Александр Генис: А теперь - продолжение, а точнее – постскриптум к нашей китайской теме. Им послужит разговор о новом китайском фильме, который после успешного показа на весеннем фестивале в Трайбеке перекочевал в летний американский прокат.
У микрофона ведущий «Кинообозрения» «Американского часа» Андрей Загданский.
Daniel Lee «Three Kingdoms»
Даниэл Ли «Троецарствие»
Андрей Загданский: Новая картина китайского режиссера Даниэля ли называется «Троецарствие или возвращение дракона». Это экранизация китайской классики, один из основополагающих китайских шедевров литературы. Речь в романе идет об истории простого китайского крестьянина, который мечтает об объединении великого Китая в единое царство. Дело в том, что после определенного упадка или распада предыдущего царства, Китай состоит из трех отдельных царств, и все эти три царства, естественно, воюют друг с другом. Словом, китайское «Слово о Полку Игореве». Этот простой человек, начиная свой путь в армии как солдат, поднимается до самых вершин, становится генералом, человеком одаренным совершенно невероятным мужеством, ловкостью, смелостью, дерзостью и, в общем, всеми качествами, которые мы вправе ожидать от китайского военного фильма. Это будут лошади, схватки, полеты в воздухе, акробатика, фехтование… 10, 15, 20 человек, и всех наш герой побеждает. И я думаю, что одна из главных проблем картины для меня была в том, что я чувствовал, что эпический огромный роман не помещается в картину, что нужно рубить, отрезать определенные мотивировки, определенные предыстории, и все это в целом становится случайным, не связанным, разъединенным. Фильм как бы начинается каждый раз заново. Что касается летающих китайских воинов, то после фильма Энг Ли, когда они произвели такое гигантское впечатление на весь мир и на меня, в частности, сегодня это уже не производит большого впечатления, это всего лишь очередной трюк, и уже он не захватывает.
Александр Генис: Проблема экранизации китайских романов, таких как «Троецарствие», о котором вы рассказываете, или «Сон в красном тереме», или «Путешествие на Запад», это все великая литература, и это все превращается в Китае в мыльную оперу и бесконечные телевизионные сериалы. Это все замечательный материал для телевизионных сериалов, потому что в основе своей эти романы - бесконечные семейные саги с огромным количеством эпизодов - идеально подходят для телевидения. И, конечно, вместить их в экран кино очень трудно, как скажем «Войну и мир» вместить в какие-нибудь два часа экранного времени. Я недавно пересматривал американскую версию «Войны и мира», и меня удивило, какая это плоская картина, все-таки. Я думаю, что Бондарчук справился куда лучше. Но, возвращаясь к китайцам, я должен сказать, что, как все китайское вообще, мне очень нравятся эти китайские картины, потому что они принесли новые, яркие краски в кинематограф. Другое дело, мне кажется, что, может быть, мы еще плохо знаем китайское кино, которое гораздо богаче, чем все исторические ленты, которые востребованы американскими зрителями.
Андрей Загданский: Вы знаете, Саша, эта картина, о которой мы сегодня с вами говорим, с моей точки зрения, как раз яркое подтверждение того, что эти вещи исчерпывают себя. Трюк перестает работать, нужно или что-то принципиально новое, или точно сделанное старое, выстроенная история, интересные взаимоотношения, необычные повороты. Всего этого в этом фильме, к сожалению, нет. И даже самыми экзотическими, самыми китайскими, самыми летающими фехтовальщиками, самыми звенящими мечами никого уже сегодня в кинотеатре не удивишь.
