Александр Генис: Лето еще не кончилось, еще далеко до Дня труда, еще впереди жара августа, зрителей еще ждут голливудские премьеры отпускного кино, но уже можно подвести первые итоги сезона. По мнению самых серьезных и суровых критиков, а не только простодушного проката, лучшими фильмами этого лета стали богатые и щедрые анимационные фантазии. «Кун-фу панда», например, сперва очаровала посетителей Каннского фестиваля, потом – американских зрителей, и, наконец, - китайскую аудиторию, которая так полюбила этот фильм, что даже предъявила его авторам обвинение в эксплуатации национальных сокровищ в виде пейзажей, панд и древней философии даосов.
Затем пришла пора трогательной и смешной антиутопии «ВАЛЛ-И», не оставившей равнодушными ни детей, ни интеллектуалов.
Что же происходит с анимацией в Америке? В чем причина мультипликационного бума в Голливуде?
Об этом мы беседуем с ведущим нашего «Кинообозрения» Андреем Загданским.
Andrew Stanton ’ s ‘ WALL - E ’
Андрей Загданский: Мультипликация это, может быть, единственная абсолютно универсальная, синтетическая форма искусства. Даже не киноискусства, а искусства как такового. И в силу своей универсальности, абсолютной условности, у мультипликатора на сегодняшний день абсолютно безграничные возможности. Обратите внимание, мы все чаще и чаще видим вещи на рисованном экране, которые ранее были невозможны – огонь, вода, пыль. Маленькие, простые вещи, которые, действительно, очень сложно нарисовать. Я убежден, что через какое-то время анимационная и не анимационная природа будут неотличимы друг от друга. Все эти направления - компьютерно генерированная графика, анимация, актеры - все вместе создадут какое-то новое качество. Это вопрос самого ближайшего будущего.
Александр Генис: Давайте поговорим на конкретном примере. Фильм «ВАЛЛ-И» - одно из главных достижений современного кино. Во всяком случае, критик «Нью-Йорк Таймс» назвал его «поэмой», а критик «Ньюйоркера» назвал фильм «классикой».
Андрей Загданский: А еще один комментатор в газете «Нью-Йорк Таймс» написал: «ВАЛЛ-И - в президенты». Итак, что мы имеем в этом фильме? Начинается эта картина апокалипсисом. Планета наша находится в самом печальном, разрушенном состоянии, и среди всего этого разрушенного мира существует маленький робот ВАЛЛ-И, который передвигается на гусеницах среди таких же роботов, как и он, но которые уже, по всей видимости, престали работать, и он сжимает, прессует и упаковывает мусор. Все очень просто. Сразу же, с первого мгновения фильма, я подумал о Маленьком Принце Сент-Экзюпери, который наводит порядок на своей планете. При этом, конечно же, он очень обаятельный и изобретательный, у него есть маленький друг Таракан, на которого он все время боится наступить. И, убирая планету, он находит вещи, которые ему нравятся. Он их собирает, приносит в свой маленький сарайчик, дом. В частности, зажигалка «Зиппо», Кубик Рубика, лампочка и, очень важно – кассета и телевизор. Кассета видеофильма «Хэллоу Долли», где люди танцуют, поют и ведут себя романтически. Вот эта романтическая предрасположенность подготавливает наше ожидание к встрече, потому что, если есть робот, настроенный романтически, если есть персонаж, настроенный романтически, должна появиться и вторая романтическая половина, должна появиться любовь.
Александр Генис: Вы описали первую часть фильма и подготовили нас ко второй части, которая, я бы не сказал, что она просто из другого фильма, но она слабее. Это уже начинается фантастика. И, надо сказать, она на меня произвела гораздо меньшее впечатление, чем земная часть. Мне показалось, что фильм состоит из двух частей. Первая часть это «Мужчина и женщина», а вторая часть это «Космическая Одиссея». Насколько мне фильм «Мужчина и женщина» нравится гораздо больше, чем фильм Кубрика, такое же впечатление у меня осталось и от картины.
Андрей Загданский: Первая часть наполнена самыми разными изобретательными культурными ссылками, параллелями. Мы все время что-то сравниваем, что-то вспоминаем, что-то одно замыкается с другим. Для того, чтобы придать этому довольно неуклюжему роботу качества обаятельного, доброжелательного, смелого, романтического персонажа, авторы придумали множество маленьких деталей, и эти маленькие детали просто блестят, как бриллианты. Например, когда наш робот приходит в свой сарайчик и снимает гусеницы, это совершенно замечательно, по-домашнему.
Александр Генис: Как ботинки или галоши.
Андрей Загданский: Потом он перебирает свои игрушки, и ложится в ковш эскалатора. Он немножко укачивает себя, рукой отталкивается от пола, чтобы себя укачать. Совершенно чудная детская деталь.
Александр Генис: А моя любимая деталь - когда он находит коробочку с бриллиантами, бриллианты он выбрасывает, а коробочка ему страшно нравится. Ему нравятся всякие контейнеры, потому что он сам такой.
Андрей Загданский: С мусорными деталями вообще много чего замечательного придумано в фильме. Когда появляется романтическая героиня, предмет любви, а предмет любви это запущенный людьми из космоса робот, более продвинутый, более высшего порядка, чем ВАЛЛ-И, тот робот, который должен найти, есть ли на планете что-то живое, живые растения, возможно ли вернуться на планету и возобновить жизнь.
Александр Генис: Как сказал человеческий герой этого фильма: можно ли вернуться, чтобы, наконец, «выращивать растение, которое дает нам пиццу».
Андрей Загданский: ВАЛЛ-И по сравнению с этим новым роботом простоват, недотепа, в то время как она - явно небожительница. Когда ему удается установить первый контакт, он приводит ее в свой сарайчик, где он хранит свои сокровища. И совершенно замечательный эпизод, как он показывает ей свои сокровища, свои игрушки – Кубик Рубика, лампочку, фильм… Он всячески ей демонстрирует мир человека. Вот, что замечательно
Александр Генис: То есть, он - на нашей стороне.
Андрей Загданский: Он - наш. «ВАЛЛ-И - в президенты». Я думаю, что эта картина будет номинирована на «Оскара», и имеет гигантские шансы его получить.
Александр Генис: Особенно, за лучшую мужскую роль.
