Ирина Лагунина: Темпы роста экономики России замедляются, особенно – промышленного производства. Компаниям уже не хватает денег на расширение бизнеса прежними темпами, а новые средства оказываются слишком дорогими или вовсе недоступными. Спустя 10 лет после российского финансового кризиса в экономику вернулось понятие «дефолт». Подробнее об этом – в материале Сергея Сенинского...
Сергей Сенинский: ... Темпы роста промышленного производства в России в августе, по прогнозам, окажутся минимальными за последние 10 лет. Предприятия отмечают массовое сокращение еще недавнего спроса на свою продукцию.
Главной причиной замедления темпов роста экономики России в последние месяцы эксперты Министерства экономического развития считают резкий спад внутренних инвестиций. Но при этом другой из моторов роста экономики в целом – покупательский спрос – пока работает... Главный экономист финансовой корпорации «Уралсиб» Владимир Тихомиров:
Владимир Тихомиров: Действительно, были два основных фактора роста российской экономики в последние два года. С одной стороны, инвестиционный спрос со стороны экономики, что приводило к созданию новых рабочих мест, к росту экономики. Второе – это потребительский спрос. По инвестициям мы увидели серьезные замедления. Но надо сказать, что инвестиции – это не только деньги, направляющиеся в реальный сектор экономики, но так же деньги, которые идут в экономику в качестве потребительского кредитования, потребительские кредиты на покупки машин, недвижимости и разные другие нужды. Поэтому снижение инвестиционной активности экономики одновременно ударяет больно и по реальному сектору экономики, производственному сектору экономики, так и по потребительскому спросу.
Другой причиной потребительского спроса является замедление темпов роста реальных доходов населения. На фоне дешевых денег, дешевых кредитов у нас еще в последние годы сильно росли реальные доходы населения. В последнее время, за последний рост темпы роста стали снижаться приблизительно с 12-13% в год до где-то 9-10%.
Сергей Сенинский: Каковы причины этого сокращения?
Владимир Тихомиров: Причины здесь разные. С одной стороны, мы имели большой инфляционный всплеск, чем выше инфляция, тем, естественно, ниже темпы роста реальных доходов населения. С другой стороны, мы видим, что в послевыборный период правительство нацелилось на борьбу с инфляцией, в том числе и за счет снижения расходов государственных на зарплаты. Сейчас идет перестройка зарплатного механизма в госсекторе, но в целом фонд заработной платы не растет такими темпами, как он рос год назад.
Сергей Сенинский: Крупнейшие внутренние инвесторы в России – нефтегазовые и металлургические компании.. И если главной причиной замедления темпов роста экономики России в июле – августе в правительстве считают резкий спад внутренних инвестиций, можно предположить, что они сократились, в первую очередь, именно в этих секторах?.. Аналитик международного рейтингового агентства Standard&Poor's Елена Ананькина:
Елена Ананькина: Вообще, честно говоря, мы не видим особенного спада внутренних инвестиций у тех нефтегазовых и металлургических компаний, которые имеют наш рейтинг. Наоборот, сейчас многие крупные компании наращивают капиталовложения. Но связано это с двумя факторами. Во-первых, невозможно больше жить на старых советских наработках, месторождения стареют, чтобы добывать тот объем нефти, нужно вкладывать больше или нужно разрабатывать новые месторождения. В то же время есть и второй фактор: сильно подорожали услуги строительных и специализированных сервисных компаний. То есть те же работы сейчас стоят дороже. Основным источником финансирования для нефтегазовых и металлургических компаний являются не западные кредиты, а скорее высокие цены на нефть и металлы. Получается, что тех денег, которые компании генерируют, на инвестиции хватает. Другое дело, что крупные приобретения, в частности, зарубежные приобретения «Норильского никеля», недавние покупки «ЕврАза» в Америке, покупки «Газпрома» в энергетическом секторе обычно финансируются кредитами, и тут резкие финансирования возникают.
Сергей Сенинский: Значит, инвестиции сокращают компании других отраслей?
Елена Ананькина: Если говорить о других секторах, то мелкие, более слабые компании действительно могут сокращать инвестиции. Но это скорее относится к таким секторам, как, например, розничная торговля. Там очень быстрый рост сетей финансировался исторически короткими кредитами, это не могло не привести к проблемам, собственно к ним и привело. Примером может служить дефолт розничной сети «Марта», который недавно произошел.
