Александр Генис: В последнее время, в связи с нехваткой продовольствия и ростом цен на него, в прессе все чаще мелькает казалось бы уже забытое имя Мальтуса, предрекавшего быстро растущему и в его время миру неизбежный голод. До сих пор ученые опровергали мрачные мальтузианские прогнозы. Смогут ли они это делать и впредь?
Отчасти на этот вопрос отвечает сегодняшний гость «Американского часа» - Джейсон Масейни, директор организации «Новый урожай», которая, в поисках альтернативных источников питания занята, среди прочего, проблемами искусственного выращивания живого мяса.
Недавно Масейни провел в Норвегии первый международный симпозиум на эту тему, а сегодня он рассказывает о перспективах «безживотного» животноводства нашему корреспонденту Ирине Савиновой.
Ирина Савинова: Насколько реальна угроза мирового голода сегодня и в ближайшем будущем?
Джейсон Масейни: Я думаю, что ближайшие 50 лет поставят перед нами трудные для разрешения задачи. Численность населения растет и достигнет, наверное, 9 миллиардов, то есть, на два с половиной миллиарда больше, чем сегодня живет на планете. При этом повсюду отмечается рост потребления мяса, влекущий за собой увеличение вдвое или втрое потребления зерна. А это означает, что производство зерновых культур должно будет сильно увеличиться в ближайшие десятки лет. Более пессимистический прогноз – нехватка зерна. Не хочется думать, что это произойдет.
Ирина Савинова: Вы полагаете, что предсказание Мальтуса не сбудется?
Джейсон Масейни: Этому его предсказанию более ста лет, и его несостоятельность была доказана исторически. Человеческий гений каждый раз с блеском решал проблему, удовлетворяя растущие потребности в продуктах питания. Но уже в ближайшие десятилетия нам придется решать технологическую проблему: как накормить население?
Ирина Савинова: И как же мы это сделаем?
Джейсон Масейни: Один из способов – выведение более продуктивных сортов злаковых культур. Это будет достигнуто или обычной селекцией, или генетической модификацией. На сегодня генетическая модификация зерновых культур не достигла желаемых результатов. По моему мнению, лучших результатов добьются селекционеры.
Ирина Савинова: Мясоедство и экология. Где связь?
Джейсон Масейни: Рост потребления мяса удвоится в ближайшем будущем. Я не знаю, как наше общество сможет справиться со всеми экологическими последствиями такого прогресса. К примеру, сегодня животноводство оставляет после себя шесть миллиардов тонн отбросов в год и больше парникового газа, чем весь транспортный сектор экономики. Другими словами, все автомобили, внедорожники и грузовики меньше повинны в парниковом эффекте, чем фермерские стада. К тому же, с точки зрения защитников окружающей среды, именно фермерские хозяйства – причина массовых вырубок леса под пастбища, влекущих за собой изменения в климате. Вопрос, который настало время задать – хотим ли мы жить в формирующемся таким образом мире? Упомянем и здоровье. Известно, что страны третьего мира страдают от болезней вроде малярии и туберкулеза. Последствия потребления мяса западным миром более серьезные – сердечнососудистые заболевания и рак. Главной составной частью типичной диеты западного мира является мясо. А потребление животного жира, как известно, прочно связано с этими заболеваниями.
Ирина Савинова: Что произошло с нашим аппетитом? почему мы все больше предпочитаем продукты животного происхождения?
Джейсон Масейни: Я не историк, но знаю, что с той поры, как проводятся такие исследования, стало ясно одно: в глобальном масштабе потребление мяса растет. Современное человечество берет начало в саваннах африканского континента, где мясо животных было источником протеина и всех необходимых микроэлементов. С тех мы так запрограммированы, что продолжаем верить в необходимость мясной диеты. Но исторически мясо составляло всего лишь 5 процентов диеты человека. Сегодня эта доля выросла настолько, что стала наносить вред нашему здоровью.
