Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Андрей Шарый.
Андрей Шароградский : Демонстрацией сторонников бывшего лидера Боснийской республики Сербской Радована Караджича, минувшей ночью выданного белградскими властями Международному Гаагскому трибуналу по наказанию военных преступников бывшей Югославии, подтверждают выводы экспертов о нестабильности политической ситуации в Сербии. С известным московским историком-балканистом Сергеем Романенко о личности Караджича и о перспективах развития политической ситуации в Сербии беседовал мой коллега Андрей Шарый.
Андрей Шарый: Каким-то образом изменит ситуацию на внутриполитической сцене Сербии арест Радована Караджича?
Сергей Романенко: Будет серьезным испытанием для только что созданного правительства, в котором, как известно, наряду с Демократической партией президента Тадича и партии "Группа 17 плюс", входит и Социалистическая партия Сербии, глава которой Слободан Милошевич как раз был старшим партнером Радована Караджича. Это правительство все-таки устоит, несмотря не то, что, как известно, многие сторонники социалистов вчера приняли участие в митинге, который реализовала Радикальная партия в знак протеста против ареста Радована Караджича.
Андрей Шарый: Вам понятна степень политической ответственности Караджича за то, что происходило в Боснии и Герцеговине? Об уголовной ответственности его будут говорить судья Гаагского трибунала. Я хочу спросить вас о вопросе политики.
Сергей Романенко: Вы знаете, это общий вопрос. Он задается не только в связи с событиями на территории распавшейся Югославии. Насколько политический руководитель - будь то президент или премьер-министр - несет ответственность за деяния своего государства и своего правительства? Безусловно, несет. Для этого его и выбирают. Так как Радован Караджич был президентом самопровозглашенной республики Сербской, то, конечно, он несет ответственность политическую за принятые решения. Потому что даже военные командиры выполняют политические решения.
Андрей Шарый: Караджич был самостоятельной фигурой, на ваш взгляд, во время югославских войн?
Сергей Романенко: Я думаю, по-разному. Конечно, на первом этапе никто даже и предположить не мог, что этот провинциальный поэт и психиатр будет играть столь видную роль в югославской политике. Затем постепенно по мере, того, во-первых, как разрасталась война в Боснии, во-вторых, особенно вероятно, после 1994 года, когда Караджич, по сути дела, отказался поддержать план Вэнса-Оуэна, стало очевидно, что он пытается стать соперником Слободана Милошевича, и стать объединителем всех сербов. То есть ту роль, которую Слободан Милошевич определял исключительно самому себе. Затем Милошевич, естественно, ему за это в известной мере отомстил, фактически сдав его в период подписания Дейтонского договора. Некоторые наши политики и чиновники считали, что России нужно поддержать националиста, антикоммуниста Караджича вместо поддержки социалиста или коммуниста Милошевича. Это было как раз в начале 90-х годов. Такая была немножко странная позиция.
Андрей Шарый: О Милошевиче говорили о том, что он не сербский националист, что он человек, который просто невероятно любил власть и удерживал ее так, как только мог. О Караджиче можно сказать, на ваш взгляд, что это убежденный сербский националист?
Сергей Романенко: Вы знаете, я думаю, по крайней мере, в большей степени. Собственно, его биография свидетельствует о том, что это был довольно ловкий человек, который пользовался любыми случаями для того, чтобы каким-то образом продвинуться. Его путь из черногорской деревни в Сараево, затем в Белград, затем его уход в политику - все это свидетельствует о неуемном честолюбии. С другой стороны, конечно, он в годы существования Социалистической Югославии был верным титовцем.
Андрей Шарый: У Сербского государства в Боснии есть право на существование? Это, на ваш взгляд, олицетворение или результат вековечной тяги сербского народа в Боснии к существованию своего государства, или это просто стечение обстоятельств исторических, злая воля политиков, которые в 90-е годы вели свою игру?
Сергей Романенко: Сложный вопрос. Потому что тут можно это рассматривать и как общую тенденцию не только балканских, но и европейских народов к национальному самоопределению и созданию собственного государства. Можно это рассматривать и как преступную игру политиков и военных. Тут весь вопрос, видимо, в том, на каких основах будет создано это государство.
