Ирина Лагунина: Дети и Интернет – эта проблема становится все острее. Причем она заключается не только в попадании подростков в Интернет-зависимость, но и в доступности для них экстремистских, эротических, асоциальных сайтов, а методы контроля пока не выработаны. У микрофона Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: В России пока не существует анализа, дающего представление о том, насколько дети, пользующиеся Интернетом, подвергаются таким опасностям. Но такая статистика уже есть на западе, именно ею пользуется Партнерство для развития информационного общества в России – ПРИОР-Север-Запад, которое работает над созданием программы «Чистый Интернет», где есть сегмент и для защиты детей. Говорит сотрудник «Партнерства» Максим Шубинский.
Максим Шубинский: По зарубежным данным, 9 из 10 детей в возрасте с 8 до 16 лет, которые пользуются интернетом, видят онлайновую порнографию. Около 40% детей, регулярно пользующихся интернетом, однажды подвергались сексуальному домогательству, около 10% подвергались неоднократно. Это только касается онлайновой порнографии. Естественно, еще существует и оскорбления в сети Интернет, естественно, существует сейчас мошенничество в сети Интернет. Если в целом по России это не очень актуально, то Москва и Петербург в проникновении в Интернет сравнялась с европейскими государствами и проблемы у нас такие же. В связи с этим возникла целая группа проблем и, соответственно, направление деятельности. Первая – аналитическая, потому что пользуются западной статистикой неправильно, надо хотя бы узнать, что происходит у нас, провести исследования нормальные. Следующее направление, связанное с работой с провайдерами по поводу систем фильтрации. Но понятно, что система фильтрации – это попытка запретить. Все мы знаем, что работая с детьми, запрещать что-либо – это не решение проблемы. Во-первых, запретный плод сладок, во-вторых, все запретить невозможно. Те же исследования западные показывают, что открывают страницы с порнографией, совершая поиск в Интернете по совершенно не связанным темам. Они могут о машинах искать информацию, попасть на страничку, связанную с порнографией. Поэтому возникло еще два направления. Первое – это направление, связанное с статистической работой, потому что у нас люди еще не осознают проблемы, проблемы сидения в Интернете бесконечном, как момент зависимости, так и вообще проблемы, родители не осознают, проблемы сидения детей в интернете. И если эту проблему не поднять, если не рассказать о возможных ситуациях, которые могут возникнуть с их детьми, то ситуация будет скорее всего усугубляться. Последнее направление, связанное с разработкой некоторых методических рекомендаций для школ. Я представляю центр информации Петроградского района, мы этим занимаемся уже год, пытаемся создать некоторые методические рекомендации, может быть как блок «Основы безопасности жизнедеятельности», даже назвали «Основы безопасности жизнедеятельности в Интернете», где были бы некоторые наметки учебного курса по тому, как детям вести себя в интернете, как не стать жертвами сексуального насилия, как не стать жертвами мошенничества. Все мы понимаем, что дети достаточно наивны в возрасте до 11 лет и могут выдать ту информацию, которая приведет к противоправным действиям в отношении них или членов их семьи. Все это должно быть подано в хорошей, интересной форме, то есть все-таки дети.
Татьяна Вольтская: Социальные работники, психологи и психотерапевты знают, что наркозависимость, лудомания – зависимость от азартных игр, и многие другие проблемы начинаются у детей с посещения компьютерных клубов и Интернет-кафе. Между тем, сегодня закон позволяет предъявить претензии к ребенку, его родителям или хозяину такого клуба или кафе того тогда, когда ребенок находится там во время школьных уроков – с 9 до 3 или после 11 вечера, - говорит Ваган Катаян, представляющий городской Центр профилактики безнадзорности и наркозависимости «Контакт».