Имел место и культурный сдвиг. Потребление мяса связано со статусом, оно синонимично экономическому успеху, достатку. И развивающиеся страны сегодня тоже участвуют в этой игре: будь то в Индии, Китае, или Южной Африке, показателем того, что вы доросли до среднего класса, является потребление вами мяса.
Ирина Савинова: Тут на сцене и появляется искусственное мясо. Что это, собственно, такое? Как его делают?
Джейсон Масейни: Искусственное мясо растят в лабораторном чане. Оно не получается в форме животного организма. Берут мышечную клетку у фермерского животного. Определенного вида клетки имеют способность очень активно размножаться в питательной среде. Приведу пример: если вы упражняете свои мышцы, они увеличиваются в объеме. Мы делаем то же с клетками: мы стимулируем их, вынуждая создавать миллиарды дочерних клеток, из которых мы составляем белковую биомассу. Это и есть искусственное мясо.
Эти процессы в совокупности – та же технология конструирования биомассы, которая существует уже около ста лет и применяется в медицинской науке. Медики, например, успешно выращивают в лаборатории искусственную кожу для пересадки на пораженные огнем участки тела. Ученые работают и над выращиванием некоторых внутренних органов, необходимых для пересадки - сердца, печени, почек. Выращивание биомассы для употребления в пищу следует по стопам медицинской науки. Только не надо думать, что мы производим готовые стейки или куриные крылышки.
Ирина Савинова: Сколько оно будет стоить? Должно быть, дороже обычного мяса?
Джейсон Масейни: Сегодня это крайне дорогой продукт. Если производить его в чашке Петри, что вообще-то возможно, – технология позволяет, – один грамм будет стоить тысячи долларов. Представьте себе стоимость гамбургера в закусочной Макдоналдс.
Производство сегодня полагается на очень ограниченный выбор способов и использования рабочей силы. Понятно, что последует оптимизация процесса производства, наем более дешевой рабочей силы, и цена придет в соответствие с ценой мяса, выращенного обычным методом. Искусственное со временем будет дешевле.
Учтите, что фермерское животное не является примером оптимального его использования: как обойтись с теми его частями, которые не предназначены в пищу? Скелет, не годящиеся в пищу соединительные ткани?
Процесс производства клеточной ткани, – если хотите, искусственного мяса, – менее трудоемкий, под пастбища не требуются земельные ресурсы, в целом он крайне экономичен.
Ирина Савинова: Мы всегда жили бок о бок с домашним скотом. Что изменится в будущем?
Джейсон Масейни: Сегодня, когда требуется произвести 60 миллиардов животным для потребления в пищу, мы используем форсированное воспроизводство. В случае индеек мы пользуемся искусственным оплодотворением. И когда прекратится воспроизведение фермерских животных, проблемы не будет. Будет по одному представителю от каждого вида. И они будут спокойно жить на пастбищах.
Ирина Савинова: Джейсон, вы бы стали есть искусственный стейк?
Джейсон Масейни: Да, съел бы. Я - вегетарианец почти всю свою жизнь, но такое мясо стал бы есть. Потому что меня волнует состояние окружающей среды, я занимаюсь проблемами общественного здоровья и борюсь за гуманное отношение к фермерским животным.
И если искусственный гамбургер спасет меня от сердечного приступа вместо того, чтобы стать его причиной, поскольку уровень содержания жирных кислот у него будет как у авокадо, то я только буду это приветствовать.
И количество отбросов уменьшится, и парниковый эффект снизится, и уменьшится вероятность заражения кишечной палочкой, потому что в производстве не будет использоваться животное с его желудочно-кишечным трактом, где она гнездится, и, наконец, совесть будет чиста: Собирать клетки для производства искусственного мяса очень просто и безболезненно: шприцем из мышцы. Тех, кто заботится о качестве жизни фермерских животных, это должно успокоить.
