Ирина Лагунина: Оппозиция в Грузии проиграла борьбу за право стать влиятельной парламентской силой. Мало кто из экспертов сомневается в том, что президент Саакашвили и его партия смогут контролировать квалифицированное большинство депутатов, а следовательно, проводить через парламент любые законы и при необходимости менять Конституцию. Как это скажется на политическом развитии страны в ближайшем будущем? Как видит последствия этих выборов оппозиция? Об этом с грузинскими политологами беседовал мой коллега Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: Президент Саакашвили сумел извлечь уроки из опыта президентских выборов. Большинство тех, кто анализировал итоги той кампании, растущий вес оппозиции, предсказывали, что на парламентских выборах оппоненты Саакашвили сумеют если не обогнать президентскую команду, то уж по крайней мере, встать вровень с ней. Это не произошло. Эксперт Гия Хуцешвили.
Гия Хуцишвили: По всем предварительным подсчетам правящая партия не должна была получить такое количество голосов. Речь шла о том, сможет ли она набрать больше половины, то есть оказаться в большинстве. Но никто не представлял себе, никакие прогнозы не делались по поводу того, чтобы Национальное движение набрало 63% голосов. Потому что партия не настолько популярна, особенно в столице, в Тбилиси, чтобы набрать такое количество голосов.
Андрей Бабицкий: Предварительные подсчеты итогов, говорит Гия Хуцешвили, давали совсем иную картину.
Гия Хуцишвили: Приводится тот аргумент, что партия намного менее популярна, чем сам президент. А президент набрал чуть больше 50%. Что касается оппозиции, по официальным данным, объединенная оппозиция получила 14%, прогноз перед выборами был такой, что около 20 будет.
Андрей Бабицкий: Грузинский политолог считает, что каждый раз на выборах президент Саакашвили успешно решает одну и ту же задачу.
Гия Хуцишвили: Необходимо было президенту набрать простое большинство голосов для того, чтобы остаться президентом в январе. Эта задача была выполнена. Сейчас задача была сложнее. Задача была такая, что не президент должен остаться президентом, а правящая партия должна остаться управляющей единогласно в парламенте. Для этого необходимо 66% голосов. Значит 66% голосов, если даже не получается, то общее количество правительственных людей, занимающих места в парламенте, набирается 110 из 150. Я не говорю, что это было в результате подтасовки выборов сделано, я вижу то, что нужно одной правящей группе, которая правит страной, начиная с ноября 2003 года, делается все так.
Андрей Бабицкий: Между тем международные наблюдатели отмечают, что нарушений на этих выборах было существенно меньше чем на предыдущих. Сотрудник неправительственной организации Международное общество за справедливые выборы и демократию Эка Сирадзе-Делоне.
Эка Сирадзе-Делоне: Сейчас, когда мы говорим с нашими представителями, которые стояли на участках, все было более-менее нормально, лучше, чем на президентских выборах. И особенно в сфере рассмотрения наших жалоб. Мы подали где-то более 170 жалоб, и они были рассмотрены. И те участки, которые мы хотели, чтобы были аннулированы результаты, были аннулированы. И еще сейчас есть время, чтобы ЦИК рассмотрел наши жалобы. Посмотрим, как этот процесс пойдет. Я все-таки думаю, что этот процесс лучше прошел на парламентских выборах, чем на президентских выборах.
Андрей Бабицкий: Директор Грузинской службы Радио Свобода Давид Какабадзе уверен, что власть на сей раз использовала другие, более тонкие инструменты.
Давид Какабадзе: Из тех людей, которые, видимо, попадают в парламент, мне очень трудно себе представить их в качестве законодателей, людей, которые пишут законы. Это сродни ситуации в России, где очень много деятелей искусства, спорта и так далее в парламенте. Так что в этом плане, даже если сравнивать с предыдущим парламентом, ситуация, мне кажется, ухудшилась.
Андрей Бабицкий: Давид Какабадзе полагает, что ситуация, когда власть может делать все, что считает нужным, без всякой коррекции со стороны общества, может обернуться катастрофой для Грузии.
Давид Какабадзе: Тот факт, что правящая партия будет иметь в парламенте конституционное большинство – это само по себе плохо. Во-первых, в развитых демократиях, это даже трудно представить себе, если гипотетически представим, что в какой-нибудь из развитых демократий в парламенте правящая партия имеет конституционное большинство - это сказалось бы отрицательно на развитии этой самой демократии, этой конкретной страны. В такой стране, какой является Грузия в настоящий момент, это, я не хочу употреблять слова негативные, но это близко к катастрофе. Если из 150 депутатов 120 твои, ни одно из твоих решений, ни один из законов не повергается никакой оценке и никакому контролю со стороны, у тебя есть возможность принять буквально любые законы, которые тебе захочется принять - это даже в идеальной ситуации очень плохо.
Андрей Бабицкий: Гия Хуцишвили говорит, что бесконтрольность власти может остановить и экономические реформы в стране.
Гия Хуцишвили: Если такой расклад в парламенте, что 110 мест из 150 у правящей партии, если они могут проводить любые решения, то это приведет к деградации. То есть именно то, что произошло после «революции роз». Слишком большой мандат, который был дан, слишком большой карт-бланш, который был дан и народом, и американской администрацией президента, все преимущества, которые эта группа правящая получила после «революции роз», они все сказались, по направлению деградации все пошло. Если бы не было такой поддержки, то тогда бы они вели себя осторожнее, выстраивали бы более рациональную пирамиду власти. В условиях этой команды радикального изменения стиля правления, которое могло бы сбалансировать ситуацию в стране, президент не сможет.
Андрей Бабицкий: Один из лидеров объединенной оппозиции Каха Кукава считает, что у противников Саакашвили остаются шансы заставить власть считаться с собой и реализовать они их могут в самое ближайшее время.
Каха Кукава: Сейчас очень трудно сказать, какие будут возможности у правящей партии, какие у оппозиции. Я думаю, что следующие две недели будут решающими. Но конечно, опасность того, что реально Саакашвили начнет в Грузии строить такую же авторитарную систему, которую мы видим в Азербайджане, в Армении или в России, такой шанс очень высок.
