Анна Качкаева : На минувшей неделе Владимир Путин не только переназначил главных за имидж его правительства и его слова в будущем аппарате премьера, но и сам внес лепту в определение исторических эпох. Назвав 90-е годы бурными, он скорректировал публицистический негативизм определения «лихие», указывая на изменение интонаций, если в этом, конечно, бывает необходимость. Чем дальше от нас будет время этих самых «бурных», тем больше историческая личность Бориса Ельцина будет заслоняться просто личность. Страстная неделя пришлась на годовщину смерти первого президента России. И фильм Александра Сокурова – пример интонаций с пронзительно-молчащим Ельциным образца 1991 года и финальным трагизмом музыки Беллини поразительно совпал с интонацией Страстной недели. А вот открытие надгробия первому президенту так же, как и год назад, в день его похорон, демонстрировал новый для страны церковно-светский ритуал, который превращает прощание с президентами в государственную традицию.
Еще одна традиция, которую с помощью телевидения укореняют в народе уже второе десятилетие, - это пасхальная ночь. Политические новшества каждый раз добавляют этому праздничному и каноническому зрелищу необходимого разнообразия. Памятливые зрители еще не забыли, как за спиной Владимира Путина менялись допущенные со свечками. Когда-то за президентской спиной или в одном ряду стоял и глава РЖД Якунин, и премьер Фрадков, и министр обороны Иванов, и вице-премьер Медведев без жены. Официальные телевизионные зрелища церковных праздников в каком-то смысле заменили советские парады и демонстрации, когда по наличию и расстановке стоявших на Мавзолее определялось состояние лидеров и расклад политических сил. В минувшее светлое воскресенье мизансцена в политической ложе опять поменялась. Службу стояли президенты с женами. Дмитрия Медведева с женой и сыном заявляли еще в рождественском ритуале, а Владимир Путин на пасхальной службе появился с женой впервые. Совсем недолго осталось до следующего обновленного государственного ритуала. Уже известно, что после инаугурации в Кремле отслужат молебен.
И прежде, чем мы перейдем к теме сегодняшней передачи, подведем итоги «ТЭФИ – Регион», победителей которого наградили также на минувшей неделе, я хочу, чтобы моя гостья Марианна Максимовская, ведущая программы «Неделя», которая отправилась на праздники эфирные на эти десять дней:
Марианна Максимовская: На целых две недели. У нас таких майских каникул еще не было, первый раз.
Анна Качкаева : :прокомментировала вот это ритуальное телевизионное событие минувшей недели. И как вам кажется, Марианна, вот ощущение от этих трансляций у вас такие же, как у меня? Новые государственные ритуалы или все-таки нет, это всего лишь трансляция?
Марианна Максимовская: Ну, тут хочется сказать избитую фразу, но она, мне кажется, очень актуально прозвучит, что все новое – это хорошо забытое старое. Потому что еще, как известно, граф Уваров придумал идейную основу для России, которую много критиковали, но, тем не менее, которая проявлялась при многих режимах и при многих правителях. Это православие, самодержавие, народность. И вот сейчас такой, если хотите, ренессанс, на мой взгляд, этой идеи, этой идеологии. У нас православие, самодержавие, народность – это то, что хочет, чтобы было в мыслях народных, очевидно, наше правительство, как мне во всяком случае кажется, на телевидении мы это видим в полном объеме на всех каналах, во всех программах, это православие, самодержавие, народность. У нас, правда, еще и телевидение победившего пролетариата. И из-за этого возникает такая стилистическая путаница, которая меня, например, очень сильно режет. Потому что даже на Страстной неделе мы видим, с одной стороны, вот это проявление идеологического постулата православие, самодержавие, народность, с одной стороны, а с другой стороны – хлеба и зрелища, которые нужны победившему пролетариату. В полном объеме это также присутствует в ту же Страстную неделю, те же программы ниже пояса в огромном количестве, и тот же криминал, и тот же трэш, и та же пошлость. И пожалуйста, все это два в одном. А, как известно, два в одном – хорошо не бывает ни в косметических средствах, ни в телевизионном продукте.