Ваган Катаян: Мы говорим о том, что за руль можно посадить подростка, только достигшего определенного возраста, потому что это риски. И мы регламентируем: мотоцикл – это один возраст, за руль – другой возраст. Давайте целесообразно подойдем к этому вопросу. Понятно, что интернет вошел в нашу жизнь и он уже никуда не денется, это инструмент современного общества для тех коммуникаций, которые необходимы на сегодняшний день. И мы понимаем, что дети должны приобщаться и в определенном возрасте становиться резидентами этих коммуникаций. Так давайте мы определимся, не надо делать запрет, надо определиться: есть детские интернет-кафе, куда может придти несовершеннолетний и где есть стандарты, по которым определяются требования к продавцу этого продукта. Законодательно он имеет право продавать только этот продукт, все остальное наказуемо законом, причем уголовно наказуемо. Не административный штраф, а уголовно наказуемо. Потому что это вред здоровью. Второе: есть взрослые интернет-кафе. Совершеннолетний человек имеет право наносить себе вред, где хочет, когда хочет и как хочет – это уже вопрос воспитания, как мы его подвели к возрасту самостоятельной жизни. Вопрос инструмента, инструмент может быть полезным и инструмент может быть вредным. Молоток, розетка. Если ребенку с детства малолетнего сказали: сунешь туда палец – убьет, он точно на всю жизнь запомнит, что в розетку палец совать нельзя. Если ему сказали, что это молоток и если ты не попадешь по гвоздю, ты сделаешь себе больно, он понимает, что нужно бить по гвоздю.
Давайте мы следующее решим. Первое: если мы дадим правильное информационное пространство, которое будет транслировать культуру внедрения интернета в семью, это касается всех средств массовой информации, это ответственность нашего общества перед тем, какой продукт мы создаем для наших детей. Мы же сегодня разрешили создавать любые виды продуктов без ограничений. И теперь мы хотим отрезать, не разрешить, создать законодательную базу, чтобы этого не происходило. Так давайте определимся, что мы разрешаем создавать конкретный продукт, который не может нанести вред здоровью психическому и физическому нашим детям.
Татьяна Вольтская: Известный случаи, когда подростков пытаются завербовать в экстремистские исламистские формирования, известны попытки педофилов найти себе жертв через Интернет. Но до сих пор непонятно, кто в правоохранительных органах должен заниматься этими вопросами. Ответ представителя службы по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом УФСБ по Петербургу и Ленинградской области Ивана Германа представляется мне несколько туманным.
Иван Герман: Пожалуйста, тогда давайте действовать вместе. Никто же не против заниматься, мы же не отказываемся работать по этим направлениям. Просто говорим, что нам надо от чего-то отталкиваться. Нельзя просто сказать: он такой-то, а он такой-то. Как это будет выглядеть? Как мы будем с этим человеком разговаривать? Скажет: а я вообще ничего не понимаю, о чем вы говорите, у вас против меня ничего нет. И до свидания. Пожалуйста. Надо как-то самим устраиваться. Никто за нас ничего делать не будет.
Татьяна Вольтская: Об ответственности родителей говорит и заместитель председателя Комитета по молодежной политике Петр Тищенко.
Петр Тищенко: Большинство родителей не берет на себя ответственности за судьбу ребенка в этой среде. Для большинства из нас, родителей совершенно небезразлично, что ребенок есть, для чуть меньшего числа родителей небезразлично, что ребенок одевает. Еще меньшее число взрослых заботится, с кем ребенок дружит, какие книги читает, какие фильмы смотрит. Я думаю, что совсем мало интересуются тем, какие сайты посещает их чадо и сколько времени проводит за монитором. Несколько лет назад исследования социологов показывали, что 56% родителей тех, чьи дети реально сейчас потребляют наркотики, об этом не догадываются. Я думаю, исследования в отношении угроз, которым реально подвергаются нынешние петербуржцы юные из сети Интернет, еще в меньшей степени известны их родителям. Простых решений в этом вопросе нет. Безусловно, нужно работать над внутренними установками ребенка. Это процесс воспитания, это процесс созидания личности. И здесь, конечно, ответственность родителей. Безусловно, есть места, где ребенок может оказаться без родителей – это учреждения. Лет семь назад в наш комитет регулярно поступали письма о том, что дети пропадают. Дети пропадают в частных коммерческих компьютерных клубах. Тогда дома повсеместно компьютеров не было, и были случаи, когда по трое суток ребенка не могла мама найти, потом находила в клубе и взывала: что же делать? Они частные, они саморегулируемые, они ответственны только перед налоговой службой. Мне тогда удалось найти решение. Удалось найти старый, затертый годами санпин, который регламентировал, сколько ребенок может. И тогда нынешний Роспотребнадзор, тогда СЭС смогла применить санкции на основе нарушения норм действующих, законодательно закрепленных. В отношении учреждений здесь ответственность государства, чтобы в государственном учреждении было безопасно молодому человеку находиться, особенно молодежные. Здесь сфера подростковых клубов, 320 в городе, около 60 тысяч ребятишек там занимается. Моя ответственность, чиновника, отвечающего за урегулирование этой сферы, чтобы там было безопасно. Что касается ответственности за то время, которое ребенок проводит за экранами монитора в семьи, здесь прямая ответственность родителей. Придется узнавать, придется вникать, придется знать, где и когда делает твой ребенок, тогда можно будет уверенным, что не будут негативные последствия. Конечно, здесь нужна помощь специалистов. Прямые рекомендации, пошаговые алгоритмы, разъяснения. Должный быть рекомендации, утвержденные инструктивно, спущенные в школы, где тоже уровень просвещения среди большинства педагогов значительно уступает уровню просвещенности учеников в этих вопросах.
