В понедельник президент Эстонии Тоомас Хенрик Ильвес, который находился с рабочим визитом в РФ, торжественно передал в Москве Российской библиотеке иностранной литературы бюст знаменитого ученого Юрия Лотмана, основателя Тартуской школы семиотики. Милиция предотвратила появление на церемонии активистов прокремлевского движения «Наши». Задержаны около 70 человек. В этот же день президента по его просьбе принял в своей переделкинской резиденции Алексий II (он является уроженцем Таллина).
Днем раньше делегация во главе с г-ном Ильвесом демонстративно прервала свое участие в работе Пятого всемирного конгресса финно-угорских народов, который проходил в Ханты-Мансийске. Атмосферу встречи президентов России и Эстонии, которая прошла в рамках форума, наблюдатели охарактеризовали как холодную. А в своем выступлении на конгрессе президент Эстонии фактически пожелал представителям финно-угорских народов, не имеющих собственной государственности, добиваться ее.
Эксперт по проблемам Северной Европы гражданин Эстонии Николай Мейнарт (с ним побеседовал Андрей Шарый) полагает, что Таллин несет значительную долю ответственности за нынешнее незавидное состояние отношений со своим восточным соседом.
«Это сознательная попытка время от времени раздражать Россию и стричь какие-то купоны»
- Между желанием найти общий язык и реальными шагами к тому, чтобы этого добиться, все-таки большая пропасть. Как с одной, так и с другой стороны. Мне кажется, что в Эстонии иногда недооценивают реакцию России, если только это не является частью целенаправленной политики по ухудшению этих отношений.
- Это такая сознательная политика со стороны Таллина?
- Не исключаю. Мне даже кажется, что идет какая-то большая игра, о которой не догадываются ни эстонские журналисты, ни рядовые обозреватели. Просто потому, что слишком уж сознательно делаются некоторые шаги, которые очевидно направлены на то, чтобы отношения не стали лучше. Это и недавние заявления эстонского президента по поводу того, что он не намерен учить русский язык просто потому, что это «язык оккупации», и тем самым выучить русский язык означает поддерживать идею оккупацию. Это и шаги, которые были связаны в прошлом году с Бронзовым солдатом, которые по сути своей, может быть, и обоснованы и последствия их сейчас считаются не столь разрушительными, как это казалось тогда, потому что памятник не был уничтожен, он только перенесен, этика определенного рода была соблюдена. Но как это все подано, как это обыгрывается, - совершенно отдельная статья. Мне кажется, что за этим прослеживается либо дилетантство политическое (во что я не очень верю), либо сознательная попытка время от времени раздражать Россию и тем самым стричь какие-то купоны на политическом поле.
- В эстонских журналистских кругах считают, что такие действия не совсем оправданы и, рано или поздно все-таки надо будет как находить общий язык с Россией, так и решать проблемы, связанные с т.н. русскоязычным меньшинством. Провокационная политика действий Ильвеса уже стала традицией. В свое время, когда он еще был только министром иностранных дел, он, например, встретил приехавших из России журналистов, сидя в позе лотоса на столе, сняв при этом ботинки. Он всячески показывает, что Россия ему не нравится, отношения с Россией он улучшать не собирается, и при каждом удобном случае он дает понять, что будет придерживаться именно такой линии.
- Пользуется ли такая политика поддержкой у эстонского политического класса и приносит ли она положительные для страны результаты?
- Для того чтобы разобраться, почему поддерживается подобного рода политика, надо углубиться в эстонскую политическую жизнь. История с монументом, о котором так много говорили, во многом была продиктована внутриполитическими разногласиями. [Нынешний премьер] Андрус Ансип возглавил правящую сейчас Партию реформ несколько лет назад в связи с тем, что ее предыдущий лидер и основатель Сийм Каллас уехал работать в Брюссель, он теперь комиссар Европейского Союза. С отъездом Калласса положение в Эстонии несколько осложнилось, потому что он был достаточно прагматичным политиком. А занявший его место Ансип оказался в сложном положении, поскольку ему нужно было каким-то образом, сохранив за партией лидирующее положение, найти ту линию, которая позволила бы ему занимать прочные позиции. И для этого желательно было оттянуть голоса в первую очередь у таких наиболее патриотично настроенных группировок в Эстонии, которых тогда представляли партии «Отечество» и частично ResPublica (cейчас составляющие блок Isamaa je Res Publica Liit – РС).
- И для этого надо было оказаться большим католиком, чем папа римский, и показать, что, несмотря на то, что в названии Партии реформ нет слова «отечество», национальные интересы она преследует весьма рьяно. Разыгрывать иногда ультрапатриотическую карту для Ансипа сейчас чрезвычайно выгодно. Он очень заинтересован в том, чтобы Эстония всегда воспринималась серьезно, как государство, которое в состоянии решать все самостоятельно, несмотря на не слишком внушительные размеры. Так или иначе это реализуется в его действиях. Россия всегда хороший повод показать, какие мы самостоятельные.
- Как все это сказывается на положении русскоязычного населения Эстонии? Можно ли сказать, что попытки сближения общин все же продолжаются?
- Попытки, конечно же, продолжаются. Эстонская интеллигенция (по крайней мере, многие из моих коллег-журналистов, которых я хорошо знаю, которых никак нельзя заподозрить в особом отношении к русскоязычному населению), говорили о том, что они считают серьезным упущением в политике Ансипа именно то, что он не воспользовался возможностью решения проблем русскоязычного населения. После событий апреля прошлого года можно было бы сделать шаги, чтобы выяснить, в чем же здесь проблемы, в чем разногласия и какой способ решения этих проблем. Правительство Ансипа к этому отнеслось достаточно пассивно, оно этого не сделало.
- Но то, что не произошло сближения, еще не значит, что произошло ухудшение. Потому что теперь понятно, что проблема с русскоязычным меньшинством в Эстонии существует, ее надо решать. И очень многие в Эстонии заинтересованы в том, чтобы решать, и настаивают на необходимости внимательнее присмотреться к тому, что происходит, в том числе и осторожнее строить отношения с Россией. И даже если на верхнем политическом уровне, в высшей части политического эшелона подобные действия пока не воплотились во что-то практическое, настроения в обществе все-таки подсказывают, что такой процесс был бы желателен.
