Ирина Лагунина: В понедельник главный прокурор Международного уголовного суда в Гааге Луис Морено-Окампо обвинил президента Судана Омара Хассана Ахмада аль-Башира в преступлениях против человечности и геноциде.
Прокурор заявил, что ему удалось собрать исчерпывающие доказательства, подтверждающие, что военизированные арабские формирования под названием «Джанджавид» и суданские правительственные войска, действуя по приказу президента аль-Башира, систематически убивают, насилуют и изгоняют население Дарфура из родных сел. Если судьи Международного уголовного суда сочтут улики, представленные прокурором, достаточно вескими, то ордер на арест действующего главы Судана может быть выдан уже через несколько недель. Рассказывает наш корреспондент в Нидерландах Софья Корниенко.
Софья Корниенко: ООН оказалась в тяжелом положении. С одной стороны, Совет Безопасности три года назад официально попросил прокурора Международного уголовного суда Луиса Морено-Окампо приступить к расследованию ситуации в Дарфуре. С другой стороны, в Судане уже работает девять тысяч миротворцев от ООН и Африканского Союза. Генеральный Секретарь ООН Пан Ги Мун высказал опасения, что действия Международного суда могут поставить под угрозу миротворческий контингент в регионе. Недовольны заявлениями прокурора и в Африканском Союзе, где считают, что Морено-Окампо подливает масла в огонь. Судан уже в воскресенье поспешил заявить, что запрос на выдачу ордера на арест президента аль-Башира только вставит палки в колеса процесса мирного урегулирования в провинции Дарфур. Правящая партия «Национальный конгресс» предупреждает о неизбежной «новой волне насилия и кровопролития» в случае выдачи ордера. Аль-Башир призывает провести срочное совещание по данному вопросу в Арабской Лиге. В воскресенье, у правительственного здания в столице Судана Хартуме собралось несколько сотен сторонников президента, который пришел к власти в результате военного переворота в 1989 году. В руках у демонстрантов были плакаты: «Окампо – участник заговора против суданского народа» и «Ты шутишь, Окампо». Морено-Окампо в ответ замечает:
Луис Морено-Окампо : Если у меня имеются улики совершенных аль-Баширом преступлений, то передать дело в суд – это моя прямая обязанность. Если я не сделаю этого сейчас, то не смогу предотвратить дальнейших убийств и изнасилований.
Софья Корниенко : Свидетельства, собранные стороной обвинения, указывают на то, что аль-Башир разработал тактику и приступил к исполнению плана по уничтожению значительной части этнических групп Фур, Масалит и Загхава (Fur, Masalit, Zaghawa). Члены этих влиятельных на территории Дарфура этнических групп пытались воспрепятствовать маргинализации провинции и приняли участие в восстании. После того, как у президента аль-Башира не получилось подавить оппозиционно настроенные вооруженные образования, он направил свои действия против мирного населения Дарфура. «Им руководили политические мотивы. В свое оправдание он говорил, что борется с террористами. На самом деле, он запланировал геноцид», - заявил прокурор Морено-Окампо.
Луис Морено-Окампо : По моему мнению – по мнению главного прокурора Международного суда – то, что происходит в Дарфуре – это геноцид. Геноцид не только как свершившийся факт, но и как запланированная на будущее операция. Мы не должны ждать, пока погибнут все два с половиной миллиона ее потенциальных жертв. Мы не должны ждать, пока завтра изнасилуют еще двадцать девушек.
Софья Корниенко : Вот уже пять лет арабское ополчение «Джанджавид» (Janjaweed) вместе с правительственными войсками по приказу аль-Башира совершают набеги на дарфурские деревни, уничтожая все на своем пути, говорится в пресс-релизе Международного суда. Деревенских жителей перевозят в пустыню, в специальные лагеря, однако и в этих лагерях условия рассчитаны на их планомерное уничтожение. Аль-Башир пытается помешать международной помощи, лагеря беженцев окружены его войсками. В пресс-релизе приведены показания одного из свидетелей:
Показания одного из свидетелей в Дарфуре : Когда мы видим, что они приближаются, мы убегаем. Некоторым из нас удается убежать, а других ловят и насилуют. По 20 человек насилуют одну женщину. <…> Это уже стало для нас рутиной. Это все время происходит. Я тоже видел, как насиловали. Они даже не обращают внимания, что мы видим, как они насилуют женщин, им все равно. Они насилуют девочек на глазах у родителей.
Софья Корниенко : Как вы собираете информацию в Дарфуре? Как проверяете ее достоверность?
Луис Морено-Окампо : Разрешите, я приведу конкретный пример. Один свидетель говорит, что видел, как лидер «Джанджавида» Али Кушайб ехал на лошади и свистел в свисток. Свидетель не знает, почему он свистел. Но ведь это странно: едет мужчина на лошади и всё время свистит в свисток. Это всё, что рассказал один свидетель. Проходит два года, и другой свидетель нам рассказывает: меня тренировали в формировании «Джанджавид». Во время тренировок начальник всегда дает сигналы с помощью свистка. И здесь мы видим параллели, информация от двух совершенно разных свидетелей совпадает. Сбор сведений – это как паззл, все его фигурки должны совпасть друг с другом.
Софья Корниенко : Все эти годы аль-Башир отвергал обвинения в свой адрес, повторяя, что в Судане изнасилований нет, что все это – ложные сведения. Однако прокурор Морено-Окампо утверждает, что власть аль-Башира в Судане абсолютна. Согласно уликам, которые собрал Морено-Окампо, аль-Башир, вместо того, чтобы помочь населению Дарфура, мобилизовал весь свой аппарат, включая вооруженные силы, разведку, дипломатов, информационные ведомства и местные суды, с целью создать для 2 миллионов 450 тысяч проживающих в лагерях беженцев такие условия, которые неминуемо приведут к их физическому уничтожению. По некоторым данным, в ходе конфликта в Дарфуре погибло уже 300 тысяч человек.