Поэтому у меня, конечно, ощущения очень смешанные. Меня это как-то задевает очень сильно. Меня это по-человечески задевает. Я не хочу повторять всякие вещи, что у нас церковь отделена от государства. И немножко странно, когда глава Русской православной церкви на пасхальном служении, на пасхальной службе произносит, например, словосочетание «национальные проекты», обращаясь к избранному президенту. Речь то в общем не об избранном президенте и не о национальных проектах. Христос воскресе! И в общем, это, наверное, главная содержательная часть должна быть этой ночи и этого телевизионного зрелища. И я, честно говоря, понимаю, что оба президента: и избранный, и ныне действующий – они большие начальники, но когда они вот так стоят со своими супругами отдельно, как-то над народом в ночь, которая должна объединять всех и верующих, и неверующих, мне тоже это стилистически кажется немножко странным. Мне кажется, что съезд «Единой России» продвинулся дальше немножко. И по сравнению со своим предыдущим съездом, когда был президиум, рождавший прямые ассоциации со стилистикой КПСС, когда отдельно президиум, отдельно партийные боссы, а отдельно голосующий народ, который голосует путем поднимания рук или как там было принято голосовать, открытое голосование, как всегда в случаях с КПСС. И вот этот последний съезд, на котором Путин был избран председателем, он был внешне сделан по-другому. Был вот этот президиум, и там такие были статисты, изображающие людей. Но мы понимали, что они – статисты, они сидели с достаточно пустыми лицами и с ощущением момента важного, при котором они присутствуют. Но все-таки и президент, и избранный президент, и глава партии Грызлов они были все-таки с народом. А здесь на таком светлом празднике, в такую светлую ночь и вот так отделить власть от народа, мне кажется, - это немножко неправильно с режиссерской точки зрения. Уж я прошу прощения, если кого-то я задену этими словами. Но все-таки режиссер у любого зрелища массового, которое показывают по телевизору, есть, и хочется, чтобы как-то режиссер по-другому выстраивал картинку. И я, уже завершая свою первую речь о своих ощущениях, я, честно говоря, сама все чаще переключалась на канал ТВЦ, который транслировал пасхальную службу в Марфо-Мариинской обители, и это была чистая, светлая, народная, там были люди, там были обычные люди, обычные священники, такая какая-то очень настоящая служба. И вот меня все время тянуло на эту кнопку переключиться.
Анна Качкаева : К нам присоединилась Юлия Ларина, обозреватель журнала «Огонек». Если коротко, какие у вас есть ощущения, если вы наблюдали за этой ночью? И может быть, вопрос вот такой как человеку, который тоже, как и я, следит за проявлением на телевидении и его зрелищных особенностей, и вот таких, может быть, скрытых смыслов, которые мы иногда додумываем, но тем не менее, и не только додумываем, а все-таки они еще и дают некие сигналы. Вот появление жен и отсутствие всяческих сподвижников вокруг двоих президентов – это, по-вашему, знак чего или знак какой?
Юлия Ларина: Трудно сказать, потому что я не знаю, с чем связано появление жены Путина. Может быть, в связи с какими-то последними событиями, его пресс-конференции, где вопрос о жене возникал. Может быть, надо было показать, что они вместе, и ничего не происходит. Трудно сказать. А жену Медведева, наверное, впервые так вот показали стране. Я не знаю, правильно ли это или неправильно, но то, что страна все больше и телевидение в том числе все больше обращает внимание на религиозную историю жизни, что видно не только по центральному телевидению, но и по региональному, о котором мы сегодня хотели поговорить. Я посмотрела огромное количество программ, и там две темы были очевидные, и они встречались очень часто, поскольку на конкурс программы были присланы стихийно, то есть никто специально не подбирал, эти две темы, видимо, сошлись потому, что они волнуют людей. Первая тема – это китайская тема. Из самых разных городов и регионов были программы, связанные с тем, что привозят из Китая, кто приезжает из Китая. И вторая тема – это религиозная. У меня в голове несколько сюжетов осталось, именно связанных или с выступлением монашенки в университете, по-моему, это было в Чувашии. Или замечательный был сюжет про уральскую деревушку Воздвиженка, где закрылся местный стекольный завод, и женщины начали вышивать иконы. Просто в деревенской библиотеке из старых подшивок журнала «Наука и религия» искали какие-то сюжеты. И по этим сюжетам, и по фотографиям своих детей и внуков они гладью вышивали иконы. И дальше на эти иконы молились. Вот этих сюжетов религиозных очень много в стране. И видимо, эта тема действительно людей волнует.
Анна Качкаева : О телевидении и о темах, которые отличают телевидение национальное и телевидение региональное. Был «круглый стол» перед тем, как прошла церемония награждения. Я должна сказать, что на «ТЭФФИ-Регион» в этом году прислали рекордное количество работ – 473 из 169 телекомпаний из 91 города. И впервые здесь участвовали не просто крупные компании с 15-летней историей и репутацией, а, например, компании из маленького поселка Чернушки Пермской области, из Ельца или Кызыла, на которые мы обратили внимание, как на первый их опыт присылания работ на большой конкурс и на просто желание все-таки разговаривать со своей интонацией, со своим зрителем. Так вот, на этом «круглом столе» высказывались две мысли: одна из них сводится к тому, что это другое телевидение, которое очень нужно стране, потому что в лучших его образцах оно ярче, смелее, искреннее, больше связано со своим зрителем и понимает задачу, чем телевидение центральное. Другая точка зрения, что никакое оно не другое и в большинстве своем такое же сервильное, такое же неталантливое часто, хотя есть разные варианты, часто подражательное по сравнению с центральным телевидением, вернее подражающее центральному, федеральному телевидению. И что уж если и говорить о региональном телевидении, то из этих 169 компаний серьезно можно обсуждать работу 10-15. А все остальное, собственно, либо очень слабенькое, либо очень подражает телевидению большому. Марианна была членом жюри информационного тура этого конкурса и видела все, что связано с информацией, аналитикой, интервью, а Юля работала таким обозревателем на этих конкурсах. И поэтому не случайно они сегодня в студии. Юля, у вас хочу спросить, вы к какой мысли все-таки склонялись, когда смотрели и работы в просветительской части, и в информационной части?
