Юрий Жигалкин: Вооружен и неопасен: Верховный суд США подтверждает право американцев на владение оружием. «Майкрософт» без Билла Гейтса – выдающийся предприниматель стал пенсионером. Таковы темы уик-энда в рубрике «Сегодня в Америке».
В конце прошлой недели Верховный суд США принял решение, которое не только положило конец двухсотлетним спорам юристов о реальном значении одного из заметных положений Конституции. Судьи подтвердили приоритет традиционного американского принципа свободы даже в таком щекотливом вопросе, как право на владение оружием. Неудивительно, что относительно этого решения суда высказались все ведущие американские политики, практически без исключений поддержавшие его. Удивительно то, что право держать дома пистолет или ружье, зиждилось на двусмысленном юридическом фундаменте. Вторая поправка к Конституции, провозглашающая право американцев вооружится, сформулирована двусмысленно: то ли право на владение оружием предоставляется членам штатных вооруженных формирований, то ли любому жителю страны.
Верховный суд решил разъяснить принцип в своем решении по иску жителя Вашингтона Дика Хеллера, которому городские власти отказали в выдаче лицензии на право хранения оружия на основании закона округа Колумбия. Этот закон был принят больше тридцати лет назад, и он предоставляет право на владение оружием лишь военнослужащим и работникам различных специальных служб. Верховный суд обязал власти Вашингтона выдать истцу лицензию и дал понять, что отныне вторая поправка должна толковаться расширительно: каждый американец имеет право хранить дома оружие для самозащиты или охоты. Многие эксперты, впрочем, предсказывают, что потребуется еще немало судебных разбирательств, чтобы определить формальные рамки такой свободы: например, обладают ли этим правом бывшие заключенные, имеет ли право человек появляться с оружием вне стен своего дома.
Я попросил оценить это событие в культурно-историческом контексте моего коллегу Бориса Парамонова.
Борис Парамонов: Мне кажется, что оно не является окончательным, а споры будут продолжаться. Продолжает оставаться неясным, что такое право на вооружение народа, о котором говорится во второй поправке к конституции. Оставшиеся в меньшинстве в Верховном суде настаивают на том, что речь в поправке идет исключительно о вооруженных формированиях народа, так называемой милиции, коллективных формированиях, а не о праве владеть оружием в индивидуальном порядке. Тут в Верховном суде дело дошло даже до обсуждения лингвистических тонкостей и до апелляции к разным изданиям толкового словаря английского языка. В частности, спорили о том, что подразумевается под словом people , которое можно толковать в двух значениях – просто люди, человек во множественном числе, или народ. Пока что победило первое толкование, в духе, так сказать, старинного англо-саксонского номинализма. А вообще-то, демократия и вооруженный народ – это очень старая тема, ее можно отнести не только ко времени американской революции, но и к легендарным временам Вильгельма Теля. Существовала в Европе, а в США и сейчас, так называемая национальная гвардия, вот этот самый вооруженный народ, призываемый в случае необходимости к ружью.
Юрий Жигалкин: И все-таки в центре дебатов как в стране, так и в Верховном суде – вопрос о праве американца на владение оружием. Как мы хорошо знаем, для многих, если не большинства американцев, это не теоретический вопрос, право защитить себя с оружием в руках, в общем, часть американского самосознания. Пора освоения Дикого запада родила чисто американскую поговорку: кольт равняет всех.
Борис Парамонов: Ну, если говорить об уравнительной силе оружия, то можно зайти еще дальше в глубь истории. Гегель, например, говорил, что якобинский террор во Франции был самым действенным средством осуществления лозунга равенства: без головы все равны, равенство смерти. Но, я согласен, у американцев в их апологии кольта действовало нечто другое: одно из фундаментальнейших качеств американской психологии – самостоятельность индивида, самодеятельность индивида, в том числе готовность, а то и охота брать закон в собственные руки. Вспомним голливудские фильмы – едва ли не половина из них строится на этой теме. Или, скажем, существование института частных сыщиков, не только ведь следящих за неверными супругами, но и берущих на себя расследование дел, от которых отказалась полиция. И это дозволенная законом деятельность.
