Ирина Лагунина: Политические системы европейских государств, за исключением Великобритании, отличаются, как правило, большим количеством мелких партий, движений и блоков, участвующих в выборах. Поэтому и правительства обычно оказываются коалиционными. В некоторых странах такое положение ведет к частому чередованию правительственных кабинетов. Рекордсменом в этой области, конечно, является Италия, но подобное явление в последнее время можно наблюдать и в других странах – в Бельгии, к примеру, правительственный кризис длится уже год с лишним. Нестабильны правительства в Голландии, странах Балтии, Центральной Европы. Многие из них пытаются решить ситуацию с помощью изменения избирательного законодательства. Об этом мой коллега Ефим Фиштейн.
Ефим Фиштейн: Правительство Чехии решило внести серьезные изменения в избирательное законодательство страны. Это не первая попытка – еще 9 лет назад, во времена так называемого «оппозиционного договора», разделившего власть между правящими социал-демократами и оппозиционными гражданскими демократами, обе крупные партии попытались изменить закон таким образом, чтобы в нем перевесил мажоритарный принцип и мелкие политические субъекты перестали, что называется, «путаться под ногами» у главных соперников. Тогдашний президент Вацлав Гавел, сторонник и покровитель мелких центристских группировок, обжаловал законопроект, и Конституционный суд признал его правоту. Нынче у власти находится Гражданская демократическая партия, и именно она стала инициатором законодательных перемен, но вот парадокс – теперь уже она отстаивает право мелких партий на существование. Чем вызвана необходимость менять закон, не политической ли конъюнктурой, естественно было спросить у министра юстиции Чехии доктора Иржи Поспишила, кстати, разработчика законопроекта.
Иржи Поспишил: Целью разработанных поправок было устранение дефектов нынешнего закона, который, на наш взгляд, является несправедливым, так как ставит в неравное положение мелкие парламентские партии. Малым парламентским партиям приходится собрать на выборах гораздо больше голосов для получения одного депутатского мандата, чем крупным, Это нарушает принцип справедливости и равенства. В идеале система должна быть отлажена таким образом, чтобы для всех политических субъектов на один мандат приходилось примерно одинаковое количество голосов избирателей.
Поправка к закону преследует две цели, причем оба имеют для нас одинаковую важность. Я уже назвал одну из них – это восстановление принципа справедливости по отношению к малым партия. Не менее важна и другая задача – создать условия для формирования правительств большинства и снизить тем самым вероятность политического пата, вроде того, который сложился в результате последних парламентских выборов.
Ефим Фиштейн: Названная проблема характерна не только для Чехии. Наверное, при разработке поправки учитывался опыт других государств Европы, каких же? Спросил я у министра юстиции Чехи Иржи Поспишила.
Иржи Поспишил: Министерство юстиции наняло команду экспертов, специализирующихся на избирательном законодательстве. Они сделали сравнительный анализ всех существующих выборных систем европейских государств. В результате были использованы элементы законодательства Греции, Шотландии или Голландии. Во всех этих странах пропорциональный принцип дополнен так называемым «поощрительным бонусом для победителя».
Ефим Фиштейн: Подобный бонус для победителя в Италии был введен еще года три назад. Смыслом поправки было изменить ситуацию, при которой в послевоенный период в Италии наблюдалась такая правительственная чехарда, что на один кабинет в среднем приходилось менее года. Как зарекомендовал себя этот бонус в Италии? Мнение чешского министра юстиции Иржи Поспишила.
Иржи Поспишил: В целом в Италии введение бонуса для победителя дало положительные результаты. Но надо подчеркнуть, что бонус по-итальянски для Чешской Республики не подходит – там победитель поощряется слишком радикальной надбавкой. Тот, кто побеждает на выборах, автоматически получает более половины мест в парламенте. В нашей Палате представителей 200 мандатов – это означает, что бонус по-итальянски обеспечил бы победителю в любом случае минимально 101 мандат. Нам представляется, что такая система противоречила бы не только Конституции, но и принципу пропорционального представительства. Скорее всего, Конституционный суд такую поправку все равно бы отменил. Иными словами, сам подход итальянцев к проблеме может служить для нас примером, но с учетом особенностей нашей Конституции мы не можем перенять его в чистом виде.