Сергей Сенинский: Он не был единственным... Дефолты отдельных российских компаний, которые оказались не в состоянии обслуживать собственные долговые обязательства, объявлялись за последние месяцы не раз. Правда, чаще речь шла о так называемом «техническом» дефолте – либо по самому долгу, либо по процентным платежам – купону, как говорят на долговом рынке. Аналитик инвестиционного банка Lehman Brothers Павел Мамай:
Павел Мамай: По каждому обязательству у компании существует срок погашения или срок выплаты купона. В большинстве случаев существует так называемый льготный период, в течение которого, если компания вовремя не заплатила, она может заплатить, это не будет считаться полным дефолтом, это будет считаться техническим дефолтом. По российскому законодательству по внутренним долгам, по купону это 7 дней, по основной сумме долга 30 дней. В течение этого срока кредиторы не могут подавать судебные иски и требовать оплаты через суд. После истечения этого срока кредиторы имеют такое право и дефолт считается так называемым полным.
Сергей Сенинский: Первые за последнее время дефолты российских компаний начались еще в мае. Их объявляли компании из каких-то определенных секторов экономики?
Павел Мамай: В принципе дефолты начались скорее в июне и связаны они в основном с агрессивной политикой финансовой компании. Поэтому какой-то привязки к конкретным отраслям в принципе нет. У нас было две компании из лесной промышленности, которые объявили дефолт. Да, наверное, какая-то ситуация не очень благополучная. В принципе из разных отраслей, были авиакомпании, розничная торговля, производство картона. В основном из потребительского сектора, но это опять же связано с тем по большей части, что для этого сектора, для компании характерна высокая долговая нагрузка.
Сергей Сенинский: И не просто «высокая», но еще и краткосрочная – то есть заимствования делались на короткие сроки. Владимир Тихомиров, корпорация «Уралсиб»:
Владимир Тихомиров: Проблема, которую давно ставит наше банковское сообщество: в стране огромная нехватка «длинных» денег, так называемых, то есть фактически денег, которые могли бы заимствовать банки или компании на более длительный срок. У нас в основном весь финансовый рынок работает на кредитных ресурсах, привлеченных на срок до года. Это очень мало, когда мы говорим о крупных длинных проектах. Даже когда был всплеск активности по привлечению денег иностранных рынков, пока не начался кредитный кризис, большинство этих средств были привлечены на сроки достаточно краткие, то есть до года. И сейчас мы видим, что наши компании, банки начинают возвращать эти средства, что приводит к дополнительной нехватке ликвидности.
Сергей Сенинский: Можно ли говорить о том, что прежние условия получения новых кредитов на зарубежных финансовых рынках ныне ужесточены применительно именно к российским компаниям как-то особенно сильно? Может быть, после недавних событий на Кавказе...
Или все-таки бизнес кредитования в этом смысле «аполитичен» и новые кредиты, «подорожали» для всех одинаково – будь российский «Газпром», французская Total или американская General Motors?.. Елена Ананькина, агентство Standard&Poor's:
Елена Ананькина: После кавказских событий прошло еще слишком мало времени, чтобы оценить влияние на процентные ставки. Мировой кредитный кризис повлиял гораздо больше, он длится уже год, и это такой долгосрочный фактор, который влияет на финансовую систему всего мира. Вообще в принципе ставки по кредитам зависят от общего уровня процентных ставок в мире, плюс учитывается премия за риск конкретной компании, которая может в себя включать риск страны, России, другой какой-то страны, плюс падение цены на продукцию, какие-то конкретные операционные риски компании, например, конкуренция или крупные капиталовложения или еще что-то.
Сергей Сенинский: Павел Мамай, инвестиционный банк Lehman Brothers:
Павел Мамай: Я бы сказал второе: я не вижу ситуации, в которой для российских эмитентов рынок был в большей степени закрыт, чем для компаний других стран. Может быть даже наоборот, российским эмитентам легче привлекать деньги, чем банкам из Казахстана или эмитентам с Украины, если брать наших ближайших соседей. Поэтому, я бы сказал, это общее для всех ужесточение, которое России коснулось немножечко в меньшей степени, поэтому и дефолтов сравнительно немного.
Сергей Сенинский: Но те, которые уже объявлялись, чем заканчивались?