Юрий Жигалкин: Вспомним Джека Николсона в фильме «Чайна Таун».
Борис Парамонов: Или Хэмфри Боггарта в половине его фильмов: одна половина – гангстер, вторая – частный сыщик. Таковы реалии Америки. И вот тут надо всячески подчеркнуть, что если б нынешнее решение Верховного Суда было другим, оно мало бы что изменило. Известно, что в Соединенных Штатах имеется около 70 миллионов единиц огнестрельного оружия в легальном обладании граждан. А сколько этого оружия в нелегальном обладании! Государственная, политическая мудрость часто заключается в том, чтобы не принимать решений, которые трудно, а то и невозможно провести в жизнь. Вообще, сделать Америку безоружной – все равно что решить экологическую проблему протоколами конференции в Киото.
Юрий Жигалкин: Борис Парамонов комментировал решение Верховного суда США подтвердившего право американцев на владение оружием.
В пятницу не очень шумным, почти домашним мероприятием и несколькими мужскими слезами завершилась эпоха в американском предпринимательстве. Билл Гейтс, основатель одной из крупнейших компаний мира «Майкрософт», ушел в отставку с поста председателя совет директоров компании. «В моей жизни не будет и дня, когда бы я не думал о «Майкрософте» и замечательных вещах, которые здесь происходят», - провозгласил со слезами на глазах 52-летний Гейтс во время последней встречей с коллективом, друзьями, коллегами. Сам Билл Гейтс, решив в юном для предпринимателя возрасте полностью отдаться филантропии, оставляет больше, чем память. Он оставляет крупнейшую компании в области компьютерных технологий, он оставляет миру свою воплощенную мечту: его операционная система превратила персональный компьютер в принадлежность почти каждого дома. Он оставляет блестящий пример воплощенной американской мечты: парнишка, бросивший колледж талантом, трудом и настойчивостью добивается успеха.
Но, скептики разглядывают и темные пятна в профессиональном наследии Гейтса. Создав компанию-монополиста в области персональных компьютеров, он, по их словам, остался в девяностых годах, вовремя не разглядев и не поняв потенциала интернета. В результате в интернетную эпоху «Майкрософт» оказался в роли постоянно отстающего и догоняющего. Его будущее будет зависеть от способности преемников Гейтса вновь разогнать гиганта, застрявшего под спудом прошлого успеха, привычек и огромных прибылей, которые все еще приносит старая схема.
О том, что оставляет после Билл Гейтс, в интервью Аллану Давыдову рассказал Лорен Уайнстин, глава общественной организации «Люди за ответственность в интернете».
Лорен Уайнстин: Думаю, что наиболее очевидным элементом наследия Билла Гейтса, является сама компания Microsoft . Она почти 30 лет властвовала в мире компьютеров и операционных систем, без которых немыслима повседневная жизнь современного поколения людей. Укрепление в последние годы позиций конкурирующей компании Google многим дает основания утверждать, что у Microsoft дела идут на спад. Однако это ни в коей степени не касается достижений этой корпорации, преобразовавших персональный компьютер из маломощного и сложного в пользовании механизма в могущественное средство коммуникации с множеством приложений, которое стало доступным неизмеримо большему числу людей. Другая сторона наследия Гейтса, возможно, отложится в сознании людей на еще более долгий срок. Я имею в виду его филантропическую деятельность. Фонд Билла и Мелинды Гейтс выделяет огромные суммы денег в помощь странам третьего мира и на нужды здравоохранения. Несмотря на то, что кто-то считает спорными способы расходования этих денег на местах, надо помнить главное: кроме как от Гейтса нуждающиеся этих денег не получили бы ни от кого. И это - тоже очень яркая черта наследия Гейтса.
