Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Карэн Агамиров.
Кирилл Кобрин: Умер Александр Исаевич Солженицын. Ему было 89 лет.
Жизнь Солженицына столь же необычна, как и его книги. В то же время в его судьбе сконцентрирована история России в 20-м веке. Участник Великой Отечественной войны, сталинский зек, автор "Нового мира", диссидент, лауреат Нобелевской премии, невероятно влиятельный во всем мире политэмигрант, триумфально вернувшийся в постсоветскую Россию. Роль Солженицына в распаде коммунистической системы трудно переоценить, но столь же сильна и критика его историософских концепций, да и конкретных политических высказываний, особенно в последние годы. Мнение о покойном писателе и общественном деятеле собрал корреспондент Радио Свобода Карэн Агамиров.
Карэн Агамиров: У микрофона Радио Свобода лидер общероссийского движения «За права человека» Лев Пономарев.
Лев Пономарев: Для меня лично Солженицын сыграл очень даже большую роль, потому что, еще, будучи школьником, я думал о том, каким образом сделать так, чтобы поехать в Рязань, где он работал преподавателем, и встретиться с ним. Он для меня был тогда лидером сопротивления режиму. Я думал, как так поехать, как с ним встретиться. Его книги формировали всю мою жизнь. Он выжил и показал пример, что можно не только сопротивляться, но и выжить. Для меня он лидер сопротивления. Но он и великий писатель, поэтому редко кому так повезет, чтобы быть и тем, и другим. Здесь я должен сделать запятую, выдохнуть и сказать, что не всегда все были согласны, я не был согласен с ним, как с общественным деятелем. У него была другая точка зрения, она не совпадала с моей. Он всегда будоражил умы всех, кто с ним соглашался, кто не соглашался. Снять надо шапку, поклониться и сказать, земля пухом.
Сопротивление всегда полезно. Человек, который имеет смелость сказать, писать, сопротивляться в лагере и выжить, - это просто символ для всех, кто встает на путь сопротивления политическому режиму.
Я подозреваю, что, может быть, молодежь не знает, что он является именно символом сопротивления. Мне кажется, об этом мало говорили в последнее время. Естественно, он человек пожилой, сам ушел немного в тень, занимался литературным творчеством, были не очень понятны его отношения с Путиным, но это все неважно. Это все шелуха, которая уйдет. А в историю он войдет как великий русский писатель и как человек, который сопротивлялся тоталитарному советскому режиму и как пример всего этого.
Карэн Агамиров: Писатель и один из руководителей Объединенного гражданского фронта Эдуард Лимонов.
Эдуард Лимонов: Это конечно большая потеря, ушел гигант, безусловно. Он не был великим писателем, принадлежащий к той же с ним школе "деревенщиков" по стилистически Валентин Распутин, на мой взгляд, кажется писателем более интересным. Солженицын был идеологом, человеком, который помог похоронить целую империю, и акушером, который помог родиться сегодняшней России, но мне эта сегодняшняя Россия тотально не нравится. Но Александр Исаевич пережил свою собственную идеологическую смерть еще в 91-м году, в ночь, когда был беловежский договор подписан, поскольку Александр Исаевич ратовал за создание как раз союза славянских наций, то есть России, Украины и Белоруссии. Это самое ужасное, что может пережить идеолог.
По возрасту он относился к поколению моего отца, он родился в 1918 году, как и мой папа. Я к нему относился именно так, как, скорее, к отцу. То есть я бунтовал против него и сегодня остаюсь на своих позициях, но, тем не менее, я чувствую, что осиротел. После смерти Иосифа Бродского это самая большая для меня потеря. То есть я теперь остался абсолютным сиротой, я себя так чувствую.
Карэн Агамиров: А теперь выдержка из программы Радио Свобода «Лицом к лицу» от 23 сентября 2007 года. Писатель Владимир Войнович - о писателе Александре Солженицыне.
Владимир Войнович: Трудно сравнивать то время и сейчас. Во-первых, тогда Солженицын был в расцвете сил и кроме борьбы с советской властью у него были значительные художественные произведения, но они остались, естественно. И тогда он очень многих обаял просто силой своего художественного таланта - это раз.
Второе - это была все-таки холодная война, и была борьба человека с государством. И когда один человек борется с государством, он всегда вызывает сочувствие. Возьмем не Солженицына, возьмем Чернышевского. Пока Чернышевский боролся с властью, он, естественно, был кумиром и остался, кстати, кумиром многих поколений. Когда все хорошо... Даже если он прав, но если появилась хорошая власть, в полном мире, нам беспокоиться о нечего, чего о нем говорить. А тогда ведь не только Запад, а мы здесь, внутри, тоже ведь кипели, возмущались, гневались, переживали за него. Бывает писатель писателем, а бывает писатель еще и общественный деятель. Это не всегда бывает вместе, Солженицын был и общественным деятелем. Он стал вести такую тогда бескомпромиссную борьбу с государством и, естественно, подвергался опасностям, многие люди просто за него даже очень боялись или ему сочувствовали, или его поддерживали, некоторые открыто поддерживали, некоторые хотя бы на кухне, морально. Я знаю многих людей, которые где-то у себя держали в укромном месте портрет Солженицына так, чтобы, если кто-то зайдет, чтобы его убрать, спрятать, а для другого, наоборот, его выставить.
Карэн Агамиров: Писатель Валентин Оскоцкий.
Валентин Оскоцкий: С уходом Солженицына из жизни завершилась эпоха, которая во многом определялась его именем. Я помню тот день, вернее, ту ночь, когда Солженицын вошел в мое сознание, как в сознание многих людей. Это была ночь на кухне в коммунальной квартире, когда, получив на одни сутки журнал "Новый мир", я читал "Один день Ивана Денисовича". Я начал читать это вечером и уже не мог оторваться до утра, просидев ночь за этой повестью на коммунальной кухне. Твардовский, печатавший эту повесть, многократно говорил о том, что с нее начинается новая эпоха в литературе. Вот это ощущение новой эпохи, оно было, я думаю, у большинства читателей, в сознание которых вошел зек Шухов и его создатель Александр Исаевич Солженицын. Все последующие повести, последующая проза Александра Солженицына, будь то рассказ "Матренин двор" или будь то роман "В круге первом" или "Раковый корпус", они укрупняли писателя. Присутствие Солженицына в литературе - это было камертоном, на который настраивалась и литература, и читательское сознание.
