Ссылки для упрощенного доступа

Cоциологи изучают небывалый ажиотаж российских болельщиков


В ночь после победы российской футбольной сборной над командой Голландии улицы Москвы оказались заполнены торжествующими болельщиками. Люди выбегали на проезжую часть дорог, размахивали флагами, кричали, пели и пили
В ночь после победы российской футбольной сборной над командой Голландии улицы Москвы оказались заполнены торжествующими болельщиками. Люди выбегали на проезжую часть дорог, размахивали флагами, кричали, пели и пили

Замечательная игра и успехи российской футбольной сборной повлекли за собой такой всплеск эмоций в стране, что на некоторое время, по крайней мере, до полуфинального матча, спортивный интерес к чемпионату Европы сменился социологическим. Свою лепту внес и глава РПЦ Алексий II , сказав 22 июня, что «сегодняшняя скорбь, связанная с годовщиной начала Великой Отечественной войны, разбавляется нашей общей радостью о вчерашней победе российской сборной». Война и спорт - это почти одно и то же в сегодняшней России, отмечают многие социологи.


О том, как и почему это произошло, рассуждает сотрудник «Левада-Центра» Борис Дубин:


- В этих событиях последних дней мне бросились в глаза несколько вещей. Во-первых, в такого рода победе есть две стороны - это соревнование и это способ утвердить «наше». Вот это соединение всемирного духа или, если угодно, европейского духа, соревновательности, состязательности и так далее одновременно с возможностью утвердить «наше»: это же мы победили. Во-вторых – победа сплачивает всех. По крайней мере, я был ночью (а спать той ночью было невозможно) свидетелем тому, как кричали и скандировали победные лозунги люди, которые какое-то время назад переворачивали машины на Охотном Ряду и били стекла. Это были те люди, которые ездят на этих машинах. Люди, которые вышли из кафе под нашими окнами, сели в свою богатую машину и стали разъезжать и кричать. И третье, что очень важно, это же было не просто боление, это было не просто переживание того, что наша команда побеждает. Это была демонстрация победы окружающим, всем. То есть это было явно демонстративное поведение, в том числе у того слоя, который вроде бы до этого времени такие вещи не демонстрировал. Можно сказать, что объединились все.


- Спорт всегда был паллиативом войны, даже если мы вспомним Древнюю Грецию. Такие шумные проявления победы можно встретить в самых разных странах. В чем отличие российской ситуации в данном случае? Или все идет по такому общему сценарию?


- Я не исключаю того, что этот момент с катанием на машинах по городу и скандированием: «Россия, победа», «Россия рулит», «Мы впереди» и так далее - он как бы слизан с того, что люди увидели по телевизору на улицах западных городов. У нас сейчас такое происходит чуть ли не впервые. Такого рода соединение, включающее все слои в акте демонстрации друг другу того, что мы едины, это все-таки новая вещь. Даже если у нее есть какие-то масс-медиальные источники. И это характерно для нынешней России. Тут есть еще один момент, который в последнее время стал звучать по телевизору - это идея того, что «у нас начало что-то получаться». И тут каждый такой шаг, конечно, расценивается как в высшей степени символический. С одной стороны, это какое-то везение, судьба, новая планида, а с другой - это желание приписать успех единому коллективному персонажу, будь то Россия, будь то первый человек в России. Первые люди России (по церковной или по светской линии) стремятся не быть в стороне от происходящего и, не дай бог, не оказаться к этому недостаточно внимательными. Это тоже очень характерно.


- Уподобление спортивных побед военным не ново. Можно вспомнить еще мировое первенство по футболу 66-го года, когда и англичане, и немцы очень активно вспоминали недавнюю войну, и так далее. Если в финал выйдет сборная России и сборная Германии, можно представить себе, что будут говорить. Это значит, что общество все еще воюет?


- Не без этого. Потому что опять рождалось ощущение, да оно и никуда не уходит сегодня, того, что мир вокруг, в общем, недоброжелателен, враждебен и сильную Россию никто не хочет. А вот сегодня она как бы предъявляет себя в этом качестве. Мол, хотите или не хотите - миритесь, принимайте это. Поэтому отчасти это, конечно, продолжение развития прежнего милитаристского настроя. Но, скажем, не было в 90-е годы такого острого ощущения. Поэтому здесь соединяются все эти внутренне друг другу противоречащие моменты. Мы побеждаем и показываем это всему миру, но при этом фоном остается ощущение, что, в общем, миру этого не надо, он не хочет, он недоброжелателен. Это, кстати сказать, очень характерно даже для людей, которые разъезжают на дорогих автомобилях. Это мы просто знаем по данным наших исследований.


XS
SM
MD
LG