Юлия Ларина: Видимо, могу согласиться со всем, что вы перечислили. Можно и так сказать, и что подражательно это телевидение, можно сказать, что оно мало чем отличается от центрального, или можно сказать, что оно в чем-то сильно отличается от центрального. То есть нельзя как-то сформулировать это однозначно. Есть и то, и другое, и третье. Что очевидно? Это то, что явно не хватает журналистов. Не то что хороших журналистов, а вообще журналистов. В маленьких городах в выпусках программ по три сюжета одного и того же корреспондента. И есть случаи, когда к третьему сюжету корреспондентка для разнообразия перекрасила волосы. То есть журналистов не хватает, не хватает хороших программ. Попадаются, конечно, замечательные, но бывают такие, где самым интересным оказывается наблюдать за залетевшей мухой, которая ползает по костюму гостя депутата. Конечно, эта картина не совсем объективная, потому что на конкурс прислали лучшее. Хотя иногда, когда я смотрела, я думала, если это считается лучшим, то какое же все остальное? Наверное, мы будем подробнее говорить про подражательство и про все остальное, но мне кажется, сначала надо объяснить, что такое региональное телевидение. Потому что если человек живет в Москве, он может этого и не знать. А оно немножко изменилось за последнее время. Региональное телевидение из местного превратилось так сказать в двухместное. То есть сетка вещания формируется в двух местах – в городе, где сам канал выходит в эфир, и в Москве. То есть региональные телекомпании многие показывают программы каких-то центральных каналов, которые являются их партнерами, как ТНТ, СТС, «Рен-ТВ», «Муз-ТВ», вкрапляя свои собственные передачи.
Анна Качкаева : Собственно, ничего нового нет. Это всегда было, сетевое телевидение и рождалось именно так. Другое дело, что все меньше лица вот этого не общего выражения. Это правда. Потому что, с одной стороны, сетевые каналы требуют того, чтобы либо новости были все очень похожи на стилистику каналов и содержание, которое ретранслируется, либо вообще стараются, чтобы новостей было поменьше, потому что наполнение основных сетевых каналов главным образом развлекательное. И они, конечно, входят в противоречие с тем, что показывают станции материнские. И не случайно, конечно, на «круглом столе» многие регионалы говорили о том, что телевидение умерло, потому что оно занимается в регионах либо обслуживанием, либо ретрансляцией. А собственно редакцией очень мало.
Юлия Ларина: У местных телекомпаний появляются рамки. Во-первых, это политические рамки, местная власть давит. Во-вторых, возникают и телевизионные рамки, поскольку они должны подстраиваться под стилистику, программную политику своих партнеров. Хотя надо сказать, что партнер в Москве – это не всегда плохо, во многих случаях это хорошо сказалось на каналах, и уровень явно поднялся.
Анна Качкаева : Ну, например, СТС «Истории в деталях» оказалась любопытной все-таки попыткой привить на местной почве то, что делается в Москве.
Марианна Максимовская: То, что здесь делает Сергей Майоров, в его стилистике пытаются работать.
Анна Качкаева : Майорова нельзя клонировать. И, кстати, программа, которая победила, менее всего имеет отношение к гламуру, она имеет отношение на самом деле к журналистике в чистом виде.
