: Добавлю к рассказу Татьяны Вольтской смешную подробность: одного из петербургских шалунов, прежде изуродовавших афишу с портретом Светланы Сургановой из группы «Ночные снайперы», подкараулили и поколотили ее поклонницы. Крепкие девахи.
