Передышка на военных фронтах на Кавказе и перегруппировка дипломатических сил накануне срочного саммита Евросоюза, который должен определить свое отношение к действиям Кремля, позволяет подвести некоторые предварительные итоги событий последних трех недель. Мнения самые различные - от заявлений, что «мы стали свидетелями рождения нового мирового порядка», до катастрофических аналогий с августом 1914 года. Руководитель аналитической службы фонда «Российский общественно-политический центр» Святослав Каспэ считает, что Кремль совершил серьезную внешнеполитическую ошибку, превратив заявленную им «гуманитарную, миротворческую операцию» в поспешный жест поддержки сепаратистов:
- Не то, чтобы до этого кризиса была одна реальность, а сейчас стала другая. Реальности меняют друг друга очень быстро, каждый день, и очень важно фиксировать вот эти смены кадров, чтобы сделать разумный выбор в следующий раз, возможно, на следующий день.
- У меня нет сомнений, что всю эту давно заложенную бомбу детонировал Саакашвили, устроивший безумную авантюру со штурмом Цхинвали. Вообще говоря, провоцировать глобальный кризис, решая свои довольно мелкие проблемы - это фантастическая безответственность. Но Саакашвили - президент другой страны, и разбираться с ним, и отвечать по наделанным долгам предстоит Грузии, а не России.
- Меня интересует Россия. И главный шаг, сделанный ею - это именно признание независимости. Это шаг, на мой взгляд, нелогичный, досадный и лишний. Ведь вся эта ситуация хорошо поддается описанию в терминах «хорошие парни» - «плохие парни». Над ними принято иронизировать, но совершенно напрасно, это ведь ясная система этических координат. И в первые дни кризиса была намечена очень многообещающая линия: мы - хорошие парни, и только поэтому мы не могли поступить иначе. Я не говорю, что выдержать эту линию было бы просто, но можно было бы попытаться, и были все шансы на успех. Можно было забросить в медиасферу доказательства преступлений грузинской армии. Можно было наводнить зону конфликта западными журналистами, политиками, экспертами, кем угодно, а не ограничиваться, если я ничего не пропустил, одним Хаммербергом. И главное, надо было заявить, что Россия продолжает оставаться гарантом территориальной целостности Грузии даже против воли ее собственного руководства, ее «плохих парней», что именно этим было мотивировано вмешательство. То есть, во-первых, конечно, моральным императивом - спасти людей немедленно, а во-вторых, не допустить, чтобы Грузия своими собственными безумными действиями навсегда закрыла себе путь к примирению с мятежными территориями.
- Либо терпения, либо желания выдержать эту линию не хватило. Вместо этого мы решили показать, что мы по-настоящему «плохие парни», готовые не считаться с мнением наших партнеров по глобальным взаимодействиям и структурам, с теми резолюциями Совета безопасности ООН, которые сами же подписывали и так далее. Что мы готовы действовать жестко, грубо, безоглядно, ставя мир перед свершившимся фактом. Мы захотели, чтобы нас воспринимали в мире в этом качестве. Тогда возникли подозрения, естественно, что этого мы, вообще-то, и хотели с самого начала.
- Тут выходит неувязочка. Именно в таком поведении мы до сих пор упрекали американцев, Запад, et cetera. А теперь выяснилось, что это-то поведение Россия рассматривает в качестве нормы для себя, а значит, и для всех остальных.
- Получается, что внешняя политика России носит реакционный характер. Реакционный не в политическом смысле, а в смысле, что эта политика построена только на реакциях на то, что делают другие, но самостоятельной ценности как бы не несет. «Вот вы - Косово, а мы вам – Абхазию».
- Совершенно верно. Как будто мы считаем своим долгом повторять те же самые ошибки, на которые мы еще недавно указывали другим. Как будто сам факт совершения того или иного действия нашими партнерами является для нас основанием, чтобы совершить точно такое же действие. Тут возникает еще одна двусмысленность. Параллельно с этой линией, что мы – «плохие парни» и извольте нас уважать в этом качестве, продолжает проводиться и первая линия поведения, только теперь она делается совершенно неубедительной, и все, чего удалось добиться в ее рамках, уже девальвировано, потому что нельзя быть хорошими и плохими парнями одновременно.
- До признания независимости Южной Осетии и Абхазии мы имели шанс убедить мир в том, что там, по крайней мере, в Южной Осетии действительно имел место геноцид. Теперь кто же в это поверит? Теперь невозможно никого переубедить, что нашей целью с самого начала не было именно исключительно расчленение Грузии. Это очень дурно по отношению к убитым, убийцы которых теперь вряд ли будут призваны к ответу.