Марианна Максимовская: На самом деле, я хочу сказать, что ситуация, конечно, очень не хорошая. Объясню почему, на мой взгляд. Смысла нет. В огромном подавляющем, ужасающе-подавляющем количестве работ. Я сейчас все-таки буду говорить про информацию, хотя я смотрела и утренние программы, которые были выставлены на конкурс, и там другого рода программы. Приблизительно везде одинаковая проблема – нет смысла. Это такая пантомима новости, пантомима журналистский труд. Вроде бы выходит в эфир, вроде бы заполняет эфирное время, вроде бы показывают какие-то сюжеты. Но вот спроси, о чем этот сюжет, тебе вот часто, мы даже пробовали спрашивать, а о чем этот сюжет? Ну, там о мэре города. А мэр хороший или плохой, что вы имели в виду? Молчат. А суть в чем этого события? Кто в этом виноват? Не отвечают. И в частном разговоре не отвечают, и уж тем более это непонятно из материала. Потому что нет свободы. Когда в редакции нет духа свободы, из редакции уходит профессионализм, уходит профессия. Это вещи абсолютно взаимосвязанные. Мы видим такое в Москве. И тем ужаснее это видеть в регионе, где это еще выпуклее. Потому что действительно там три с половиной корреспондента. Профессия стала непрестижной, она никогда не была особо прибыльной, особенно в регионах. Никогда не платили журналистам в регионах достаточное количество денег, чтобы человек себя свободно чувствовал и гордился тем, что я журналист. Но была другая мотивация: я рассказываю правду, я помогаю людям, я отстаиваю какую-то точку зрения, я добиваюсь чего-то и вот поэтому я продолжаю работать. Сейчас, конечно, 3,5 человека работают. Потому что из-за чего работать? Зарплата небольшая, позора больше, чем вот этой зарплаты. Стыда не оберешься. И чего?
Анна Качкаева : Если что, еще и устроиться куда-нибудь трудно.
Марианна Максимовская: Очень трудно. И профессиональный уровень. Я не говорю о том, что сейчас не осталось курсов повышения квалификации. Я не очень понимаю, где сейчас учиться региональным журналистам. Потому что смотреть телевизор и видеть уже финальный продукт, как это делают товарищи в Москве, например, этого недостаточно. Так невозможно научиться. Надо самому пройти весь этот процесс обучения. Больше такой площадки нет, каким был, например, «Интерньюс», безвременно почивший. Это первое. Второе, пришли сейчас молодые журналисты, которые, начиная с сознательного возраста, когда люди начинают интересоваться новостями, самое раннее, вундеркинды – лет в 12. Ну, вот представьте, сейчас молодым лет 20, они лет с 12 начали, как раз последние восемь лет, когда у нас здесь в Москве показывают, особенно в новостях, то, что показывают, они другого не видели. Они на этом выросли, они не помнят другую журналистику. Когда им говорят: а вот было в 90-е, это для них как, в 1812 тоже чего-то было. И они не понимают, и они соотносятся, они принимают правила игры, которые существуют. Надо рассказать про мэра так, чтобы ни мэру, ни зрителям не было ровным счетом вообще понятно, хороший мэр или плохой, но так, чтобы его, этого мэра показали по телевизору. Все, точка. Вот она, сверхзадача большинства, к сожалению, компаний, которые выходят в эфир в регионах. Но, слава Богу, не всех.
Анна Качкаева : Мы, конечно же, расскажем, что те, кто победил, в общем, абсолютно блестящие и люди, которые могут составить конкуренцию.
Марианна Максимовская: И тем разительнее вот эта разница.
Анна Качкаева : Уважаемые слушатели, вы можете ответить нам на вопрос: довольны ли вы своим региональным телевидением?
Юля, давайте немножко о темах и о стилистике, о том, чем все-таки региональное телевидение, почему, например, его нельзя похоронить, как мы, например, с Эдуардом Сагалаевым на этом «круглом столе» говорили? И что можно сделать, чтобы оно стало лучше?
Юлия Ларина: Похоронить его, наверное, нельзя, потому что дальше рейтинги во многих городах показывают, что новости местные смотрятся не то что не хуже, а порой даже лучше новостей федеральных. То есть людям это нужно. С другими программами, конечно, не новостными конкурировать региональному телевидению сложнее. Но тем не менее, и в этом, в каком-то развлекательном формате они могут конкурировать. И конкурс это показал. Конечно, региональное телевидение перенимает и стилистику, и формат центрального. Причем не всегда лучшую. Например, часто плохую стилистику НТВ или каких-то отвязных молодежных каналов. Перенимает программы, как «Истории в деталях», о которых вы говорили уже, так и какие-то иные программы. ТЭФИ получил, на мой взгляд, замечательный проект челябинского канала «Восточный экспресс», это программа «Театр».
Анна Качкаева : Да, замечательная, такая «фабрика звезд».
Юлия Ларина: Это такая театральная «фабрика звезд». Многие каналы, кстати, могут просто «фабрику звезд» перенимать, это такое возможно. Но некоторые развивают идеи центральных каналов и докручивают их. Где-то есть телевизионная «фабрика звезд», и какие-то молодые ребята обучаются на телеведущих. А это театральная. Сделана программа просто блестяще. Два десятка человек из 170 претендентов несколько месяцев обучали, и в результате кто-то введен в спектакль Челябинского театра драмы, кто-то получил главный приз – поездку в одну из театральных столиц мира. Конечно, эти все проекты не такие масштабные, как программы Первого или Второго каналов.
