Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие обозреватель Радио Свобода Ефим Фиштейн.
Кирилл Кобрин: Сегодня начинается срок председательства Франции в Евросоюзе. В этот же день президент Польши Лех Качинский отказался подписывать Лиссабонский договор, который по идее должен заменить Конституцию Европейского союза. По словам Качинского, бессмысленно ставить свою подпись под документом после того, как его отвергли на референдуме в Ирландии. Об этих тяжелейших проблемах ЕС и о перспективах выхода из создавшейся ситуации я побеседовал с обозревателем Радио Свобода Ефимом Фиштейном.
Ефим, Франция вступила в председательство в Европейском союзе в очень тяжелый период в истории этой организации. Есть ли у Франции, как у председателя, какие-то инструменты или способы влияния на ситуацию? Могут ли они действительно что-то сделать?
Ефим Фиштейн: Способов, инструментов, я думаю, немного, зато планов громадье. Саркози, вступая в должность председателя, объявил о том, что намерен продвигать интересы Франции по всем направлениям. Все направления, он их перечислил, это энергетическая безопасность Европы, это роль Европы в деле преодоления климатических изменений, это создание Средиземноморского союза, чисто французская идея, которая должна повысить роль и влияние Франции в Европе и вокруг нее. Но главное, что собирается Франция сделать, это препятствовать любым попыткам как-то видоизменить сельскохозяйственную политику Европейского союза, которая до сих пор состояла в огромном объеме дотаций частным фермерам. Дотации эти были (для того, чтобы вы себе представили цифры) таких размеров, что составляли до 40 процентов всего бюджета Европейского союза. И в то время как многие страны мира, включая многие европейские страны, считают, что именно политика сельскохозяйственных дотаций препятствует развитию международных рынков, не позволяет заключить новые международные торговые соглашения, Саркози уже официально объявил о том, что намерен не просто сохранить эту систему дотаций, а по возможности распространить ее и на развивающийся мир. Как сказал французский министр сельского хозяйства Барье, и развивающиеся страны должны ввести у себя систему дотаций и не допускать того, чтобы фактически производство сельскохозяйственных продуктов отдавалось на милость или немилость рынка. То есть явно антилиберальные посылки стоят за этими заявлениями.
Кирилл Кобрин: Но речь идет о ситуации в условиях, по крайней мере, разговоров о международном, мировом продовольственном кризисе.
Ефим Фиштейн: Так именно потому, кризис все-таки является своего рода следствием того, что международный рынок продовольствия, продуктов питания, сельскохозяйственных продуктов недостаточно либерализирован. Такова доминирующая точка зрения. В этом смысле Франция является чуть ли не единственным радикальным сторонником протекционизма среди развитых западных стран. Можно говорить о протекционизме и в других областях. Например, Франция собирается ввести пакт об эмиграции, особое соглашение внутри Европейского союза, которое ужесточит условия принятия нелегальных, во всяком случае, эмигрантов, но я думаю, что и легальных, на территорию стран Европейского союза. И в то время как, скажем, Испания и Италия проводят время от времени акции легализации нелегальных, незаконных эмигрантов, Франция, наоборот, старается ужесточить правила их приема, а, скорее, не приема, а, наоборот, депортации. В настоящее время Франция продвигает закон, который до 12 месяцев продлит срок предварительного задержания, а фактически ареста нелегальных эмигрантов, с тем, чтобы их после выдворения в течение 5 лет на территорию Европейского союза не допускали. Иными словами, как считают правозащитники, в том числе международные организации, типа "Эмнисти интернейшнл", факт проникновения в Европу считается в настоящий момент преступлением, которое наказывается по европейским законам. Франция оказалась в данном случае, я бы сказал, консервативнее, чем многие другие страны.
Кирилл Кобрин: Во Франции проблема нелегальной эмиграции, вообще миграции стоит очень остро, как известно, поэтому, конечно, и особое отношение к этому.
Давайте вернемся к кризису Европейского союза. В тот же день, когда Франция вступила в должность сменного председателя ЕС, президент Польши заявил, что он ни под каким соусом не подпишет ратифицированный Сеймом страны Лиссабонский договор, фактически заменяющий Конституцию Европейского союза. Это акт типичный для нынешнего президента Польши с его не очень, так сказать, сбалансированным поведением, мягко говоря, либо тут стоит какая-то действительно серьезная позиция?
Ефим Фиштейн: Нет, это, несомненно, акт, типичный, скорее, для данного президента. Но, чтобы быть объективным, следует представлять себе более полную картину современной Европы. Разумеется, Качинский отнюдь не единственный государственный деятель, который в настоящий момент противится принятию лиссабонского соглашения. Начну с того, что отвергли его ирландцы в референдуме, британцы в своем большинстве против него, хотя парламент страны и ратифицировал, а королева подписала это соглашение. Три президента Европы откровенно против этого соглашения, не намерены его, во всяком случае, пока, подписывать. Президент Германии Келлер заявил, что до утверждения соглашения Конституционным судом, он его не подпишет, президент Чехии Клаус так же выступает как противник. И это движение, я бы сказал, набирает силу. Последнее сообщение из Австрии, где правящая Социалистическая партия официально объявила о том, что все последующие соглашения Европейского союза или даже договоры, или даже инструкции Европейского союза будут подлежать утверждению через референдум. В условиях, когда в Австрии до 80 процентов населения вообще против Евросоюза, свидетельствует о том, что евроскептицизм набирает силу. Поэтому действия польского президента следует видеть в таком контексте.
Кирилл Кобрин: Давайте вернемся к французскому председательству. Франция и Германия, как известно, ось Франция и Германия были источником создания Европейского союза и вообще Европейский союз - это такая теоретическая разработка французских политиков и интеллектуалов. Как отношения с Германией, насколько они сейчас сильны, чтобы говорить о существовании франко-германской оси сегодня?
Ефим Фиштейн: Я думаю, что они пока еще достаточно безоблачны. Во всяком случае, очевидных трений нет. Но, опять же, следует видеть тенденции, а не бумажное соглашение. При всей безоблачности этих отношений нельзя не видеть, что каждое из этих двух государств смотрит в разные стороны. Германия пытается заключить какие-то сделки на особых правах, заключая и особые отношения Россией, современные, особенности в области энергопоставок. Франция сейчас развивает идею Средиземноморского союза, которая, опять же, стоит в стороне от Германии, Германия не может принять в нем реальное участие, не будучи средиземноморской страной. Это в ситуации, когда Франция пытается всеми силами загородить дорогу Турции к вступлению в Евросоюз. Фактически она пытается создать какое-то объединение ассоциированных с Евросоюзом государств, куда Турция могла бы вступить, но которая не являлась бы составной частью Европейского союза. Это тоже тенденция современной Европы, то есть лебедь, рак и щука тянут Европу в разных направлениях.