Вышел в свет коллективный труд под названием «Две России ХХ века: 1917-1993» под редакцией Бориса Пушкарева. Эта книга могла бы стать альтернативным учебником истории России. Впервые в ней отражена вся известная на сегодня информация об антикоммунистическом, антитоталитарном сопротивлении в Советском Союзе.

Автор, указанный на обложке книги «Две России ХХ века», — глава Содружества «Посев», давний активист Народно-трудового Союза Борис Пушкарев. Помогал ему целый коллектив: четыре молодых историка — Юрий Цурганов, Кирилл Александров, Сергей Болмасов, Василий Цветков, и два старых диссидента — Александр Штамм и Вячеслав Долинин. Фактически это альтернативная советской антикоммунистическая история России ХХ века. Книга написана в духе историографической традиции русской эмиграции и наследует доведенному до 1917 года труду по истории России отца Бориса Пушкарева — выдающегося русского ученого Сергея Пушкарева.

Директор Центра по изучению России профессор Игорь Чубайс в восторге от работы, тем более что она фактически оппонирует сегодняшней линии на оправдание сталинизма, проводящейся, к примеру, в пособии для школ, созданном под руководством сотрудника администрации президента Александра Филиппова: «Филиппов написал учебник по российской истории для школы, пособие учителям, — говорит Игорь Чубайс. — И вот как только эта книжка, где Сталин назван великим политическим менеджером, вышла, это возмутило очень многих. Институт российской истории и целый ряд других исследователей хотели написать критический отзыв, на что в институт поступил звонок из администрации президента, где было сказано: не надо, вот эту книжку критиковать не надо. Как только исчезает объект для дискуссии, исчезает и наука. Вот здесь речь идет о науке.

Что касается большевизма, то я глубоко убежден в том, что это абсолютно инородное тело для России. Мы плохо понимаем, что исторически Россия и Советский Союз — это совершенно разные государства, абсолютно разные, между которыми революция, между которыми Гражданская война, уничтожившая 15 миллионов человек. Если Россия — это фактически свободная страна, мог ли в СССР работать Салтыков-Щедрин, вице-губернатор Рязани, и писать свои сатиры? Сейчас! В лагерную пыль [превратился бы] моментально, как только мысль такая пришла в голову. Весь Советский Союз строился на подавлении, на терроре. Кажется, как это [России] разные? Один народ, одна территория... Да, а скажите, вот Третий рейх и Федеративная республика Германия — это одно государство или это разные?

Книга — это движение против течения, а не по течению, и уже поэтому она вызывает интерес, привлекает внимание. Мы находимся в ситуации, где происходит постоянное снижение морального, нравственного духа, происходит интеллектуальное давление. Казалось бы, после 1991 года мы стали свободны, и должен был происходить духовный взлет, который происходит и на Украине, и в Балтии. А что у нас происходит? В чем, собственно, функция этой книги, что она меняет, что она делает? Вот не было бы этой книги или появилась эта книга — что от этого меняется? Книжка возрождает самосознание, возрождает идентичность. Прежде всего избавляет от такой куриной слепоты сталинизма, сталинско-тоталитарного видения мира и возвращает нормальное понимание, нормальное видение жизни».

Профессор Юрий Афанасьев считает книгу «Две России ХХ века» большим достижением: «Есть вещи и интересные, и нужные, и полезные. И я, например, эту книгу порекомендовал бы студентам в качестве учебного пособия. Меня, например, очень удовлетворили новые разделы о советском быте. Раньше ничего не говорилось о движении сопротивления вообще. Многие разделы предвоенного времени, международной политики Советского Союза даны с весьма современных позиций. Да и война дается впервые не так, как традиционно принято подавать вот эту войну».

