Ирина Лагунина: Во многих странах Европы христианско-демократические партии являются членами правящих коалиций или даже возглавляют их. Где сильна роль католической церкви, традиционно велико и политическое влияние христианской демократии. В немецкоязычных и других странах центрально-европейского региона партии христианско-демократического направления даже играли на правой стороне политического спектра доминирующую роль, какую в англосаксонских странах обычно играют стоящие вне религии консервативные партии. Но в последнее время это политическое направление переживает трудные времена, теряя влияние в обществе и поддержку избирателей. Почему? Над темой работал мой коллега Ефим Фиштейн.
Ефим Фиштейн: Любопытно, что в то время, как социал-демократия в России постепенно все же формируется в общественную силу (например, партия «Справедливая Россия» рассчитывает получить статус наблюдателя, а в обозримом будущем – и члена Социалистического Интернационала), попыток создать сколько-нибудь заметную христианско-демократическую партия практически не наблюдается. Это тем более странно, что в России охотно муссируется тема религиозного возрождения, и страна считает себя преимущественно христианской. А может быть, это просто объясняется тем, что российским политикам известны те трудности, которые переживает сейчас в Европе эта довольно аморфная политическая идеология, основанная на социальном учении церкви. Можно ли по-прежнему говорить об этих партиях как о преимущественно конфессиональных, рассчитывающих на поддержку избирателей-прихожан: С таким вопросом я обратился к доктору Роману Йоху, директору Гражданского института, близкого к чешскому Христианско-демократическому Союзу.
Роман Йох: Как в Чехии и Словакии, так и на западе Европы в целом, христианская демократия по-прежнему ищет сторонников среди верующих и опирается на поддержку церкви, прежде всего католической. Приходится констатировать, что ее влияние и способность мобилизовать верующих избирателей неуклонно падает. Для этого есть ряд причин. Движение сложилось на базе религиозных организаций, главным образом, католических, в период, когда сложилось понимание того, что демократия и впредь будет основана на состязании политических партий. Церковь тогда попыталась противопоставить складывающимся тоталитарным и светским идеологиям – фашизму, коммунизму, либерализму – собственную политическую идеологию. В период после второй мировой войны христианская демократия проявила себя как действенная альтернатива как нацистскому эксперименту, так и коммунистической угрозе. В 50-ых годах прошлого века христианская демократия пошла на некий исторический компромисс - заключила неписаное соглашение о том, что левые и правые демократы не будут стремиться к взаимному уничтожению, а будут сотрудничать друг с другом в деле защиты демократического общества от тоталитарного соблазна. Кризис наступает в конце 60-х годов, когда так называемые «новые левые» в Европе становятся все более радикальными не только в культурных и моральных вопросах, но и в своем отношении к демократии западного образца. Западное общество начало восприниматься ими как несправедливое, эксплуататорское, расистское. Христианская демократия не сумела найти правильный ответ на агрессивные нападки «новых левых» - вместо этого, она попыталась к ним приспособиться, перенимая в чуть смягченном виде их лозунги. Фактически с той поры она плетется в хвосте у левых сил. Это отразилось и на позиции практически всех европейских институтов – достаточно проанализировать резолюции Европейского парламента. А вторая причина кризиса мне видится в том, что с конца 60-ых годов Европа переживает процесс всеобъемлющей секуляризации, и все меньше становится тех, кто не только разделяет догматы веры, но и готов руководствоваться рекомендациями церкви на выборах. В последние два-три десятилетия христианская демократия находится в упадке, в глубоком кризисе, о ней уже нельзя говорить, как об одной из двух важнейших политических сил. Движение утратило былую привлекательность для избирателей, а вместе с ней лишилось и значения.
Ефим Фиштейн: К какой части политического спектра, собственно говоря, следует отнести христианских демократов: налево от центра, в центр, направо? Мнение Романа Йоха из Гражданского института?
