Ирина Лагунина: Российско-грузинский конфликт и его долгосрочные последствия были на минувшей неделе в центре внимания американских законодателей. В среду слушание на эту тему провел комитет Палаты представителей по международным делам. Рассказывает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Тон дискуссии задал председатель комитета демократ Говард Берман, в дни кризиса побывавший в Грузии.
Говард Берман: На протяжении нескольких последних месяцев мировое сообщество с растущей тревогой наблюдало попытки российского правительства спровоцировать президента Грузии Михаила Саакашвили при помощи серии юридических и военных шагов. Россия установила официальные связи с сепаратистским правительством Абхазии, выдала ее населению российские паспорта. Москва направила военный самолет, чтобы сбить грузинский разведывательный дрон и разместила в Абхазии железнодорожные войска под сомнительным предлогом. Когда эти действия не смогли вызвать ответную реакцию грузин, русские стали добиваться дестабилизации Южной Осетии. 8 августа мир увидел кульминацию многомесячных провокаций. Телевизионные экраны заполнили российские танки, вторгшиеся на грузинскую землю как раз тогда, когда человечество славило мир и гармонию на церемонии открытия Пекинской Олимпиады.
Решение президента Саакашвили начать военные действия было ужасной ошибкой. Но перед тем как вынести суровое суждение, необходимо принять во внимание рост провокаций, с которым столкнулось правительство Грузии, включая сообщения об этнических чистках в Южной Осетии, непропорциональное применение Россией военной силы, отсутствие ответа на грузинское предложение о прекращении огня – все это говорит о том, что ее цель состояла не в защите ее предполагаемых граждан в Южной Осетии, как утверждает российское руководство, а в отстранении от власти демократически избранного лидера суверенного государства.
Владимир Абаринов: Заместитель председателя комитета республика Идеана Рос-Летинен предложила задуматься о дальнейших шагах Москвы.
Идеана Рос-Летинен: Некоторые комментаторы предупреждают, что вторжение России в Грузию напоминает немецкое вторжение в Чехословакию и последовавшее за ним уничтожение независимого государства в конце 30-х годов прошлого века. В этой аналогии есть многое, над чем мы должны задуматься - в первую очередь это неспособность ведущих европейских стран осознать природу этой агрессии. Эта неспособность поощрила Германию к экспансии в Восточной Европе.
Мы должны спросить себя, какие дальнейшие шаги предпримет путинский режим, дабы облечься в тогу русского национализма с тем, чтобы укрепить свою власть, оправдать агрессию, отвлечь внимание от коррупции и преступности. Будут ли это претензии на украинские территории, будто бы по праву принадлежащие России? Будет ли оказано давление на государства Балтии, где живет много русских? Будет ли поднят вопрос о северном Казахстане с его значительным русским населением? Уйдут ли когда-нибудь российские войска из независимой Молдавии, которая уже много лет добивается их вывода?
Владимир Абаринов: Прозвучала на слушании и противоположная точка зрения, совпадающая с версией Москвы. Наиболее ярко ее выразил республиканец Дэна Рорабакер.
Дэна Рорабакер: После краха советского коммунизма Россия была готова стать нашим другом. Она вывела из Европы свои войска, дала свободу всем народам, положила конец «холодной войне». А мы умудрились превратить Россию во врага. Мы толкнули ее в объятия Китая и Ирана, и это в корне противоречит долгосрочным интересам обоих наших стран. Будь то нежелание допустить Россию на западные рынки, или требование, чтобы новая демократическая Россия платила по долгам коммунистической диктатуры, или просто откровенно воинственное отношение – мы своими действиями подтолкнули Россию в ложном направлении.
В случае Косова мы настаивали на праве косоваров отделиться от Сербии. Мы бомбили Сербию, что бы обеспечить им эту независимость. Мы делали это, зная об особых отношениях Москвы и Белграда. Я поддержал эту операцию, поддержал косоваров и не могу не признать теперь, что Косово – явная аналогия с двумя регионами, которые хотят быть независимыми от Грузии. Наши утверждения, что здесь нет ничего общего, подрывают доверие к нам. Более того, все источники в разведке, с которыми я общался, подтверждают, что недавние бои в Грузии и ее сепаратистских провинциях начались действиями Грузии. Грузия, а не Россия нарушила перемирие, и никакие разговоры о провокациях и тому подобном не отменяют этот факт. Да, некоторые цепляются, как за фиговый листок, за утверждения, что Южная Осетия, возможно, спровоцировала нападение ракетным или артиллерийским огнем. Это напоминает Тонкинский инцидент. А я скажу вот что: русские правы, а мы нет. Грузины начали это, а русские прекратили.
Владимир Абаринов: Точку зрения правительства США на слушании представлял заместитель государственного секретаря по делам Европы и Евразии Дэниэл Фрид.