Анна Качкаева : Но зато там невероятная человеческая теплота. Этот режиссер, эти люди вокруг. Одно удовольствие было смотреть.
Юлия Ларина: Да, их преимущество в другом. В них участвуют знакомые, соседи, зрители. Совсем другая атмосфера. А масштаба может и не быть. И вот если региональные каналы пусть будут перенимать какие-то форматы центральных, но будут при этом их немножко докручивать и как-то поворачивать в другую сторону, это, конечно, приятнее. Но когда просто подражают центральным каналам, это порой выглядит нелепо. Причем могут подражать не обязательно в развлекательных форматах, могут подражать в политических. Например, на конкурс была прислана программа компании ТВ «Енисей» Красноярского края. Там губернатор края Александр Хлопонин ежемесячно в прямом эфире общается с населением. Это что-то вроде прямой линии Путина.
Марианна Максимовская: Ой, меня это тоже потрясло.
Юлия Ларина: Программа, безусловно, очень полезная, потому что человек получает информацию прямо из первых рук.
Анна Качкаева : И человек то, кстати, живой достаточно и вообще в принципе не самый дурной губернатор. Но выглядит это действительно…
Марианна Максимовская: Выглядит, как будто это пародия.
Юлия Ларина: В этот раз темой программы было сельское хозяйство, и они организовали прямое включение из одного района, где собрались крестьяне. И корреспондент начал так: «Наш спутниковый телекомплекс установлен прямо возле летней дойки зала «Подсосенское». И сейчас за моей спиной в самом разгаре смена вечернего доения коров. Именно отсюда и будут заданы несколько прямых вопросов губернатору Красноярского края». То есть они в принципе хорошую идею довели, конечно, до абсурда.
Анна Качкаева : Так же, как я, например, если переключаться все-таки на хорошее в этом же смысле, тоже, может быть, недожатое, невозможно себе представить, например, тему национальных проектов, исполненную где-нибудь в березовом лесу сибирском так, как это исполнено там, на центральных каналах. Например, сюжет информационный. Сельская школа выиграла миллион рублей на оборудование всякими материалами, досками и всяческими штуками для физических и прочих опытов. И вот приходят все эти контейнеры, через Москву их заказывают, директор вскрывает, и мы видим, как ни на одной доске нельзя писать, потому что можно писать, но нельзя стереть, что вместо какого-то физического шприца приложен ветеринарный шприц, громадный такой, а во всех коробках с минералами нет трети или даже половины того, что там должно быть. И это тоже показатель того как, действуют национальные проекты. И директор объясняет: «Мы звоним в Москву, спрашиваем, как же нам быть то теперь?» А им говорят: «Чего заказывали – то и получили». И это тоже еще один поворот того, как региональное телевидение может все-таки рассказывать жителям страны о стране.
Марианна Максимовская: Ну, это как раз такой позитив. Мне так жалко было Хлопонина, когда я смотрела вот эту прямую линию.
Анна Качкаева : Потому что вы все время про негатив, я пытаюсь про позитив.
Марианна Максимовская: Дело в том, что надо же, наверное… Он, наверняка, не знал, что его будут показывать на фоне вечерней дойки. Он, наверняка, сам не знал. Я думаю, я понимаю, что это образованный, умный, интеллигентный губернатор, который не хотел, чтобы из него делали комикс, «Спайдер-мена», пародию на Путина с этими «потемкинскими деревнями», выстроенными в ряд колхозниками, с этим оцеплением, за которое загнали коров, за буйки, чтобы они в кадр не лезли. Я представляю, что он этого не хотел, но он в этом оказался главным участником. И мне кажется, что если у него действительно, очевидно, что у человека есть вкус, он, наверное, должен был выйти и сильно ругаться на режиссера этого телевизионного действа, потому что это из серии «Садись, 2». Вот это «Садись, 2» всей редакции. Мне очень запомнилась, например, одна программа информационная, я просто забыла, из какого города. Там ведущая, начало программы, она говорит: «Здравствуйте, уважаемые телезрители», а за ним стоит человек, повернувшись спиной, только видно нижнюю часть спины. Он стоит, повернувшись спиной, видна нижняя часть спины аккурат за ведущим, и ведущий очень игриво говорит…
Анна Качкаева : Вы так аккуратно пытаетесь не назвать это задом.
Марианна Максимовская: Да, к зрителям задом он повернулся. И ведущий говорит радостно, что в конце программы (он так, видимо, пытается поддержать интерес зрительский к тому, что сейчас в их программе будет происходить) вы узнаете, чего это у меня здесь стоит. Когда больше нечем поддерживать зрительский интерес к собственному творчеству телевизионному, тогда давайте задницы, правда, показывать.
