Родилась в Ленинграде в 1948 г. В США с 1978 г. Автор четырех книг стихов, изданных в Париже, Нью-Йорке, Москве и двух книг художника в соавторстве с Мишелем Жераром. Работает также в сфере contemporary art. Американская премия «National Endowment for the Arts». Историк культуры, психотерапевт-психоаналитик.
РЕМБО
Lorsque je descendais des fleuves impassibles .
Artur Rimbaud , Une saison en enfer
(Когда я спускался по рекам невозмутимым.)
Радикал, бросил писать в двадцать лет,
отказался от поэзии. Временами она
бывает неуместной в жизни людей и народов,
не только после Холокоста, задолго до Адорно.
Издал при жизни одну книжку из девяти
стихотворений в прозе под названием "Время в аду".
Хочется выделить курсивом и время в аду и в прозе.
Занимает воображение историков литературы,
критиков, биографов, переводчиков, поэтов
и борцов за права человека, как гомосексуалист.
Все они вместе называли его (неполный список):
символистом, сюрреалистом, шантрапой, жуликом,
международным авантюристом, буржуа, католиком,
кабаллистом, атеистом, большевиком, суперменом,
мистиком, пророком, фигурой на литературных банкетах.
Отец, как у многих из нас, капитан армии по снабжению,
оставил жену с четырьмя детьми, выживавших в дефиците
средств и эмоций при помощи железного правила
"чтобы все как у людей". Неоднократно сбегал из дома,
возвращали с полицией. Отдали в закрытый лицей
в Шарлевилль. Век спустя там учился отец моего
спутника жизни, помнил, что в местном баре хранили
стол, на котором ножичком было вырезано "Рембо".
В 16 лет списался с Верленом, послав ему
лирическую поэму в сто строк "Пьяный корабль" –
хрестоматийная радость французских школьников.
Появившись в Париже после франко-прусской войны,
стал членом семьи только что женившегося метра,
который позже, в Брюсселе, когда мальчишка
задумал его бросить, стрелял в него из пистолета
и попал в запястье. Интересно, левое или правое,
пишущее? и в какое место целился, попав так низко?
Верлена посадили, не за это, а по совокупности,
в основном, за жестокость по отношению к проституткам.
В общем, совсем поэзия.
Уехал в Англию учиться международной коммерции,
путешествовал. Германия, Нидерланды, после
трех недель службы в Датской колониальной армии
дезертировал в Батавии ("Был в Батавии маленький
порт…", позже Джакарта), вернулся домой. В Марселе
знакомится с юношей Йозефом Корзеневским,
будущий Джозеф Конрад, который, похоже, знал
его стихи первым, раньше других. И не от Конрада
ли он узнал, что фатализм это разновидность страха.
Опять на Восток, работал в строительной компании
на Кипре (прямо какой-то новый русский),
потом по экспорту кофе в Адене, завел контакты
в северо-восточной Африке, в Сомали, вооружал
одного из корольков Эфиопии (это наши!
Абиссиния! Пушкин! "под небом Африки моей").
В последние два года жизни даже преуспевал,
досматривал за торговым постом около Аддис-Абебы,
вывоз кофе, кож, муската и, натурально, ввоз оружия.
В Африке вел журнал, детальный отчет в жанре
торгово-дипломатических депеш. Сейчас туристы
в аэропортах читают его, как описание цивилизации,
разрушенной империализмом, превратившим колонии
в "страны третьего мира". История это хронология
(1854-1891) и память об отрывочных фактах
некоторых биографий.
Опухоль на колене правой ноги, возвращение
во Францию, занявшее долгое время. Ампутация.
Воспаление распространилось. Сепсис. (Одно из
предположений: сифилис, заразился от Верлена).
В госпитале его сестра Изабель записывает
под диктовку: "Я совершенно неходячий,
поэтому хотел бы сесть на корабль в удобное время.
Скажите, в какое время меня могут принести на борт?" –
это последнее, что написал. Наутро умер, в 37 лет.
Вопросы для домашнего задания:
В чем он сопротивлялся, в чем следовал
романтическому канону жизни поэта?
Нашел ли выход, плезиры, выгоду
в маргинальной жизни путешественника,
вдали от родины и литературной тусовки?
Легче ли было там быть "сексуальным меньшинством"?
Мотивировала ли его неосознанно и если да, то как,
жизнь исчезнувшего отца? Было ли связано
изучение местного африканского колорита
с задачей узнать, какие продукты придутся по вкусу
метрополии, т.е. по-нашему маркетинг?
Насколько карьера коммерсанта, оплачиваемого
отечественной экспансией и колонизацией,
позволяла видеть, что случилось в Западной Африке?
Ведь никогда не знаешь, какими делами
занимается поэзия.
2000
16 АПРЕЛЯ 1998
В день открытия первой сольной выставки
с утра ощущение, что никак не проснуться.
Может, оттого что сижу на антибиотиках
после трансплантации зуба, или это дождь
надвигается, давление в атмосфере. День
как в Питере, и полупроснувшееся состояние,
знакомое, но пытаюсь его получше вспомнить.
Беспокойство перед выставкой. Может она первая –
и последняя, единственная моя выставка. Как первая
публикация: кризис идентификации. Спутник жизни
утром за чаем: "Что ты такая грустная, вернисаж –
это плезир, иначе зачем было соглашаться".
Как сквозь вату. Неожиданно понимаю,
что так провела все детство, отрочество, мои универ…
в полусне, "прямо спишь на ходу", - голос матери.
Долго верила, что это от лени или врожденной
дефективности, просыпалась только для удовольствий.
Вдруг понимаю: это защитная реакция, как и тогда,
от ситуации в семье, и вообще ничего хорошего
не покажут. Или поделиться открытием,
начинаю говорить и реву, значит, правда.
От этого как-то проснулась, но дискомфорт внутри
остается. Пошла погулять, может, думаю, куплю
на открытие новое платье. Пошаталась, возвращаюсь
ни с чем, в таком настроении ничего мне не идет
из одежды. Перед самым домом захожу в кондитерскую
на углу "Бэби Уотсон", когда-то принадлежала
итальянцам, теперь хорватам, но работают польки,
говорю: "Чешчь". Ассортимент неизменен,
могу с закрытыми глазами, попадаю в "наполеон",
объект бытового попарта, не изысканный петербургский
мамин в детстве, да и не ем сахар, но сегодня
покупаю и, пока расплачиваюсь, жду сдачу,
упаковывают в коробочку, завязывают тесемкой,
понимаю, что состояние, по-домашнему называемое
"психую", остро связано с мамой. Не сказала ей
о выставке, "скрыла", не спросила разрешенья.
Понравилась бы ей эта выставка, вопрос не возникает.
Критиковать, не одобрять, не поддерживать,
всегда быть недовольной детьми, раз жертвуешь
собой, это естественно. И оставляет их в вечном долгу.
В чем еще могла проявиться ее сила в жизни,
власть над детьми… иначе она не умела, такое ее
детство, революции, войны, погромы. Все приходилось
делать от нее по секрету: читать, писать, ходить в кино.
Возможно до сих пор боюсь, узнает, будет неприятность.
Смеюсь над нами обеими: мама уже одиннадцать лет
как в могиле. Иду домой, рассказываю, реву взахлеб.
Отпустило, "перевод в сознание". Отмокаю в ванне.
Одеваюсь. Вернисаж. Работа. Спасибо, что пришли.
Перворманс. Смеются. Со многими давно не виделась.
Идем ужинать. Устала. Легко засыпаю.
Читать дальше: Поль Верлен. Переводы Сергея Самойленко