Юрий Афанасьев считает, что в книге «Две России» есть ряд спорных концепций. К примеру, большевики уподоблены явившимся на Русь невесть откуда монголо-татарам. В отличие от авторов, Юрий Афанасьев не считает события 1991-93 годов антикоммунистической революцией: «Глубинного разрыва с тем, что было до 1991 года, и с тем, что происходит сейчас, не произошло. Произошли или не произошли сущностные перемены на уровне социальной структуры устройства общества, на уровне политического устройства и так далее. Вот в чем вопрос. И вот в этом смысле я считаю, что никакой революции в 1991 году не произошло. Наоборот, в 1991 году и в последующие годы укрепилась власть того социального слоя, который и пришел к власти в результате победы 1917 года, а именно — бюрократии. Бюрократия была у власти и до 1991 года, причем она основательно владела этой властью. Но все-таки это скорее де-факто. А вот с 1991 года период, с конца 80-х годов и до 1993 года, можно сказать и до 1996 года власть эта была закреплена за этой самой советской бюрократией уже де-юре. Вот что произошло. И какая это антикоммунистическая революция — спрашивается, где? Она тут не ночевала, с моей точки зрения. Антикоммунистическая только в том смысле, что в этот промежуток времени сбросили всю эту идеологическую шелуху, которая покрывала то господство бюрократии до 1991 года, а все остальное в полной мере осталось, окрепло, утвердилось и обрело уже форму законов».

Один из авторов труда «Две России» Юрий Цурганов считает успехом, что показаны все ветви антибольшевистского, антитоталитарного движения: «Понимаете, советская историография белое движение давала общим мазком. Там же огромное количество полутонов. Граф Келлер, убежденный монархист, сторонник Николая Второго, — это одна ситуация. Там было много республиканцев, не говоря уже о... А Мария Спиридонова, которая была против Ленина, но она все остальное принимала, включая разгон Учредительного собрания. То есть тут очень широкий спектр, и мы все это пытаемся показать, все, что против ленинской диктатуры в те годы было.

Дальше — эмиграция. У нас обычно пишут о сохранении культуры в русской эмиграции и видят в этом главную миссию. Мы показываем еще один аспект, что тот же Врангель, уплывая из Крыма в 1920 году, воспринимал это не как эмиграцию, а как временное отступление, чтобы привести войска в порядок и не позднее 1 мая 1921 года высадиться десантом снова на черноморском побережье России. Другое дело, что это не получалось. И он трансформирует армию в военную организацию — Русский общевоинский союз. Но мечтой о весеннем походе эти люди живут 20 лет. Боевые вылазки в СССР, группа Ларионова и так далее. Вторая мировая война — Власовское движение. На самом деле, там тоже очень много чего. Мы показываем, что выстрелы, залпы не закончились 9 мая 1945 года, а продолжалось повстанческое движение в западных областях СССР до 50-х годов.

Лагерные восстания. Являются действительно реальными, а не выдуманными органами подпольные организации самой разной идеологии. Коммунистическая партия молодежи описана Анатолием Жигулиным. Дальше, естественно, 5 декабря 1965 года, Пушкинская площадь, правозащитная составляющая. Литературные диссиденты. СМОТ — Свободное межотраслевое объединение трудящихся, то есть попытка создания независимых профсоюзов в СССР. Ну, как у поляков была "Солидарность"».

Историк Юрий Цурганов, сообщил: авторский коллектив считает тираж книги пробным: «Мы специально сделали пока что не очень большой тираж именно для того, чтобы собрать отзывы. Прежде всего негативные. Дальше мы все это внесем, исправим, издадим еще раз, и тогда уже будем думать о присвоении статуса учебного пособия. По крайней мере, то, что мы для себя условно называем первым томом, то есть история XIX века, написанная Сергеем Германовичем Пушкаревым, эта книга имеет статус».

Можно не сомневаться, что труд «Две России XX века» вызовет бурную полемику. Если не будет высочайшего указания — книгу о сопротивлении народа режиму в подцензурной российской прессе замолчать.