Марина Тимашева: На прошлой неделе в Москве, в Доме Русского Зарубежья, состоялось вручение литературной премии Александра Солженицына, лауреатом которой в конце февраля был объявлен писатель Борис Екимов. На церемонии присутствовала Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: Премия Александра Солженицына была учреждена Александром Исаевичем 11 лет тому назад, а сам фонд был основан в 1974 году. Тогда же Солженицын передал фонду авторские права на «Архипелаг ГУЛАГ» и записал в Устав основные задачи. Одна из них - материальная помощь узникам ГУЛАГа, другая - поддержка культурных проектов, которые в советское время не могли состояться. Менее масштабный, но более известный общественности проект фонда - литературная премия, которую ежегодно присуждает жюри из семи человек. В их числе и сам Александр Исаевич. Его доводы в пользу победителя этого года прочла президент Фонда Наталья Солженицына.
Наталья Солженицына: В последнее десятилетие, когда, кажется, само существование русской деревни выпало из нашего поля зрения, не говоря уж об окоеме искусства, Борис Екимов вошел в литературу новым писателем-деревенщиком. Во множестве ярких рассказов и очерков Екимов рисует мало кому знакомую обстановку нынешней сельской местности с ее новым бытом, манящими возможностями и крутыми угрозами. Этот живой поток екимовских картин, раздвигая наши представления о простой жизни сегодняшней деревни, помогает восстановить, хотя бы мысленно, единство национального тела. А уж как интересно послушать суждения из донской глубинки о событиях новейших. Сам Борис Екимов в одном из недавних интервью сказал: «Я больше чувствую себя не в контексте литературы, а в контексте России». Это нам, что называется, на руку, потому что наша премия и наши члены жюри, мы как раз и ищем такую литературу, такую мысль, такие исследования, которые производят люди, чувствующие себя в контексте России.
Тамара Ляленкова: Свои аргументы в пользу нынешнего лауреата также привел литературный критик, писатель, член жюри Павел Басинский.
Павел Басинский: В последнее время я прихожу в ярость, когда слышу о большом русском писателе, что это, мол, прежде всего, не художник, а публицист. Что это, мол, не художник в чистом виде, а очеркист или общественный трибун. То же самое порой слышу о Екимове. Ну, какой он художник? Он - очеркист. Что увидел, то и описал, о чем, с кем на донском хуторе переговорил, то и пересказал. Какие-то колхозы, фермеры, какой-то мальчонка, заменивший умершую учительницу. Какой-то Пиночет, сын старого председателя, взявший, на свою погибель, погибающий колхоз. Остальное - очерки про Дон, про степь, по травы, про ловлю рыбы и как ее приготовить на сене. Очеркист, не художник. Да, Борис Екимов публицист. Он - единственный из современных больших русских писателей - взял на себя ответственность быть хроникером и советчиком в той области русской жизни, которую другие, «чистые» художники, брезгливо отмели от себя левой ногой. Он не хроникер деревенской жизни, а тайный ее наблюдатель. Он занял крайне выгодную позицию. Всего-то 65 лет прожив на Дону, на хуторах. С этими людьми он взрослел и старился, он даже физически составлен из той же воды, того же воздуха, той же пищи, что и они. Он слышит их речь не как чужую, хотя бы и занятно-экзотическую, а как родную. Но не верьте обманчивой простонародности этого человека. Крестьянское дело - одно, а писательское - совсем иное. И будьте уверены, когда этот человек склоняется над листом бумаги, и внешний образ его становится иным. Не видел этого, но готов поручиться.
Тамара Ляленкова: Общественную точку зрения на своеобразие литературного творчества Бориса Екимова сформулировал писатель, лауреат премии Александра Солженицына 2006 года Алексей Варламов.
