Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие петербургский литератор и публицист Самуил Лурье .
Кирилл Кобрин : Возвращаемся к ситуации вокруг российско-грузинского конфликта. Язык, который используют стороны, становится все резче и, честно говорят, страннее, не уместнее для государственных деятелей. Представитель России в Совете безопасности ООН Виталий Чуркин мало того, что обвинил США в лицемерии, он еще в своем выступлении зачем-то помянул инопланетян. Премьер-министр Владимир Путин рассказал в интервью CNN о том, как некие могущественные силы в Вашингтоне плетут заговоры, а в отношении ведущего американского телеканала Fox и вовсе использовал непарламентские выражения. Не отстал от них и президент Грузии Михаил Саакашвили, который тоже вспомнил про инопланетян. Надо сказать, такого языка политиков в мире еще никто не слыхал. О том, что происходит с этим языком, я побеседовал с петербургским литератором и публицистом Самуилом Лурье.
Самуил Аронович, этот странный лексический набор о чем он говорит, о какой-то растерянности? Потому что дипломатический язык не предполагает разговоров о пришельцах, о космосе не в прикладном отношении, разговоров о том, что кто-то наложил, извините, в штаны и так далее. Это что, конец большого стиля?
Самуил Лурье : Не знаю, когда существовал большой стиль... Мне кажется, что это логический результат процесса, описанного Джорджем Оруэллом, который называется "Двоемыслие". Распад смыслов, когда слово значит одновременно и то, что он значит, и прямо противоположное, то так оно и бывает.
Кирилл Кобрин : Оруэлл, когда описывал новояз, этот язык, в котором все значит совсем другое, все-таки этот новояз (мы помним прекрасно по советскому времени) это была очень мощная система лексическая, система смыслов, которые друг с другом соотносились, которые ложились на определенные идеологемы и служили им. Сейчас никакой идеологемы нет. Может быть, в этом причина распада этого языка?
Самуил Лурье : Мне кажется, что нам тогда был Оруэлл не совсем понятен. Это неисчерпаемая книга. На том уровне в советское время, когда мы ее читали, то нам казалось, что в сущности, да, действительно точке "А" в реальности соответствует точка "А" в агитпропе. Все было, действительно, соотнесено. Но теперь видно, что речь шла о чем-то большем, о каком-то насаждаемом пороке мышления, то есть когда закон тождества отменяется, и закон исключенного третьего отменяется, и слово не просто значит противоположное, а оно значит и то, и другое, и, вообще, не значит ничего. Слово, вообще говоря, существует для того, чтобы заполнять пространство между поступками и больше ни для чего вообще.
Кирилл Кобрин : Для советских руководителей все-таки у них были уже готовые слова, написанные в той или иной степени Марксом, Энгельсом, Лениным, Сталиным в некотором смысле и так далее. Они использовали эти готовые слова, когда у них возникала потребность обозначить что-то иное, что не описывается этими словами. У них возникали как раз такие сложности такие, как экономика должна быть экономной и так далее. Но все-таки они использовали и довольно ловко эти уже готовые блоки слов. Сейчас кто является поставщиком слов для руководства России? Потому что это разные совершенно пласты. Это какая-то приблатненная лексика дворовая, эти инопланетяне то ли из голливудских фильмов, то ли из фантастических советских романов. Что это?
Самуил Лурье : Да, я тоже думаю, что это, конечно, такие приблатненные и пригибленные одновременно люди. Они имеют такой речевой этикет, когда вещи не называются своими именами вообще. Похоже, что тут действительно названия отстали от предметов. Если положить это еще на какой-то царящий в головах и в реальности абсурд, то получается то, что получается. Видите, та схема, про которую вы говорили, советская, она все-таки исходила из того, что реальность существует. А, мне кажется, что теперь люди, которые принимают решения, думают, что реальности нет вообще. А то, что они говорят, это не описание реальности, а это просто реальность и есть. Есть акт постоянного унижения здравого смысла.
Кирилл Кобрин : И вот в связи с этим вопрос о реальности. Владимир Путин в интервью CNN рассказывает о том, что события в Грузии - это некий заговор, заговор с целью поднять шансы одного из кандидатов, конечно же, он имеет в виду Джона МакКейна. Он намекает на то, что это заговор нынешнего вице-президента Дика Чейни. Всю эту версию он почерпнул, естественно, из российского телевидения. Итак, российское телевидение, которое находится под государственным контролем, оно воспроизводит какие-то версии реальности, и эти версии реальности являются настоящей реальностью для тех, кто отдает приказания этому самому телевидению и другим средствам массовой информации. Круг замыкается.
Самуил Лурье : Да, он замыкается. Я тоже обратил внимание на это высказывание, но с другой точки зрения. Потому что если человек говорит, что этот заговор, допустим, американских спецслужб, то получается, что он же в нем участвовал, он поддался на эту, скажем, провокацию, то есть либо совершил политическую ошибку, либо выполнил политический заказ враждебной силы. Это само по себе выглядит каким-то абсурдом. Нельзя же сказать, что мы исполнили заказ, что мы сделали именно то, чего хотел МакКейн. Это можно сказать, когда ты не совсем осознаешь, что будет у тебя в конце предложения, какое сказуемое.