Программу ведет Марина Дубовик. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Мумин Шакиров.
Марина Дубовик : В центре Москвы прошла акция под названием День солидарности заключенных. В ней приняли участие члены запрещенной Национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова, правозащитники и бывшие заключенные. Власти не дали разрешения на проведение пикета. И около ста человек, собравшиеся на площади перед Центральным парком культуры имени Горького, ограничились раздачей листовок. О том, какие требования пытались озвучить участники акции, нам расскажет мой коллега Мумин Шакиров, который только что вернулся с акции и сейчас находится рядом со мной в студии.
Здравствуйте, Мумин!
Мумин Шакиров : Здравствуйте! Так как власти не дали добро на проведение акции, активисты запрещенной Национал-большевистской партии, а их было большинство на площади перед Парком культуры имени Горького, предпочли не раздражать ОМОН и ограничились общением между собой и раздачей листовок. Озвучил основные требования собравшихся в центре Москвы молодых людей писатель и лидер запрещенной Национал-большевистской партии Эдуард Лимонов.
Эдуард Лимонов : Цель присутствия – выразить солидарность с заключенными, которые сейчас в лагерях и тюрьмах России, и положить начало традиции исторической празднования Дня заключенных, потому что это необходимый праздник. Сострадание с горем и страданиями людей. Мы требуем широкой амнистии, а не той жалкой и скупердяйской, которая была. Одновременно мы, конечно, предлагаем свои проекты реформ.
Мумин Шакиров : О том, какие изменения предлагают внести в российское законодательство участники акции, рассказал Радио Свобода бывший заключенный Сергей Аксенов.
Сергей Аксенов : Исключить признание как допустимое доказательство, то есть тогда исчезнет повод избивать людей в милициях. Если из человека нельзя выбить явку с повинной, то какой смысл его бить. Кроме того, мы хотели бы, чтобы для судей ввели бы обязательно адвокатский стаж для того, чтобы избавить суд от обвинительного уклона. Потому что, в основном, сейчас это бывшие прокуроры. Кроме того, мы бы хотели, чтобы судей выбирали, чтобы они чувствовали свою зависимость от людей, а не от административного какого-то аппарата. Мы бы хотели, чтобы отменили понятие «судимость». Человек, выйдя с судимостью на свободу, встречает ограничения по трудоустройству, еще где-то. Нам нем какой-то отпечаток остается на всю жизнь. Кроме того, еще одна очень важная инициатива. Мы бы хотели предложить ограничить сроки содержания под стражей за следствием. Сейчас люди сидят часто, не обвиненные судом, точнее не признанные судом преступниками, сидят по году, по два, по три. Мы считаем, что нужно установить четкие нормы за преступления средней тяжести – до двух месяцев, тяжкие преступления – полгода, особо тяжкие – год, но не больше. Если не смогли доказать в этот период, значит человек должен ждать суд на свободе.
Мумин Шакиров : И еще одно из основных требований Союза заключенных - это отставка руководителя Главного управления исполнения наказаний Министерства юстиции России Юрия Калинина. И еще, повторю все, что до этого сказали мои собеседники, - это отмена понятия «судимость», ограничение срока содержания под стражей подозреваемых до двух месяцев за преступления средней тяжести, до полугода – за тяжкие и до года – за особо тяжкие преступления. Я попросил прокомментировать эти требования участников акции председателя Комитета за гражданские права, члена партии «Яблоко» Андрей Бабушкина.
Андрей Бабушкин : С одной стороны, этот человек выступает за снижение численности судебного население, за освобождение из-под стражи людей, находящихся по малозначительным статьям, против судебной волокиты, который внес достаточно большой вклад в развитие российской тюремной реформы. Наверное, две трети положительных изменений в тюрьме России последних 15 лет связаны с Юрием Ивановичем Калининым.