Анна Качкаева : Но, с другой стороны, мы можем много чего сказать про национальные каналы, потому что из победителей, вы обе не будете спорить, были блестящие примеры. И фильм Погребного про фотографа и железного Феликса, и новости Сургута.
Марианна Максимовская: «СургутинформТВ» блестящая, просто очень выросла компания.
Анна Качкаева : И репортажи из Афонтова, из Екатеринбурга. Я уж не говорю о сюжете про суд над мэром из Томска и аналитику.
Марианна Максимовская: Ну, и не только. В Питере появилось несколько новых программ с очень хорошими, очень крепкими аналитическими в том числе программами. Это, кстати говоря, на моей памяти впервые, когда первую же программу прислали на конкурс. Представляете, первая аналитическая программа – не то что не обкатанная, а все вообще с колес. И очень все это достойно выглядело. И «СургутинформТВ». И мне еще хочется отметить, если уж так про позитив, я, честно говоря, очень не люблю, когда начинают делить на негатив, позитив. Бывает, что в одном сюжете или в одной программе и драма вместе с комедией, сатира вместе с гротеском, низкое и высокое рядом. И это бывает так, что это не делится, что вот вам плохое, а вот плохое кончилось, наконец, улыбаемся, вот хорошее. Очень это неправда. Это жизненная неправда. Жизнь же дискретна. Такого не бывает. Но тем не менее, мы смотрели, там даже отдельной строкой была выделена благотворительная акция, которую показывали.
Анна Качкаева : Да, «Телевидение и жизнь», была номинация первый раз.
Марианна Максимовская: Тоже несколько было, на мой взгляд, очень неудачных. Это было из серии «Посмотрите, какая у нас прекрасная телекомпания, как мы здорово помогаем детям, старикам или кому-то». Было несколько блестящих работ, которые, если бы я такое увидела на центральном канале, я бы аплодировала. В частности, в Екатеринбурге «Четвертый канал».
Анна Качкаева : За что они получили ТЭФИ.
Марианна Максимовская: Марафон был просто отлично сделан.
Анна Качкаева : Когда получали они ТЭФИ, сказали совершенно правильно, что это сделали и наши руководители, и весь коллектив, и Светлана Сорокина, которая помогала им вести этот марафон, и все жители Екатеринбурга. И вот, может быть, в этом, в этой миссии регионального телевидения и заключается его дальнейшая жизнь, и дальнейший смысл. Потому что оно все-таки очень помогает людям чувствовать себя согражданами этого города и региона.
Марианна Максимовская: Соседями даже. Это телевидение для соседей, когда сосед помогает соседу, эта помощь еще более очевидна и, может быть, ценна.
Анна Качкаева : Юля, когда вы рассказывали нашим коллегам в регионе, в Уфе о том, что вы видели и в развлекательно-просветительском и в публицистическом вещании, вы очень удачно, как мне кажется, тоже говорили, у нас сквозная тема – пример интонации. Можно ли говорить, что на региональном телевидении есть тот самый пример интонации, который вряд ли переносим на национальное телевидение, как бы мы ни хотели видеть там страну в этом виде?
Юлия Ларина: Наверное, есть. Оно вообще немножко другое телевидение. Вроде все компоненты центрального, но оно чуть-чуть иное. Во-первых, оно не звездное телевидение. Центральные, федеральные каналы стали такими звездными, у регионального телевидения нет звезд вроде Филиппа Киркорова. Конечно, там есть свои местные знаменитости, но это все-таки немножко иная история. И отношение другое к этим людям, и общение журналистов с этими людьми на другом уровне происходит. У них нет звезд, но у них есть простые люди, причем удивительные иногда простые люди, которых, может быть, в Москве не найдешь. Какая-нибудь бабушка далеко от столицы, в какой-то деревне, она может сделать программу такой, какой ее не сделает никакой Филипп Киркоров. И действительно, интонация появляется.
Анна Качкаева : Это вы, небось, имеете в виду фильм башкирский «Зелимские бабушки», которые на околице: «Ты картошку копаешь? Ну, пойдем в хор попоем». Замечательная совершенно работа, которую можно было бы, кстати, показать на национальном телевидении.
Юлия Ларина: Можно, да. И удивительно, кстати, что это тоже проблема, что никакое центральное телевидение вот эти программы, даже лучшие программы не показывает, хотя они могли бы конкурировать. И их смотреть не менее интересно, чем многие программы, сделанные в Москве.
