Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Юрий Векслер .
Андрей Шароградский : Франция отмечает 40-летие одного из самых значимых для этой страны событий истории ХХ века - молодежного бунта 1968 года. Одним из лидеров парижских студентов в мае 1968 года был идеолог молодежной культуры Даниэль Кон-Бендит. Теперь, через сорок лет, он - респектабельный политик и публицист, депутат Европейского парламента от Партии зеленых, живет во Франкфурте. Накануне 40-летия парижских событий Кон-Бендит рассказал о своем нынешнем понимании тогдашней ситуации в интервью телевидению немецкой земли Гессен. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Германии Юрий Векслер.
Юрий Векслер : Он вошел в историю как одна из знаковых и значимых фигур движения 1968 года и, как говорят на Западе, поколения 1968 года. Революционные и бунтарские события тех лет, породили много различных групп, движений и направлений, в частности, и германскую террористическую организацию РАФ. Даниель Кон-Бендит вспоминает о начале тех событий.
Даниель Кон-Бендит : В начале в ноябре 1967 был бунт, забастовка в университете, где я учился. Это было выражением несогласия с тогдашними университетскими порядками, что позднее выразилось в волевом порыве вообще взять свою жизнь в собственные руки. Но началось все с попытки добиться изменений правил и предписаний в общежитиях. Студенческие общежития были тогда раздельные, что вызывало у нас кривые усмешки. Это было совсем другое время. Это были годы, когда во Франции жена, например, была обязана для того, чтобы открыть счет в банке, представить письменное разрешение мужа.
Мы чувствовали себя Прометеями. Будущее принадлежит нам, думали мы и говорили об этом вслух. Мы говорили нашим родителям: "Мир, который вы создали - это не наш мир. И мы хотим взять проектирование нашего будущего в свои руки". У нас не было ни малейшего страха перед будущим. Мы были поколением, которое не имело понятия о безработице. СПИДа еще не было, как и изменений климата, глобализации, как угрозы, тоже не было.
Нынешним молодым людям куда тяжелее, так как они не без основания боятся будущего. Трудность, прежде всего, в том, что жизненные перспективы молодых людей сегодня гораздо менее ясны, и сегодняшние молодые гораздо менее уверены в завтрашнем дне, чем это было у нас.
Юрий Векслер : Спустя 40 лет разобраться в спонтанных действиях и решениях того поколения, причинах и следствиях трудно. Пестрота идей и событий конца 60-х позволяет различным авторам толковать их и так и эдак, приписывать, например, движению в целом слепоту в отношении поднятых тогда на щит многими группами коммунистических лидеров Мао Цзе Дуна, Хо Ши Мина и Че Гевары. Лично для Даниеля Кон-Бендита и многих близких ему по взглядам людей, в частности, для его друга Йошки Фишера, впоследствии министра иностранных дел Германии, это изначально было не так.
Даниель Кон-Бендит : Я был тогда антикоммунистом, критиком слева. Я открыто смеялся над маоистами. Я был убежденным антисталинистом. Самая первая демонстрация в моей жизни - мне было 11 лет, и мой брат взял меня с собой - была демонстрация против вторжения советских войск в Будапешт. С этой антикоммунистической установкой я сформировался политически.
Я вспоминаю, когда меня выслали из Франции, и я приехал в Германию, то на первой же дискуссии я заявил: "Одно мне ясно, что лучшим из германских государств является ФРГ, потому что ГДР - это диктатура". Конечно, многие мысли и лозунги моих знакомых и друзей выглядели странно. Они требовали большей свободы именем Кубы или именем культурной революции. Многие считали, как сказали бы сегодня, секс-символа Че Гевару примером нового человека. Это можно подвергнуть критике, но внимание! Осторожно! Это была лишь часть движения! Другая была антиавторитарной, третьи были убеждены в праве на применение оружия на улицах... Обо всем этом можно дискутировать, но это огульное обвинение всех нас в коммунизме, в слепоте на левый или на правый глаз, это я принять не могу.
Юрий Векслер : Почему сегодня нет протестов подобных 1968 году?
Даниель Кон-Бендит : Сегодня тоже немало протестов, есть антиглобалисты, например, но сегодня совсем другие ставшие само собой разумеющимися формы общественной жизни. Например, в 60-е годы актуальным был протест против запрета на коллективное снятие квартир. Сегодня это само собой разумеющееся право, и им пользуются в десятки раз больше молодых людей, чем тогда. Мы видим протесты и сегодня в студенческой среде, например, против повышения платы за обучение. Но существенное отличие - многие сегодняшние молодые люди борются за свое будущее индивидуально. У них нет коллективного опыта. Это не упрек, это не недостаток. Коллективный опыт может появиться и может не появиться, но сегодня его нет.
Юрий Векслер : Часто в разговорах о движении 1968 задается вопрос: «Выглядел бы баланс достижений поколения 1968 года иначе, если бы не было террористов РАФ?».
Даниель Кон-Бендит : Нет. РАФ радикально воплотила сумасшедшие задвиги ленинизма. Но РАФ образовалась еще и в опоре на многие наши абсолютно неверные лозунги и высказывания. Если нагораживается один неверный тезис на другой, то можно прийти и к РАФ. У нас должна быть и есть политическая и моральная ответственность за тот терроризм. Не потому, что мы в нем участвовали, мы не участвовали, а потому что многое, что мы формулировали в ношении мировой революции, было ошибочным. Но и это была тоже только часть движения, и важно уметь различать эти части. Отличать, например, от других антиавторитарные, менявшие общество, эмансипационные, приведшие к переменам в отношениях между мужчиной и женщиной, между родителями и детьми, перемене отношения к школе, идеи и действия. Результаты этих тогдашних усилий мы видим сегодня. Все в этих вопросах выглядит сегодня иначе, чем тогда.
Для меня, лично для меня, движение 1968 - это антиавторитарное движение. Поэтому я был против маоистов и против ленинистов. И терроризм не что иное, как логическое продолжение ленинизма и его максимализма. Это тоталитарное движение и тоталитарное мышление. И поэтому террористическая деятельность РАФ и ее методы противоречили моей антиавторитарной идентичности.
Юрий Векслер : На вопрос, как он объясняет своему сыну, что это такое было, движение 1968, Даниель Кон-Бендит ответил:
Даниель Кон-Бендит : Я сделал об этом несколько фильмов об этом времени и показываю их ему. Он знает, что это был бунт, что были демонстрации. Но для него это все звучит так, как будто это были восстания. Главное, что он понимает, это наш вектор - возражать. Он мне говорит - ты живое воплощение противоположного мнения. И если мы сегодня о чем-нибудь спорим, я часто и в шутку теперь произношу - я против. Ну, а в остальном я рассказываю ему, как возникли эти бунты, эти протесты в различных странах - во Франции, в Германии. И, по сути дела, я говорю ему только одно - это был бунт, антиавторитарный протест поколения, которое было рождено после войны, против мира, созданного военным поколением. Военное поколение много выстрадало и пережило, но оно создало мир, который не был нашим миром.