Война Грузии и России окажет немалое воздействие на мировую политику. Пока трудно полностью оценить итоги пятидневного вооруженного столкновения августа 2008 года. Есть несколько тенденций, развитие которых определит ход событий.
Во-первых, обозначился драматический конфликт восприятий, превосходящий по глубине разногласия, которые раньше возникали между Москвой и западными столицами.
Россия – не только руководство, но и общество – рассматривает свои действия как стопроцентно оправданные – и политически, и морально. Москва абсолютно уверена в своей правоте и безальтернативности действий.
Значительная часть влиятельных стран придерживается противоположного мнения – действия России, чем бы они ни были вызваны, совершенно и категорически неприемлемы.
Россия искренне шокирована внешней реакцией и тем, насколько однозначную поддержку получил на Западе Михаил Саакашвили, нарушивший все возможные гуманитарные нормы цивилизованного поведения. Москва усматривает в этом даже не двойные стандарты, а неприкрытый цинизм, выходящий за рамки нормальной политической практики.
Это может вызвать далеко идущие последствия. Россия склоняется к тому, чтобы не только полностью отказаться от следования западным ценностям, но и признавать факт существования чего-то подобного.
Во-вторых, проблема отсутствия надежных союзников, о которой говорили давно, проявилась остро и наглядно. Назвать положение России международной изоляцией было бы преувеличением. Все-таки сознательное желание наказать Москвы присутствовало лишь в нескольких странах, остальные скорее не знали, как реагировать. Но Россия, очевидно, оказалась в вакууме. Ее действия не поддержал никто, хотя мотивы были разные.
Теперь существует возможность сближения со странами, с которыми в ином случае Россия была бы осторожнее. Другая угроза – использование партнерами «одиночества» Москвы для получения привилегий за поддержку.
В-третьих, Россия впервые после распада СССР продемонстрировала, что способна и готова применять силу вне собственной территории для защиты своих интересов. Перед соседними государствами встает вопрос о способах обеспечения безопасности.
Дилемма понятна. Один путь – искать покровительства крупных держав за пределами региона, причем не общеполитической поддержки, а полноценных, т. е. обязывающих, гарантий безопасности.
Другой – заключать договоры с Россией, дабы получить такие гарантии от нее. Тем самым можно не только обеспечить защиту от внешних угроз, но и обезопасить себя на случай обострения отношений с могущественным соседом.
Для Грузии и, скорее всего, Украины выбор очевиден – они взяли курс на НАТО и США. Остальным странам предстоят серьезные раздумья.
России предстоит ответить на не менее важный вопрос. Каковы критерии тех по-настоящему жизненных интересов, защита которых позволяет применять силу?
В-четвертых, резкие действия России показали, что стратегия Запада по планомерному освоению геополитического наследства Советского Союза себя исчерпала.
Перед Соединенными Штатами и их европейскими союзниками также встает дилемма: занимать жесткую позицию, перейдя к полноценному сдерживанию возрождающихся амбиций Москвы, либо попытаться найти баланс интересов с Россией, признав ее право на особую позицию в собственной сфере влияния.
В-пятых, проявилась раздробленность Запада и основных его институтов (прежде всего НАТО). США перегружены военно-политическими обязательствами. Европа разделилась на решительных и умеренных. В результате возможность принятия решений в НАТО и особенно Европейском союзе затруднена.
Конфликт в связи с Грузией может стать еще одним толчком к переформатированию структур безопасности. Возможно движение в сторону региональных альянсов (например, страны Центральной и Восточной Европы плюс США) параллельно с НАТО, которая все больше будет превращаться в политический клуб.
Теоретически возможна дискуссия о создании новой системы безопасности с участием России. Но, судя по реакции Запада, такой вариант практически невероятен.
В-шестых, обозначилась концептуальная проблема российско-американских отношений – несовпадение стратегических горизонтов.
Россия – мировая держава с региональными амбициями. То есть свои возможности в отдаленных регионах (Латинская Америка, Африка, Ближний и Дальний Восток) она готова менять на интересы в прилегающей зоне – Европе и Евразии. Иными словами – существует примерное понимание иерархии приоритетов.
США – сверхдержава с глобальными амбициями. У лидера мирового порядка второстепенных интересов нет. Пожертвовать ничем нельзя, да и обмениваться не стоит, потому что если «посыплется» в одном месте, возможен эффект домино. Так что все остальных надо «отжимать» насколько возможно.
В результате конструктивного диалога не получается.
В-седьмых, очевиден кризис понятийного аппарата мировой политики. Форма унаследована от 1990-х годов –
отсутствие системной конфронтации, стратегическое партнерство, движение к единому миру, основанному на общих представлениях, доминирование «мягкой» силы над «жесткой».
Реальное содержание напоминает даже не холодную войну (идеологического противостояния нет), а соперничество по типу XIX века. Идейно-политическая сумятица только усугубляет дисбалансы, которые и так стремительно накапливаются в мире. Правила и нормы международных отношений, действовавшие в эпоху холодной войны, за последние десять лет успешно разрушены, новых не появилось.