Анна Качкаева : Но тем не менее, это проблема, которая очень занимает сейчас наших региональных коллег. И я разговаривала тут буквально недавно с людьми, которые делают, например, телевидение в Югре, где есть совсем тоже еще одна особая история – такое телевидение «трубы» рядом с нефтью и газом, где на громадной территории очень небольшая плотность населения, но телекомпаний много, которые скорее такие корпоративные часто. И вот с проблемой перехода на цифру все мучаются: а что будет с этим то телевидением? И в общем, прогноз пессимистический, потому что предполагается, что в совсем мелких городах вряд ли все это выживет. И сейчас уже даже у средних и не очень средних есть проблемы, потому что лицензии на аналог уже с декабря не выдаются, не продляются, на цифру еще не выдаются. Они в общем нарушают где-то уже закон, оттого что вещают без лицензии. А это все рабочие места, и между прочим, большие поступления в местные бюджеты. Это судьбы. Но вот про это сейчас в общем никто не думает. И настроение очень многих людей в зале «ТЭФИ-Регион» было таким крайне напряженным, потому что будущность свою они не очень пока понимают. У вас, Юль, какое ощущение, поскольку вы тоже уже писали и занимались вопросами цифры, и мы не один раз с вами обсуждали, что такое содержание, каким оно может быть и для регионов, и для центра? Что будет с таким телевидением?
Юлия Ларина: Не знаю. Я думаю, этого никто не знает. Это трудно сейчас предположить. Но ясно, что и последние все годы, да и раньше тоже, поскольку у нас страна очень централизованная, и вся журналистика в Москве, то эта журналистика в том числе во многом пополняется за счет региональных телекомпаний. И лучшие, те, кто что-то умеет делать и хочет чего-то добиться, они вынуждены уезжать в Москву, как это было всегда. Это, кстати, не во всех странах происходит. Нужно привести пример, например, Германия, где как печатные СМИ в самых разных городах, есть и в Берлине известные издания, во Франкфурте, в Гамбурге.
Анна Качкаева : В Америке это вообще правило.
Юлия Ларина: Так и телевидение тоже. Например, Первый канала немецкого телевидения состоит из программ телекомпаний федеральных земель. Я ясно, что журналисту вовсе не обязательно уезжать из своего города или из своего региона в столицу, чтобы чего-то добиться. У нас же огромное количество людей на центральных каналах от Андрея Малахова до Марии Ситтель – это люди, приехавшие в Москву. И ясно, что это обедняет региональные компании. И если еще цифровизация какие-то дополнительные сложности создаст и уже помимо этой проблемы появится другая, более сложная, то очень трудно понять, как выкрутятся региональные каналы.
Анна Качкаева : Не говоря уже о том, что вот эта унификация и вот эта неопределенность будущего заставляет уже сейчас многое сворачивать. Например, на «ТЭФИ-Регион» Алексей Погребной сказал о том, что его студия «Вятки» закрывается. И то, что он делал от своего блестящего «Лешкиного луга» до фильмов, которые были представлены на этом «ТЭФИ-Регион», ему в общем пока негде производить. Наверное, он переберется опять же в Москву, хотя мог бы, наверное, делать по-прежнему эти вещи в Вятке и своих героев снимать там.
Марианна Максимовская: Здесь есть несколько проблем. Это материальные проблемы, и не только. Потому что, во-первых, власть в России я не знаю, когда еще отпустит телевидение и центральное, и региональное. Власти разных уровней телевидение отпускать не захотят. Официально говорить, что вот когда вы станете бизнесом и будете зарабатывать, вот, мол, и зарабатывайте себе. Но как стать бизнесом и зарабатывать самим, если для этого нужно быть искренними, открытыми, правдивыми, интересующими людей, представляющими разные точки зрения? У одного канала одна точка зрения, смотрят его, потому что эта точка зрения близка и понятна народу. У другого канала другая, смотрят его, чтобы разобраться, где правда. Вот тогда конкуренция и тогда бизнес. Но это невозможно и по политическим причинам тоже. Затем российское телевидение, на самом деле – мы велосипед то не изобретаем, мы в общем действительно идем по западной модели. Наверное, это закономерно. Там нишевое телевидение уже давно, огромное разнообразие каналов. Есть отдельно канал про рыбалку, отдельно канал, посвященный бильярду, отдельно канал про туризм и так далее. Это все платные каналы. В России, к сожалению, люди не готовы к тому, чтобы платить за телевидение. И я не представляю, когда изменится еще вот эта ситуация в обществе, когда люди будут действительно массово платить за то, чтобы им домой приходил разнообразный и качественный продукт.
Анна Качкаева : Я читаю сообщения на пейджер очень разные, потому что темы перекликаются. Может, очень коротко каждый из вас скажет, что вас особенно порадовало, вдохновило и за кого вы голосовали двумя руками? А потом мы ответим на вопросы слушателей. Юля?