Роман Йох: В разных странах на этот вопрос можно ответить по-разному, но в целом можно сказать, что христианские демократы и сами этого не знают. Они сами не умеют убедительно и однозначно ответить на этот вопрос. В этом-то и кроется причина их маразма. В период, когда влияние христианской демократии кульминировало – в 50ые-60ые годы – скажем, в Западной Германии, она позиционировала себя однозначно как правоконсервативная сила, противостоящая социалистам всех мастей, но при этом совместимая с конституционными принципами либерального общества. Но по мере того, как в социальных и экономических вопросах она смещалась по направлению к центру, христианская демократия становилась бледной копией социал-демократии. Во многих странах это смещение закончилось тем, что она просто превратилась в социалистическую партию для христиан и утратила тем самым смысл своего существования. Сознательное подражание социалистам и готовность удовлетвориться вторым местом и стали причиной упадка. Ясно, что христианским демократам никогда не удастся переиграть социалистов на их поле, они по определению не могут быть более социальными, чем социал-демократы, не переплюнут их и по степени популизма. Им стоило бы скорее равняться на успешные консервативные партии Великобритании и Соединенных Штатов, а это значит быть более либеральными в экономике и более консервативными в общественных вопросах.
Ефим Фиштейн: Из всех европейских стран, несомненно, наибольшими успехами местной христианской демократии может похвалиться Германия. Христианско-демократический союз вместе с родственной ему баварской региональной партией Христианско-социальный союз неоднократно возглавлял правительство Германии, возглавляет и в настоящее время. Как эволюционирует эта идеология в наши дни, не переживает ли кризис, как в других странах? Послушайте репортаж нашего мюнхенского корреспондента Александра Маннхайма.
Александр Маннхайм: Идеология христианских демократов в Германии за последние более чем полвека, что касается основных ценностей и направления политики, по сути мало в чем изменилась. Пожалуй, самым большим изменениям подвергся контингент их избирателей и одновременно состав членов партии. В то время как первоначально женщины в христианско-демократическом движении играли лишь весьма незначительную роль, то теперь во фракции ХДС/ХСС в Бундестаге это каждый пятый депутат. (В среднем число женщин в немецком парламенте составляет немногим выше 30-ти процентов). В определенной мере утратила значение сугубо религиозная ориентировка. Ныне в рядах христианских демократов можно встретить мусульман, иудеев, представителей других религий и даже атеистов. В этом отношении примечательно высказывание известного итальянского и европейского политика Рокко Бутильоне: «Необязательно нужно быть верующим христианином – главное, чтобы этот человек был привержен основным ценностям христианской цивилизации. Ведь можно быть христианином, не принадлежа ни к какой церкви».
В заявлениях различных политиков я неоднократно встречал также формулировку – «тот, кому чужды ценности христианства, кто выступает против них, тот не европеец». Частично этот аргумент и стал причиной, почему европейские христианские демократы отвергли желание Турции стать полноправным членом ЕС. Хорошо известен последовавший язвительный вопрос премьер–министра Турции Эрдогана - является ли ЕС своего рода «христианским клубом».
Самое важное в идеологии христианской демократии – это постулат, что свобода каждого человека имеет приоритет перед интересами общества, признание уникальности и ценности человеческого существования. Но при этом свободное развитие личности должно быть обусловлено ответственностью как за себя, так и за общество. Вот как ответила канцлер Германии Ангела Меркель на вопрос, что для нее является тремя основными принципами идеологии христианских демократов: «справедливость, свобода, солидарность». При этом она добавила: «Моя свобода заканчивается там, где под вопрос ставится свобода другого».
В социальной рыночной экономике христианские демократы по-прежнему руководствуются, как программным документом, известной книгой Людвига Эрхарда «Благосостояние для всех». С именем христианских демократов тесно связано так называемое «немецкое экономическое чудо». Вот вкратце их тезисы.
Благополучие каждого человека неразрывно с процветанием всего общества. Государственная социальная помощь оказывается лишь тем, кто по каким-то причинам не в состоянии обеспечить себя сам. Идеология христианских демократов отвергает тоталитаризм, социализм любых окрасок, слепое повиновение властям, а само государство не признается в качестве высшей политической ценности.
Следует также отметить, что немецким христианским демократам присуще отрицание завышенной оценки собственной нации в ущерб другим нациям и народам.
