Марина Тимашева: Второй фестиваль «Корни и крона», который проходит с середины июля до середины сентября в исторических залах Москвы, представляет российских и зарубежных исполнителей, чье творчество связано с этнической, средневековой, ренессансной и барочной музыкой. О программе и участниках фестиваля рассказывает Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: Программа Второго музыкального фестиваля «Корни и крона» весьма разнообразна. Произведения современных композиторов Владимира Мартынова и Софьи Губайдуллиной, колокольные звоны, раннебарочная музыка Англии и Италии, органная музыка Баха. Часть концертов проходит в Музее-усадьбе Архангельское, некоторые - в усадьбе Дурасова в Люблино и Музее-заповеднике Коломенское. Я попросила художественного руководителя проекта органиста и клавесиниста Алексея Семенова рассказать об идее фестиваля, которая позволила объединить столь различные направления.
Алексей Семенов: В каждом концерте я стараюсь, чтобы было что-то новое, что-то необычное - первое исполнение или какой-то неожиданный поворот известной темы. Вот есть японско-латвийско-российский ансамбль. Очень интересный. Я тоже о нем узнал недавно, пригласил их, и они исполнили очень интересную программу, которая сопоставляет итальянские и французские стили.
Тамара Ляленкова: Но со Средневековьем сложно - нотная грамота не всегда отражает то, что тогда происходило и можно только догадываться. Какая аутентика здесь может быть?
Алексей Семенов: Во-первых - инструменты. Во-вторых - отношение к тексту. Если это серьезный музыкант, а серьезный музыкант это всегда ученый, он всегда изучает источники, он всегда стремится узнать что-то еще, помимо страницы нотного текста, которая у него перед глазами. Потому что иначе непонятно, как это исполнять. Вот одна строчка, иногда даже без нот, а просто текст. Если это латынь, то и она произносилась по-разному. Поэтому надо, конечно, все это изучать. И существуют разные подходы. Во многих ансамблях по-разному расшифровано, по-разному исполняется. И это правильно. И тогда это тоже так было. Потому что, да, были тексты и были какие-то мелодии, которые тогда существовали, и на которые эти тексты пелись и импровизировались. Импровизация это была основа исполнения.
Тамара Ляленкова: Можно в развитии музыки усмотреть какую-то философию?
Алексей Семенов: Вообще, до сих пор на Западе, когда пишется диссертация по музыке, то присваивается звание доктора философии. Музыка это часть философии. Я считаю, что музыка это способ общения, передачи информации между людьми. Поэтому одна из целей фестиваля - возродить интерес к импровизации, возродить вообще импровизацию в практике.
Тамара Ляленкова: Рассказ о фестивале «Корни и кроны» и аутентизме в музыке продолжает художественный руководитель ансамбля солистов « The pocket symphony », скрипач, дирижер Назар Кожухарь.
Назар Кожухарь: Слово «аутентичный» - наверное, модное, но музыка сама по себе вся аутентичная. Ее кто-то написал, и она в таком виде и живет, она идет от лица того человека, который ее сегодня исполняет.
Тамара Ляленкова: Мало того, что ранняя музыка вообще практически не нотирована.
Назар Кожухарь: Формально говоря - да. Но в этом как раз ее удобство. В музыке, которая более точно записана, например, какая-нибудь нововенская музыка - Вебер или Шенберг - где постоянно авторам предлагаются отклонения темпа и всякие средства выразительности, это забивает, вроде бы, голову человека, но это все шло от того, что автор, скорее всего, не доверял исполнителю. И как раз в этом сложность, чтобы эту музыку играть так же живо и импровизационно, просто следуя тому, что автор хочет. Но, в общем-то, я думаю, что вся музыка требует интерпретации, проще говоря, импровизационного отношения. Да и вообще прикосновения сами к инструменту очень разные. Инструменты разные, степень нагрузки, приложения физического к инструменту очень разная. На современном рояле вес клавиши примерно 60 грамм, а на историческом фортепьяно времен Бетховена, по-моему, 15. Не говоря уже о высоте струн на скрипке или о материале, из которого они сделаны. Потому что во времена Вивальди или Баха играли не только на жильных, но и на шелковых струнах. Сегодня мало кто представляет себе, как это звучит, наверное, это волшебные звуки. Или, например, клавесин, сегодня используются даже у аутентичных инструментов, пластиковые или кожаные перья, а в то время это было перо птицы - вороны или какой-то более благородной. Но, опять-таки, это все та механика, которой человек способен овладеть, а самое трудное это обогатить и перестроить мышление. Психомоторика не изменилась. То, что заводит организм и возбуждает нас, механизм этого не изменился. Безусловно, мы не можем и не надо воспринимать так, как, наверное, эту музыку воспринимали при дворе Короля Солнце. Но изначально, чтобы ее воспринять, ее нужно воспроизвести. И вот здесь уже музыкант, чем богаче его возможности технические, внутренняя фантазия, знания исторические, тем интереснее будет тот контекст, в который публика будет погружаться. Она не обязана знать какие-то тонкости. Собственно, в этом, наверное, интерес играть музыку и старую, и новую, поскольку только тогда ты видишь разницу между скрипичной сонатой Шостаковича, современным роялем со стальными струнами, и не очень приятными порой звуками, которые, нужно доставать из инструмента, и какой-нибудь ранней итальянской музыкой 17-го века, которая звучала в Сан-Марко.
Тамара Ляленкова: Это важно, где звучит мучка? Важна акустика, архитектура и настроение?
Назар Кожухарь: Программу мы уже поменять не можем, она представлялась мной именно для Овального зала усадьбы Архангельское, где очень высокий купол. Главное произведение в нашей программе, которое мы представляем это « TeDeum » Генри Пёрсела, которому на следующий год исполняется 350 лет. Все произведения в первый раз играются. Наверное, половина из них вообще никогда не звучала. По крайней мере, в таком виде точно не звучала, в историческом. Он освобожден от наслоений последующих эпох. Составы выдержаны те, которые могли быть во времена, когда писалась музыка. Концерт уникален и это радостно.
Тамара Ляленкова: Помимо уже названных исполнителей, в фестивале «Корни и крона» приняли и примут участие в сентябре ансамбли Академия старинной музыки, Бах-консорт, Ансамбль звонарей «Светолитие», а также Петр Айду, Марк Пекарский, Анатолий Гринденко.