Аллан Давыдов: Каким вы видите будущее корпорации Microsoft после ухода Билла Гейтса.
Лорен Уайнстин: При нынешней картине состязания за потребителя, вне зависимости от степени будущей причастности Гейтса к текущим делам и стратегии корпорации, я не думаю, что его отставка принесет резкие перемены. Долгосрочная траектория деятельности компании, разработанная под руководством нынешнего управляющего давнего друга и однокашника Гейтса Стива Баллмера будет осуществляться вне зависимости от присутствия Гейтса в кресле председателя. Какие бы проблемы ни были у Microsoft с отставанием от новейших тенденций в разработке интернет-приложений, и особенно в попытках сражаться с компанией Google , они не будут усугублены отходом Гейтса от руководства корпорацией.
Аллан Давыдов: В своей редакционной статье, посвященной Биллу Гейтсу, британский журнал « Economist » напоминает, что многие великие промышленники, такие как Генри Форд, упорно цеплялись за руководство компанией до последнего, хотя времена менялись, и их власть слабела. В отличие от них, Билл Гейтс уходит в отставку, оставаясь лидером.
Юрий Жигалкин: Уйдя с поста главы созданной им компании в 52 года, Билл Гейтс, не исключено, намерен оставить след и в совершенно другой области человеческой деятельности.
Слово – Яну Рунову.
Ян Рунов: Чем вызван такой поворот в его судьбе? Усталостью? Желанием уйти от проблем, в которые все больше погружается его компания? Поиском чего-то нового? Пониманием, что пришло время отдавать? Директор исследований Института Катона в области улучшения благосостояния Майкл Таннер говорит.
Майкл Таннер: Это очень давняя традиция: Карнеги, Форд, Рокфеллер и многие другие титаны бизнеса вошли в историю Америки своими благотворительными фондами и щедрыми пожертвованиями университетам и библиотекам по всей стране. Эндрю Карнеги, будучи самым богатым человеком своего времени, открыл более 2500 библиотек, основал учебные заведения, исследовательские институты, фонды. Генри Форд в возрасте 73 лет создал свой благотворительный фонд, ставший одним из богатейших в мире. Джону Рокфеллеру было 58, когда он начал постепенно отходить от управления своей нефтяной компанией «Сандард ойл». Он основал Чикагский университет, медицинский институт, собственный благотворительный фонд. Как видите, в том, что сделал Билл Гейтс, нет ничего необычного для Америки. Он, видимо, почувствовал, что в своем бизнесе достиг поставленной цели и вряд ли сможет сделать что-то принципиально новое, потому стоит посвятить вторую половину жизни чему-то другому. Ирония в том, что, на мой взгляд, он принес и продолжает приносить пользу людям во всем мире именно тем, что они пользуются достижениями «Майкрософта». Думаю, его помощь через «Майкрософт» была бы гораздо больше, чем его чисто филантропическая помощь.
Ян Рунов: Как сказывается на благотворительности экономический спад?
Майкл Таннер: Примечательно, что даже в последнее время, когда наша экономика не в лучшем состоянии, когда растет инфляция, а доходы падают даже у мультимиллионеров, общая сумма пожертвований растет. В прошлом году эта сумма повысилась на 1 процент.
Ян Рунов: Чем вы это объясняете?
Майкл Таннер: Я думаю, люди откликаются на просьбы о помощи. Американцы всегда, на протяжении всей своей истории, давали на благотворительность больше, чем кто бы то ни было в мире. Объясняется это, на мой взгляд, тем, что американцы гораздо меньше полагаются на правительство. В США на социальную помощь, на благосостояние малоимущих, на поддержку образования, здравоохранения, искусства в несколько раз больше денег поступает от частных лиц и частных благотворительных организаций и фондов, чем от правительственных социальных программ.
Ян Рунов: Это был Майкл Таннер из Института Катона.