Алексей Варламов: Проза Екимова, убедительнее любых исторических, политических, социологических исследований обнажает глубину того, по выражению Солженицына, «обвала», который настиг Россию в конце 20-го века, и тяжесть раны, которая была нанесена деревне, русскому крестьянству, большевиками старыми, при советской власти, а затем - большевиками новыми, рыночных времен. Екимов ставит диагноз русской жизни, определяет меру той ее обессиленности, обескровленности, меру распада и разрыва человеческих связей, которые, живя в Москве, где эта связь порвалась раньше, к такому положению дел привыкли, представить гораздо труднее, нежели сталкиваясь с ней за пределами большого города. И, опять же, убедительнее всех нынешних идеологем и бодрых рапортов о том, что Россия поднимается с колен, звучит не эта официальная телевизионная риторика, но екимовская надежда, любовь, вера в человеческое достоинство и совесть. Вера в жизнь, которая опирается на самые простые, неистребимые человеческие чувства и на красоту земли, с этими чувствами связанную. Это подлинная, почвенная, народная литература, рассказывающая о том, чем люди жили и живы, чем живут, кормятся и зачем живут. По екимовским же книгам может быть изучена подлинная история состояния русского общества на сломе эпох. Сегодняшний лауреат, как никакой другой из современных русских писателей, дает художественный ответ на вечный шукшинский вопрос: что с нами происходит? Екимов - писатель очень мужественный, не уклоняющийся от самых сложных противоречий русской жизни, тем более, что жизнь, им описываемая, это русское пограничье, та часть России, которая особенно уязвима. Тема беженства, взаимоотношения русских и кавказцев во всей их сложности и трагичности проходит через всю екимовскую прозу, начиная, как минимум, от рассказа с пасторальным названием «Пастушечья звезда», до щемящего «Не надо плакать».
Тамара Ляленкова: Пожалуй, Борис Екимов – один из немногих писателей старой формации, которые думают не только о собственном творчестве, но и о месте писателя в жизни общества в целом.
Борис Екимов: Русская художественная литература во все времена несла на своих плечах не только немалый груз своего кровного дела – сохранения языка - но брала на себя дела иные. Одно из главных - честное историческое повествование, особенно в те годы, когда наша историография лгала и немела. Жизнь русского народа, трудами и талантом своих великих писателей, была представлена с такой выразительной, впечатляющей силой, что созданные ими вовсе не образы, а живые люди, шагнули с книжных страниц в нашу жизнь и остались в ней. Век их долог. Еще одним немалым служением русской художественной литературы было воспитание человека. Если угодно, учительство. Песня, сказка стихах, в прозе, в лучших образцах ненавязчивое внушение простых, но великих истин, правил людского бытия, честность, трудолюбие, доброта, совестливость, как прочные основы жизни, морали, нравственности, законов бытия. Все давно открытое, проверенное, произнесенное вслух, все высокие истины, которые лежат в основании всех религий, верований, конституций, кодексов: «люби ближнего», «в поте лица добывай хлеб», «не укради», «не убий», «не пожелай…», «чти отца своего», эти заповеди, вековые скрижали, никем не оспоренные, освещающие пусть единственно верный, но нескончаемо долгий для всего человечества, потому что люди более веруют, чем искренне верят, снова и снова, из века в век, поддаваясь все тем же пустым соблазнам и вожделениям, и порождая обман, насилие, кровь, болезни, голод, войны, где более других страдают невинные, особенно дети. И горестно слышать, когда, не по годам умудренные, спрашивают они: «Господи, почему у тебя цветы получились лучше, чем люди?». Отвечать приходится нам, повторяя и повторяя: не поддайтесь обману, соблазну, вам дано главное, жизнь человеческая кроткая, птичий посвист, тихое цветение деревьев и трав, безумный полет стрекозы, бабочки, милой ласточки хлопотуньи, жар любви, его опьянение, сияние детских глаз, к тебе обращенных, тепло милых рук, высокое небо в чистой голубизне или холодном звездном горении - мир земной во всей его полноте. Разве этого мало?
Тамара Ляленкова: За остроту и боль в описании потерянного состояния русской провинции и отражение неистребимого достоинства скромного человека, за бьющий в прозе писателя источник живого, народного языка, - именно за эти качества Борису Екимову была присуждена литературная премия Александра Солженицына.