Дэниэл Фрид: Хотя причины, породившие конфликт между Грузией и ее спорными территориями, Южной Осетией и Абхазией, сложны, основные элементы очевидны. После длинной череды провокаций грузинские силы 7 августа вступили на территорию Южной Осетии. Какие бы сомнения по поводу этого решения мы ни высказывали – а они у нас есть – это не оправдывает действия России, чьи войска пересекли международно признанную границу и напали на Грузию. Соединенные Штаты неоднократно, в публичном и конфиденциальном порядке, пытались побудить Россию и Грузию к сдержанности и к мирному урегулированию разногласий. После начала боевых действий наши усилия были направлены на прекращение насилия и заключение соглашения о прекращении огня.
Владимир Абаринов: По словам Дэниэла Фрида, Россия сегодня стоит перед стратегическим выбором.
Даниэл Фрид: Единая, свободная и мирная Европа отвечает американским интересам, потому что альтернатива ей – разделенный и нестабильный континент. Это представление не направлено против России. Напротив – мы всегда были убеждены, что такая Европа должна включать и Россию. Но действия России внутри и вне страны все в большей степени не соответствуют общим ценностям, которые составляют основу евроатлантического сообщества.
По этой причине наш стратегический ответ учитывать долгосрочное развитие наших отношений с Россией. Начиная с 1991 года, политика США при трех президентах основывалась на предпосылке, что Россия стремится к интеграции в мировое сообщество и продвигается, быть может, не слишком гладко, к демократии и власти закона у себя дома. Россия и в самом деле проявила интерес к членству в ключевых глобальных институтах и продвинулась по этому пути. Но своей агрессией против Грузии Россия поставила под угрозу свои надежды. У России есть выбор. Она может стать государством, живущим в мире с самим собой и своими соседями, современной страной XXI века, которая пользуется своими силой и влиянием во благо. Или она может увязнуть в экспансионистских амбициях XIX века, превратиться в страну, чье положение в мире определяется не тем, способна ли она внушать уважение, а тем, способна ли она внушать страх.
Россия не может иметь и то и другое. Она не может получать преимущества от членства в международных институтах, в которые она, по ее словам, хочет вступить, и в то же время вторгаться на территорию соседних стран и применять военную силу для изменения международных границ.
Владимир Абаринов: Конгрессмен Берман попытался выяснить, с чего все-таки начался вооруженный конфликт. Но Дэниэл Фрид исчерпывающей информации предоставить не смог.
Говард Берман: Мне говорили, что имеются разведданные о том, что российские танки были... как он называется, Рокский туннель?
Даниэл Фрид: Да, Рокский туннель.
Говард Берман: В Рокском туннеле в то время, когда грузинские силы атаковали Цхинвали. Это правильно?
Даниэл Фрид: Это именно то, что 7 августа говорили нам грузины – что российская бронетехника вошла в Рокский туннель, который расположен на границе между Россией и Грузией. Они говорили нам, что опасаются, что русские собираются напасть.
Говард Берман: И это происходило до того, как был атакован Цхинвали.
Даниэл Фрид: Так говорили нам грузины. Я должен быть очень осторожен, потому что этот вопрос имеет значение. Мы все еще пытается установить точное время, когда русские вошли в Рокский туннель. Это правда, что грузинская сторона считала, что они в Рокском туннеле, когда принимала решение об ударе по Цхинвали. И я считаю, грузины верят в то, что говорят нам правду. Но я не могу, сидя здесь, утверждать, что это правда.
Говард Берман: Хорошо. Иными словами, в настоящее время у вас нет подтверждений из независимых источников.
Даниэл Фрид: Пока нет.
Владимир Абаринов: Один из участвовавших в слушании экспертов, профессор Стэнфордского университета Майкл Макфол попытался объяснить конгрессмену Рорабакеру разницу между Косово и сепаратистскими анклавами Грузии.
Дэна Рорбакер: Осетины – отдельная этническая группа, у них другой язык. Хоть один из вас верит в то, что большинство осетинского народа не хочет независимости от Грузии, что при свободном волеизъявлении их выбор был бы иным?
Майкл Макфол: Во-первых, до того, как Россия вторглась в Грузию, все страны мира, включая Россию, признавали эти две территории частью Грузии. Не было ни одной страны в мире, которая бы признала их независимость. Во-вторых, нам необходимо вернуться в недавнюю историю. Вы знаете, сколько абхазов жило в Абхазии, скажем, в 89-м или 90-м году?
Дэна Рорбакер: Не уверен, что знаю.
Майкл Макфол: Я знаю. 18 процентов. 82 процента населения составляли неабхазы. Что с ними случилось? В Абхазии были проведены этнические чистки.
Дэна Рорбакер: Это именно тот аргумент, который использовали сербы против косоваров. В точности тот же самый.
Майкл Макфол: Я не вижу абсолютно никакой параллели с Косово. Мы применяли силу, чтобы остановить этнические чистки. Русские применяли силу, чтобы способствовать им.
Владимир Абаринов: Дэна Рорабакер был не одинок в своем осуждении действий грузинской стороны и одобрении действий российской. Тем временем заместитель министра обороны США по политическим вопросам Эрик Эделман заявил на слушании в сенатском комитете по делам вооруженных сил, что, по данным Пентагона, нападение России на Грузию планировалось задолго до его начала. «Политическое и военное руководство России осуществило заранее спланированную операцию по силовому и быстрому изменению статус-кво в Грузии», - сказал он.