Павел Мамай: Где-то в двух третях случаев это были технические дефолты, то есть компании находили возможности, погашали обязательства в течение этих льготных периодов. В одном случае с «Арбат Престижем» заняло немножечко больше, но она расплатилась. Но, однако, существуют случаи, когда платежа не произошло и скорее всего дело закончится банкротством компании, как случае с компанией «Марта». «Марта холдинг» - это холдинг, основной бизнес которого - сеть розничной торговли под названием «Гроссмарт». В последние несколько дней начата процедура банкротства компании, был назначен внешний управляющий. Это его дело определять стоимость активов. Но по ощущениям экспертов, сумма долгов превышает стоимость активов.
Сергей Сенинский: В чем суть нынешних дефолтов российских компаний? Им нужны все новые деньги, чтобы погашать старые долги, а они теперь, на фоне кредитного кризиса на международных финансовых рынках, оказываются слишком дорогими?..
Павел Мамай: Практически вы попали в точку. Это компании, у которых много долгов, причем много краткосрочных долгов, требующих постоянного рефинансирования. Проблема заключается не в том, что новые деньги слишком дорогие, а в том, что никто не хочет их давать. В связи с ухудшением ликвидности на рынке сейчас практически нет банков или инвесторов, которые бы готовы были предоставить долговое финансирование компаниям со слабым кредитным профилем. Поэтому компаниям, у которых много долгов и большая часть является краткосрочными, все сложнее и сложнее рефинансироваться, даже невзирая на то, что их бизнес может быть вполне успешным.
Сергей Сенинский: Акции российских компаний и банков, дешевеющие уже три с половиной месяца подряд, теоретически становятся все более привлекательными для инвесторов. Но даже если их вновь начнут покупать, самой российской экономике это вряд ли добавит «новых» денег, которые можно потратить на внутренние инвестиции...
Елена Ананькина: Цена акций – это косвенный признак, который показывает, как инвесторы оценивают риски и доходность вложения в экономику той или иной страны или той или иной компании. Непосредственно на инвестиционные возможности компании это не влияет. Влияние это может быть только в том случае, если компания собирается выпускать новые акции, чтобы финансировать свои инвестиции. Таких компаний сейчас немного. Вообще в принципе акционерам выгодно, чтобы компания сначала брала в долг, а потом, когда эта возможность исчерпана, начала выпускать новые акции. Тем более, если рынок акций падает, от выпуска акций акционеры могут пострадать в финансовом отношении. Кроме того, если у компании есть акционер, он может не захотеть поступиться контролем. Это уже не очень экономический фактор, который, тем не менее, очень значим для многих крупных российских компаний. Например, в «Газпроме» государству принадлежит чуть больше 50%, поэтому для инвестора «Газпрома» его рыночная капитализация – это такая сугубо теоретическая величина. Вряд ли государство позволит «Газпрому» выпускать новые акции, тем самым размывая государственную долю.
Сергей Сенинский: В целом, если денег в экономике той или иной страны становится меньше, чем их было прежде, это должно отразиться на темпах общего роста цен. Но пока соответствующие прогнозы в отношении России делаются крайне осторожно. Владимир Тихомиров:
Владимир Тихомиров: Действительно, скажем, если брать такой базовый показатель по денежному предложению в экономике как темпы роста денежной массы, они очень существенно сократились. Если в мае прошлого года денежная масса росла порядка 60% в год, это был один из таких максимумов, достигнутых в последние 10 лет, то уже в мае этого года темпы роста сократились в два раза, чуть менее 30%. Такого рода сокращения в темпах роста денежного предложения имеют определенный временной период прежде, чем мы это видим на темпах роста инфляции. Видимо, где-то в октябре-ноябре мы увидим существенное замедление темпов роста инфляции. Прогнозы все указывают на то, что инфляция будет ниже. В зависимости от того, кого слушать, от 11,5% к концу этого года до 12,5, где-то в этом диапазоне. Напомню, что в июле у нас инфляция была более 15%.
Сергей Сенинский: Темпы роста экономики России в 2007 году составили 8,1%. В первом квартале 2008-го – уже 8,5%. Однако рост по итогам 2008 года в целом, по экспертным прогнозам, может оказаться 7%-ым и даже меньшим. А в 2009-ом – примерно 6,5%...