Татьяна Вольтская: Чтобы защитить детей, нужны деньги, - считает представитель общественного совета по социальной рекламе на Северо-Западе Станислав Дворко.
Станислав Дворко: У нас несколько чатов, у нас несколько форумов. Ежедневно к нам происходит до 20 вторжений, связанных с предложением социальных услуг и так далее. Мы говорим: давайте мы законодательно решим этот вопрос. А вы знаете, что это невозможно. Те, кто вторгается, этот сайт находится вне территории Российской Федерации, он находится в Арабских Эмиратах, на Украине очень много, Латвия, Эстония, Германия. Что мы можем предъявить Германии или Эстонии или, тем более, в Украине. Мы обращаемся в комитеты за деньгами, просим на воспитательные программы, потому что мы являемся вообще неким средством массовой информации, направленным исключительно на детей, на их психологию. И надо сказать, что мы постоянно испытываем дефицит средств. И государство по сути дела игнорирует нас, вот эти все инициативы. Те, кто размещает информацию, они хорошо финансируются. Индустрия секса, индустрия насилия, она финансируется прекрасно, в отличие от нашей деятельности по борьбе с этим феноменом. Все мы это прекрасно знаем. Поэтому, наверное, надо ставить вопрос, во-первых, о законодательной инициативе, во-вторых, финансирование данных направлений, в-третьих, коллегиальное решение общественниками и государственным сектором данных вопросов.
Татьяна Вольтская: Есть и более простые решения проблемы, основанные на желании родителей, чтобы их компьютер не сломался, - считает координатор проектов Agnitum в России и СНГ Виталий Янко.
Виталий Янко: Антивирусные средства, программы технические помогают им частично даже выполнять задачи фильтрации на примитивном уровне, тем самым можно представить в глазах родителей совершенно по-новому вопрос о безопасности ребенка в интернете. Если ребенок посещает неблагонадежные сайты, если он случайно по каким-то ссылкам переходит на эти сайты, антивирусное обеспечение блокирует их, имея, естественно, контент фильтрации, родитель в данном случае уверен, что компьютер не сломается. Соответственно, он не получит того морального вреда, который может получить в случае, если чадо останется без такого развлечения и доступа в интернет, если подойти к этому, надавив на болевую точку каждой семьи. Тут можно подойти с двух сторон. Очень правильный подход в законодательном праве, в праве правоохранительном. Но это все-таки борьба с последствиями. Либо очень методично, очень последовательное предупреждение этих последствий в ходе образовательных и просвещения родителей. А тут можно придти практически в каждую семью. Более того, если дополнить это предложениями по фильтрации неблагонадежных сайтов на уровне провайдеров, работа по белым спискам, установление графика работы детей в интернете, какой-то специальной, очень простенькой программой, которая могла бы сигнализировать интернет-провайдеру о том, что ребенок вышел в интернет, не только из дома, из детского кафе, это все достаточно просто в реализации и в то же время предоставляет достаточно широкие возможности для внедрения.
Татьяна Вольтская: Эта услуга – фильтрация сайтов – была бы даже выгодна провайдерам, если бы не одно препятствие, - говорит Максим Шубинский.
Максим Шубинский: Это услуга, которая была бы востребована, если бы родители знали, что нужно сделать. К сожалению, родители много чего не знают.