Само собой разумеется, что по своему духу идеология христианских демократов консервативна. Поясняя немецкий консерватизм, один из политологов в разговоре со мной сказал: «консерватор стремится к эволюции, а не к революции».
Самыми сложными противоречиями, с которыми ныне сталкивается идеология христианских демократов как в Германии, так и в остальной Европе – это, пожалуй, являются вопросы биоэтики, биомедицины, клонирования. Тем не менее, демократы этого толка считают, что именно их идеология, благодаря своему духовно-культурному наследству, сможет привлечь избирателей и противостоять отрицательным явлениям глобализации.
Любопытно, что христианские демократы не устают указывать на то, что даже эмблема ЕС – венец с 12-ю звездами, красноречиво говорит о христианских истоках европейской цивилизации. Ибо в « Откровении», глава 12-ая, строка первая читаем: «И явилось на небе великое знамение: жена ......... и на главе ее венец из 12 звезд».
Ефим Фиштейн: Если в безбожной Чехии партия христианской демократии худо-бедно имеется и поочередно входит во все правительственные кабинеты страны, то в соседней почти поголовно католической Польше соответствующая политическая группировка вообще никакой сколько-нибудь заметной роли не играет. Чем объясняется такой парадокс, спросил я у священника доминиканского ордена патера Томаша Достатни.
Томаш Достатни: Действительно, парадоксально, что католическая церковь в Польше, всегда имевшая колоссальное моральное и идейное влияние, не сумела проявить себя в политике. Сильных религиозных партий в Польше не было никогда, ни до, ни после второй мировой войны. На мой взгляд, влияние церкви проявлялось у нас опосредованно, через представителей самых разных партий. Сильное религиозное крыло было и в профсоюзном движении Солидарность, которое организацией забастовок в период 80-81 годов и своим участием в круглом столе 89-го года немало способствовало крушению коммунистического режима. Хоть у нас и нет особой партии такого направления, можно смело утверждать, что в активной политике участвуют многие католики, евангелики или лютеране, каким был бывший премьер-министр Ежи Бузек. Парадоксально, но факт.
После падения коммунистического режима предпринимались неоднократные попытки реанимировать как исторические, так и новые партии, в том числе и конфессиональные. Были среди них и мелкие партии христинско-демократические. Как правило они назывались скорее «народными партиями» и представляли собой популистские или националистические образования, хотя и ссылались на социальное учение церкви и на традиционную религиозность поляков. Есть свое религиозное крыло и в партии аграрников. Для них характерно скорее социальное, чем религиозное содержание. Можно сказать, что католики есть во всех партиях. Такова традиция Солидарности. При этом нельзя забывать, что движение Солидарность составляли и возглавляли отнюдь не только христиане, но и люди, не имевшие к христианству никакого отношения.
Ефим Фиштейн: Но все-таки, что делать для того, чтобы христианская демократия не стала чисто историческим и музейным понятием? В каком направлении ей следует развивать свою идеологию, чтобы вновь стать притягательной для избирателей? Директор пражского Гражданского института доктор Роман Йох рекомендует:
Роман Йох: Мне кажется, что залогом успешности христианских демократов является последовательный и принципиальный консерватизм. Для этого им следует по новому расставить акценты – перестать подчеркивать свой клерикализм, перестать позиционировать себя как партия верующих и для верующих. Консервативные гражданские ценности они должны научиться артикулировать светским, неклерикальным языком. Они должны акцентировать такие позиции как борьба с преступностью и более строгие наказания за преступления, укрепление правопорядка, ужесточение антикоррупционного законодательства и неприятие взяточничества, равенство всех перед законом, отказ от групповых привилегий по половому или этническому принципу. Я вижу единственный шанс на спасение и ключ к успеху христианской демократии в переходе на более наступательные консервативные позиции, в отказе уступать нажиму новых левых и в то же время в отказе от клерикализма.
Ефим Фиштейн: Таково мнение доктора Романа Йоха, директора пражского Гражданского института, близкого к местной Народной партии – Христианско-демократическому союзу. Ясно одно, природа не терпит пустот, и место старых идеологий, утративших привлекательность, тут же занимают новые.