Ефим Фиштейн: Уже было сказано, что на стороне нынешнего правительства Чехии лишь незначительное парламентское большинство. Без перебежчиков из оппозиционного лагеря правительство вообще не могло бы работать. Каковы шансы на то, что поправки к избирательному законы будут одобрены парламентом? Министра юстиции Иржи Поспишил.
Иржи Поспишил: В настоящий момент это невозможно с уверенностью предсказать. Важно, чтобы три партии правящей коалиции договорились и приняли один из вариантов поправки. Есть три варианта, и каждая из трех партий отдает предпочтение тому варианту, который ей представляется более выгодным. Я остаюсь оптимистом и верю, что в конце концов коалиции удастся прийти к общему знаменателю и представить в парламент единый согласованный законопроект. Если этого удастся добиться, думается, что у нового закона будут неплохие шансы на принятие.
Ефим Фиштейн: А не может ли получиться так, что новая избирательная система, выгодная для мелких партий, приведет к их чрезмерному размножению, и в результате политическая сцена окажется еще более раздробленной, чем нынче. Иржи Поспишил так не считает.
Иржи Поспишил: Я лично не считаю, что новая система вызовет к жизни множество новых мелких партий. Закон не поощряет мелкие политические субъекты, он всего лишь уравнивает их в правах с крупными партиями. Существующий закон скорее их дискриминирует, а мы добиваемся положения, при котором бы условия были равными для всех, и никто не пользовался бы предпочтением перед другими. Кроме того, сохраняется пятипроцентный порог для прохождения в парламент, что является достаточной гарантией того, что мелкие субъекты, не имеющие соответствующей поддержки избирателей, в парламент в любом случае не попадут.
Ефим Фиштейн: Такова позиция министра юстиции Чешской Республики Иржи Поспишила. В его ответах уже прозвучала мысль о том, что Италия одной из первых ввела так называемый «бонус для победителя», ставший источником вдохновения и для законодателей других стран. Я позвонил нашему корреспонденту в Италии Джованни Бенси и спросил его, как проявил себя этот элемент избирательной системы, введенный еще года три назад.
Джованни Бенси: Избирательная реформа в свое время способствовала стабилизации политической системы. В Италии действует двухпалатная система, парламент состоит из депутатов и сената. Новая система преследует цель поощрять образование коалиции и исключить из парламента маленькие партии. В правительстве Проди, в прошлом правительстве Проди, для которого действовали другие правила, был десяток партий, в парламенте около 20 партий. А после реформы на последних выборах, на которых выиграл Берлускони, в парламент вошла правительственная коалиция Дом свободы из трех партий, оппозиционная коалиция Демократическая партия двумя участниками и оппозиционный Демократический христианский союз, всего три партии. Возможно четыре, если от Демократической партии, как многие предполагают, отколется партия Италия ценностей. Все другие партии, практически все левые или коммунистические или неокоммунистические, не преодолели заградительного барьера. Раньше действовала мажоритарная система с одномандатными округами, теперь действует пропорциональная система, в которую встроен бонус большинства и заградительный вопрос. Что такое бонус большинства? В палате депутатов 630 членов, в сенате 315. Согласно новой системе в палате депутатов коалиция-победительница, получившая относительное большинство голосов, получает автоматически 340 мест, 54% от мест в палате, что создает возможность сформировать стабильное правительство. Абсолютное большинство – 316 депутатов. Таким образом правительство может рассчитывать как минимум на перевес депутатов. В сенате действует та же система, осложненная тем, что бонус подсчитывается в зависимости от результатов выборов на региональной основе. Еще есть заградительный барьер или процентная норма. Но это довольно сложное в Италии по сравнению с другими странами. Чтобы войти в палату депутатов, коалиция должна получить не менее 10% голосов. Партия, состоявшая членом коалиции, 2%, а партия, участвующая в выборах одна, 4%. В сенате другие расчеты – 20% для коалиции, 8% для партий-одиночек, 3% для отдельных участников коалиций. До выборов партии и коалиции должны заранее представить программу и назвать своего кандидата в премьеры. Главный недостаток системы: закон разработанный депутатом из Лиги Севера Роберто Кальдероли, предусматривает заблокированные списки. Кандидаты выдвигаются руководством соответствующих партий и избиратели не могут отдавать предпочтение тому или другому кандидату. Это ограничивает возможность избирателей определить свое парламентское представительство.