Но, с другой стороны, он, к сожалению, действительно, стоит на репрессивных позициях. Он полагает, что любые выступления заключенных инспирированы организованным преступным сообществом. Он отрицает наличие ошибок со стороны тюремной администрации. И на одном из совещаний, где мне пришлось быть, он с гордостью заявил, что «мы проверяли жалобы заключенных, и подтвердилось из них чуть ли не одна десятая процента». На сегодняшний день именно Юрий Иванович является тормозом на пути к тому, чтобы устранить те недостатки, которые существуют в уголовно-исполнительной системе, в частности, недостатки, связанные с незаконным переводом людей из одних учреждений в другие, с незаконным выдворением в штрафные изоляторы и помещение камерного типа и с ненадлежащими проверками жалоб заключенных. Поэтому я не исключаю, что замена руководителя ГУФСИНа сможет привести к оздоровлению ситуацию в местах лишения свободы.
Мумин Шакиров : Еще одно из требований – это ввести обязательный адвокатский страж для судей.
Андрей Бабушкин : Это разумное требование. Оно существует в некоторых странах мира, в частности, в некоторых штатах США. Не может работать судьей человек, который несколько месяцев не стажировался в качестве адвоката и, по-моему, в течение одного месяца не стажировался в качестве тюремного сотрудника. У судьи совершенно особый менталитет. Это человек, который настолько защищен государством хорошо, начиная с охраны и заканчивая зарплатой, что он начинает на простых обычных людей смотреть, как на каких-то мелких букашек, которые копошатся около подола его мантии. Это, конечно, не способствует вынесению справедливого и разумного судебного решения или судебного приговора. Поэтому это требование я, безусловно, поддержал.
Мумин Шакиров : А что вы думаете по поводу выборности судей?
Андрей Бабушкин : Я поддерживаю выборность судей. Я полагаю, что чем больше субъектов, от которых зависит появление судьи на его должности, тем выше будет беспристрастность и зависимость судьи. На сегодняшний день нынешняя система назначения делает судью зависимым как от вышестоящего суда, так и председателя его родного суда. Судья по-настоящему независимым не является. Если же судья избирается населением, то у него появляется ответственность перед населением.
Мумин Шакиров : Еще одно из требований представителей Союза заключенных – это ограничить срок содержания под стражей до двух месяцев за преступления средней тяжести, до полугода – за тяжкие и до года – за особо тяжкие.
Андрей Бабушкин : Фактически этот срок ограничен нашим уголовно-процессуальным законодательством. Другое дело, что там оставлено несколько лазеек. Я поддерживаю это предложение. Единственное, я бы сделал оговорку, что по сложным делам… И определил бы, что такое сложное дело. Например, это дела, по которым проходят более 15 свидетелей, или по которым имеется более пяти эпизодов обвинения. Потому что по сложным делам, особенно когда дела в совершенно разных регионах, или свидетельства и доказательства находятся в других регионах, по этим, конечно, делам сложно в течение двух месяцев провести нормальное следствие, судебные разбирательства. Здесь очень важный момент. У нас основным нарушителем сроков является не следствие, кстати говоря, а является суд. Хотя, казалось бы, доказательства намного сложнее собрать и скомпоновать, чем оценить, именно за судами числится большая часть людей, которые содержатся с нарушениями разумных сроков.
Мумин Шакиров : Сколько сейчас может находиться под стражей обвиняемый или подозреваемый, если он совершил, допустим, преступление средней тяжести?
Андрей Бабушкин : Если он совершил преступление средней тяжести, он может находиться за следствием до двух месяцев, за дознанием, а вот за судом он может находиться фактически неограниченно долго. Если поправки в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, внесенные в марте 2001 года, установили полугодовой предельный срок нахождения за судом любого человека, даже совершившего особо тяжкое преступление, единственное, что этот срок может быть в одноразовом порядке продлен при участии Генерального прокурора, то сменивший его полгода спустя действующий Уголовно-процессуальный кодекс России такого ограничения срока за судом не содержит. Вот здесь, действительно, такой срок должен быть ограничен.
Марина Дубовик : Спасибо большое, Мумин!