У беженца из Дарфура, активиста правозащитной организации Darfur Call Ахмеда Мохамедена (Ahmed Mohamedain) в Дарфуре осталась семья.
Ахмед Мохамеден : Обвинение против президента Судана – это радость для жителей Дарфура. Если бы мы сейчас могли выйти в прямой эфир из одного из лагерей для беженцев в Дарфуре, то наверняка видели бы немного более счастливые лица, чем вчера или позавчера. Сам факт, что можно вынесения обвинения человеку, наделенному властными полномочиями, способен стать сдерживающим фактором. Благодаря ему, возможно, будет отдаваться меньше преступных приказов.
Софья Корниенко : Рассказал Ахмед Мохамеден в интервью нидерландской телепрограмме «Эйн Вандах». Известно, однако, что после выдачи Международным судом ордеров на арест суданского министра по гуманитарным делам Ахмеда Харуна и лидера ополчения «Джанджавид» Али Кушайба в апреле 2007 года преступных приказов меньше отдаваться не стало. Более того, в сентябре 2007 года, то есть пять месяцев спустя после выдачи ордера на его арест, Ахмед Харун был назначен руководителем комиссии по расследованию нарушений прав человека в Дарфуре. Именно открытое игнорирование запроса Международного суда по делу Харуна подтолкнуло прокурора к мысли о необходимости сбора доказательств причастности и более высокопоставленных членов суданского правительства к преступлениям в Дарфуре, рассказал Морено-Окампо в недавнем интервью «Радио Свобода»:
Луис Морено-Окампо : Атаки на деревни племен Фур, Загхава и Масалит продолжаются до сих пор, в том числе по приказу членов правительства Судана. В большинстве деревень вновь живут люди, правда, уже не из этих племен. Но на деревни продолжают нападать. В мае, например, была разбомблена школа, погибли дети. А те люди, которые были перемещены в лагеря беженцев, живут в катастрофических условиях. Недавно один из наших сотрудников посещал такой лагерь вблизи Дарфура. Он рассказал, как женщина стала выбрасывать из окна одного за другим своих маленьких детей. Она кричала: «Спаси моих детей! Возьми их в Европу!» В каком состоянии должна быть мать, если она готова отдать ребенка первому встречному? В этих лагерях сейчас живут два с половиной миллиона человек. Еще одна проблема заключается в том, что министр суданского правительства Ахмед Харун всячески мешает гуманитарной миссии. Он санкционирует аресты деревенских старост, которые очень важны для распределения гуманитарной помощи. Их пытают в тюрьмах, а выпускают на условиях, что они будут работать доносчиками. Таким образом, разрушается деревенская община. У этих людей нет надежды на будущее: жизнь в лагерях невыносима, но их родные деревни уже заняли враждебно настроенные племена и арабские ополченцы. Вот почему нам так важно арестовать Харуна. Харун до сих пор участвует в преступлениях, однако поскольку он до сих пор не арестован и продолжает занимать пост министра, ясно, что он не один. Вот почему я собираю улики об ответственности чиновников на еще более высоком уровне.
Софья Корниенко : Не получится ли из АхмедаХаруна и его соратника Али Кушайба второй пары Младич-Караджич? Ведь ваша бывшая коллега из Международного трибунала по бывшей Югославии Карла Дель Понте также сначала была полна оптимизма, что их доставят в Гаагу в обозримом будущем.
Луис Морено-Окампо : Между этими двумя делами огромная разница. Ведь мне известно, где находится Харун. Он заседает в здании суданского Министерства иностранных дел. Это не просто преступник в бегах. Это – министр-преступник.
Софья Корниенко : Мы также долгое время знали, где находился Младич.
Луис Морено-Окампо : Но Младич к тому моменту уже не занимал должностей и не совершал преступлений. Сложно добиться выдачи преступника, который сознательно прячется. В нашем случае преступники сидят в правительстве и продолжают совершать преступления. Мы должны остановить их. Политиков у власти, которые совершают преступления против человечности, надо остановить. Очень сложно добиться процесса над действующим политиком, но мы идем к этому. Дело Тейлора было первым доказательством, что времена изменились. Мы против военного вмешательства. Я верю в силу закона. Совет Безопасности должен надавить на Судан с помощью закона. Вот инструмент нового времени. Никаких бомбежек, только уважение к международному праву.
Софья Корниенко : И Вы действительно верите, что так и будет?
Луис Морено-Окампо : Если нет, то нас ожидает плачевное будущее.
Я никогда не вмешиваюсь в международные переговоры. Международные переговоры – это не моя роль. Я могу лишь сказать, что это США и Совет Безопасности ООН приняли решение о необходимости расследовать происходящее в Дарфуре, и мы уже видим определенный прогресс. Сегодня многие страны – США, например, – еще не входят в юрисдикцию Международного уголовного суда, но я уверен, что через пятьдесят лет все эти страны присоединятся к нам. В любом случае, дело о преступлениях в Дарфуре поступило к нам именно по той процедуре, по которой хотят действовать США – по инициативе Совета Безопасности ООН, так что у нас нет никаких препятствий для тесного сотрудничества в этом направлении. Нет уважительных причин для бездействия. Это испытание для всех нас. Сложное испытание, потому что вопросами безопасности на территории конфликта занимается правительство, и оно же и совершает преступления. Но мы все решили, что человечество больше не собирается игнорировать такие преступления. Времена меняются. Это и испытание, и хороший шанс.