Ефим Фиштейн: Судя по описанию Джованни Бенси, итальянская избирательная система действительно не так проста, чтобы ее можно было позаимствовать целиком, без существенной переработки. Но в беседе с чешским министром юстиции мы слышали, что чешские разработчики поправок воспользовались в качестве примера законами Шотландии. Это любопытно, так как Шотландия является составной частью Соединенного Королевства. Чем же отличается ее система от той, что принята, скажем, в Великобритании в целом: Послушаем нашего корреспондента в Британии Елену Воронцову.
Елена Воронцова: Парламент в Шотландии в нынешнем виде сравнительно молодое образование. Он был воссоздан в 1999-м году. Сам факт существования парламента, решающего вопросы части государства, имеющего собственный центральный парламент – явление нетипичное для европейской политической традиции. В других частях Соединённого Королевства также есть свои органы власти – Валлийская Ассамблея в Уэльсе и официально открытый в мае этого года, но так и не приступивший к работе из-за разногласий старинных противников парламент в Стормонте в Северной Ирландии. Однако, в Англии собственный парламент отсутствует и решения принимаются в относящемся ко всему государству Вестминстере.
Шотландия, с населением около пяти миллионов человек, разделена на 73 избирательные округа, до недавнего времени совпадавшим по границам с избирательными округами Соединённого Королевства. 73 депутата – принадлежащие к одной из партий или независимые - избираются в парламент в Эдинбурге по одномандатным округам, по большинству голосов. (Таким же образом избираются и члены Парламента Соединённого королевства).
Кроме того, Шотландия официально состоит из восьми многомандатных регионов и в каждом из них выбирают по семь (региональных) членов парламента. Шотландия была одним из первых мест в стране, где появилась эта смешанная избирательная система.
В процессе выборов избиратели отдают два голоса – один за депутата своего округа и второй – за одну из партий или независимого кандидата из своего региона. То есть в выборах депутатов из многомандатных округов избиратели голосуют за партию. В этой части выборов количество кресел определяется при помощи достаточно сложной формулы. Число голосов, полученных партией или независимым кандидатом в региональных выборах, делится на число голосов, полученное каждой партией в выборах по одномандатным округам плюс. (Один добавляется для того, чтобы партии, не получившие голосов на выборах по одномандатным округам могли участвовать в распределении кресел, выделенных многомандатным регионам).
Депутат от той партии, которая получила наивысший результат, занимает место в Парламенте. Подсчёт повторяется снова, теперь уже с учётом только что отошедшего одной из партий кресла – и так до распределения всех семи кресел, относящихся к многомандатным регионам. Политические партии составляют списки своих кандидатов, согласно которым устанавливается очерёдность при распределении парламентских кресел между членами определённой партии.
Шотландский парламент, независимо от Вестминстера, решает вопросы здравоохранения, образования, местного администрирования, социального обеспечения и некоторые другие. Законы, принятые Парламентом Шотландии в этих областях, не проходят ратификации в Вестминстере. На заседаниях в Эдинбурге не принимаются решения, связанные с внешней политикой, но
В Шотландии живёт около восьми процентов населения всей страны, и это число всё снижается за счёт уменьшения рождаемости и тенденции переселения на юг острова за работой. При этом из Шотландии, как и из всех остальных частей государства, посылаются депутаты в центральный Парламент.
В Англии давно звучат голоса, недовольные количеством шотландцев, принимающих решения, затрагивающие всё государство. Есть и мнение о необходимости создания Английского Парламента. Создание парламента в Эдинбурге на юге острова было воспринято неоднозначно – ведь при присоединении Шотландии триста лет назад «слились» и два парламента, так что можно сказать, что шотландская часть всегда была в Вестминстере. В Шотландии же всё ещё можно сделать политическую карьеру на идее отделения от Великобритании. На последних выборах националистическая партия получила большинство мест, опередив лейбористов на одно кресло.
Ефим Фиштейн: Нет сомнения в том, что поиск оптимальной избирательной системы, которая обеспечила бы стабильность европейских правительств, будет продолжен.