Юлия Ларина: Меня больше всего порадовало, что региональные новости и аналитические программы, во всяком случае, то, что мы видели, что прислали на конкурс, несколько менее пропагандистские, чем новости федеральных каналов. Может быть, более пропагандистскими быть уже просто невозможно. Часть региональных телекомпаний, может быть, небольшая, но все-таки она есть, она отличается значительно большей смелостью, чем центральные каналы, и позволяет себе и неприкрытую иронию в адрес власти, в адрес партии власти.
Анна Качкаева : И вопросов не боится. Вот интервью, которое уже просто утрачено на национальном канале, получила Ольга Тимофеева из Ставрополя, которая разговаривала с губернатором Черногоровым. Как они шутили, получая ТЭФИ, что, видимо, мы знали, что он покинет это место.
Юлия Ларина: А, кроме того, они не боятся приглашать в эфир людей, которых уже давно не зовут на центральные каналы. И где-нибудь в Томске в программе Юлии Мучник можно увидеть тех, кого мы давно уже не видели, а только слышим иногда или читаем.
Марианна Максимовская: Те же ощущения. Слава Богу, выжила масса настоящих, хороших, качественных, профессиональных, региональных компаний, в которых есть ощущение команды, есть ощущение общего дела, которое связывает людей, есть ощущение вот этого блеска в глазах, который есть опять-таки у всех членов команды: и у корреспондентов, и у операторов. И видно, что начальство адекватное. А как известно, без адекватного начальства хорошее дело не получится.
Анна Качкаева : А еще иногда адекватное начальство в регионе, что тоже, видимо, тоже важно.
Марианна Максимовская: И такое все еще встречается. И это, конечно, не может не радовать. И я с огромным удовольствием смотрела программы и Томска «ТВ-2», и «Четвертого канала» в «Екатеринбурге, и Афонтова, Красноярска, и «СургутинформТВ», и несколько питерских компаний.
Анна Качкаева : И Уссолье Сибирское даже, и Волгодонск.
Марианна Максимовская: Совершенно правильно. И масса других компаний, которые я сейчас просто не назову, потому что нет времени, не обижайтесь. Все знают, кто получил призы. Я солидарна в этом смысле абсолютно. И еще один момент, который меня очень порадовал. Мы очень на самом деле много лет потратили на то, чтобы обсудить, казалось бы, такую простую вещь. Есть такое иностранное словосочетание «Хьюман тач», если коротко и не совсем верно перевести, это внимание к людям, внимание к человеческой истории, внимание к человеку, поиск героя в каждом. Это может быть не любое событие. Пожар, есть герой, есть жертвы, есть пострадавшие, есть герой, который спас кого-то или, наоборот, антигерой. На самом деле, много лет подряд было какое-то удивительное безразличие к людям. Умудрялись снимать репортажи, условно говоря, про День нефтяника без нефтяников. Просто нефтяников не было, была какая-то безликая масса. Но предполагалось, что вся эта масса – это нефтяники, им даже слова не давали. Слово давали исключительно какому-нибудь мэру или губернатору, которые приезжали поздравлять нефтяников с их днем. И это изменилось. Очень во многих компаниях сейчас сюжет начинается с человека, заканчивается человеком, главного героя снимают со всех сторон, научились рассказывать историю героя, историю человека. Это очень здорово. И находят таких персонажей, которые запоминаются просто очень сильно и надолго.
Анна Качкаева : Ну, вот наши слушатели, комментируя и первую часть по поводу Пасхи, которую они видели на экране, немногим нравится некая политизация этого процесса. Андрей справедливо пишет, что «политики – это все-таки не икона». И кажется некоторым, что, вот Ирина, например, пишет: «Все, что было связано с похоронами, это все-таки был такой государственный символ, а не спокойное поминовение». Другая Ирина спрашивает вас, Марианна, почему в вашей программе нет Андрея Картавцева: «Куда он делся? И будет ли в программе дальше?»
Марианна Максимовская: Нет, он у нас, к сожалению, больше не работает. Андрей – удивительный совершенно человек, он параллельно, работая у нас, получил еще и второе высшее философское образование, он – философ, и он, я думаю, сейчас будет заниматься наукой.
Анна Качкаева : И отвечаю некоторым нашим слушателям, которые спрашивают: «Когда москвичи смогут принимать Пятый питерский канал?» На самом деле, его можно принимать, он заведен в систему «Акадо», «Стрим» и во многие спутниковые и кабельные системы. На прямую антенну не принимается, насколько я знаю, хотя обещали. Потому что опять же этот канал, который, кстати, обещано было, что он будет каналом регионов, и в новостях это так или иначе проявляется, но таким особым образом, включенностью в открытых студиях и разработкой темы в той или иной редакции. Они даже в новостях умудряются эстафеты передавать информационные. Но пока мы, к сожалению, все равно до конца не можем ощутить, что это действительно канал страны о стране.
