Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Минске Игорь Карней.
Андрей Шарый: В течение месяца в России и Белоруссии будут проходить учения «Стабильность-2008». Формально эти военные маневры начались сегодня. В ходе этих учений планируется "отработать вопросы развертывания вооруженных сил двух стран, задачи локализации вооруженных конфликтов и обеспечения безопасности Союзного государства". Стратегические и командно-штабные учения "Стабильность-2008", вероятнее всего, это самые крупные военные маневры в России за последнее десятилетие. Вот почему об особенностях этих учений я беседовал с известным московским военным экспертом Александром Гольцем.
Это какие-то крупные, такие, довольно страшноватые по характеристикам учения стратегические, участвуют тут вплоть до Тихоокеанского флота, отрабатывается техника стратегического сдерживания. Насколько все это вообще серьезно и много ли народу в этом во всем деле участвует?
Александр Гольц: Будет задействовано 15-20 тысяч военнослужащих. Обращаю внимание, что это командно-штабные учения. Это означает, что, допустим, батальон на учениях будет обозначать дивизию. Это первое.
Во-вторых, командно-штабные учения стратегического характера Россия проводит приблизительно с 99-го года. Все они проходили до недавнего времени по одному стандартному сценарию. Предполагалось, что агрессор атакует или наших союзников, или, собственно, Россию. В силу относительной слабости сил общего назначения мы ведем оборонительные бои, а потом в каком-то момент наша стратегическая авиация сначала наносит демонстрационный удар ядерным оружием по малозаселенным территориям потенциального противника. Для этого наши стратегические бомбардировщики, для этой имитации, обычно летали мимо Англии на Форерский рубеж. А потом, если агрессора не удается остановить, осуществляется пуск одной или двух стратегических ракет учебных, что должно обозначать уже окончатлеьный ядерный удар, после чего планировать бессмысленно, так как наступает конец света. Если нынешние учения чем-то отличаются, то только тем, что большим своим масштабом, как я понимаю.
Андрей Шарый: Участие Белоруссии на равных в качестве партнера в этих учениях, это что-то новое в российской военной доктрине?
Александр Гольц: Нет. Как-то Белоруссия в этих планах выполняет роль стратегического предполья России, то есть первой линии обороны. Учение, которое проводилось ранее, строилось на том, что Россия приходит на помощь своему союзнику.
Андрей Шарый: Я верно понимаю, Александр, что в ходе такого рода учений отрабатывается, что называется, большая война, не такие маленькие конфликты, который Россия недавно столь победоносно провела против Грузии?
Александр Гольц: Разумеется, в таких учениях отрабатывается оборона страны. Именно поэтому к учениям привлечены практически все силовые структуры: МВД, ФСБ, пограничники.
Андрей Шарый: После военного конфликта с Грузией какое-то особое внимание такого рода тематике уделяется. Российские стратегические бомбардировщики слетали в Венесуэлу и провели испытания, правда, не очень удачное, ракеты "Булава" очередные. Как-то вы видите какое-то такое повышенное внимание сейчас к вопросам боеготовности России?
Александр Гольц: Да, разумеется. Последние пару лет вооруженные силы являются крупнейшим, на мой взгляд, инструментом государственного пиара. Мы тратим на вооруженные силы сейчас гораздо больше денег, чем это было раньше. Понятное дело, что, если денег больше, то войска должны больше тренироваться. В этом году проходили впервые на моей памяти серии крупных дивизионных учений в Приволжско-Уральском военном округе. Это все говорит о возрастающих масштабах военной подготовки.
Андрей Шарый: Неважное качество мобильной телефонной связи немножко мешало нам с Александром Гольцем, известным московским военным аналитиком, обсуждать особенности российско-белорусских учений. Однако я надеюсь, что главное из того, что Александр нам поведал, вы уловили.
Как связать совместные учения с недавними высказываниями президента Белоруссии Александра Лукашенко о том, что если гипотетически Россия захочет завоевать Белоруссию, то мировое сообщество будет иметь полное моральное право поставить ее на место? До какой степени вообще распространяются союзнические обязательства Белоруссии, например, в возможном конфликте России и Украины?
Игорь Карней: Одним из этапов «Стабильности-2008» станет участие российской авиации в комплексном оперативном учении «Осень-2008» на территории Белоруссии.
Учения проходят на фоне критики за действия российского командования в Южной Осетии. Александр Лукашенко заявил, что белорусская оппозиция зря старается проводить параллели: мол, сегодня - Грузия, а завтра - Белоруссия. Однако уточнил: если бы Россия гипотетически захотела решить таким образом какие-то проблемы в Белоруссии, то у мирового сообщества было бы полное основание поставить Россию на место, при этом «не брезгуя никакими методами и приемами».
Эксперт в военных вопросах, подполковник ракетных войск стратегического назначения в отставке Владимир Нистюк не считает, что белорусское руководство действительно опасается агрессии с Востока. Но в ситуации, когда Лукашенко приходиться балансировать между двумя огнями, нужно быть «гибким».
Владимир Нистюк: Так сложилась политическая конъюнктура, что Белоруссия опять возвращается в исходную точку. Многовекторность политики внешней должна быть обозначена не только понятием «многовекторность», но и конкретными действиями людей. Поэтому и президент Белоруссии сегодня осуществляет балансирование между интересами деловыми и политическими, связанными с Россией, и между интересами, связанными с Западом. Не думается мне, что какие-то процессы, уже отлаженные, достигают того уровня, когда может разрушиться военное сотрудничество Белоруссии и России. Даже в дурном сне не представляю себе гипотетическую возможность того, что когда-то Россия начнет захватывать Белоруссию военным путем. Думаю, что это было сказано, может быть, в порыве излишних эмоций, но я бы за ними не искал никаких абсолютно каких-то реальных, конкретных перспектив.
Игорь Карней: Учения «Стабильность-2008» проходят на фоне непростых отношений Кремля с официальным Киевом, который во время российско-грузинского конфликта однозначно занял сторону Тбилиси. «Славянский треугольник», на который всегда делали ставку сторонники реанимации хотя бы в миниатюре Советского Союза, развалился. Вправе ли Москва требовать от Белоруссии, как ближайшей союзницы, соответствующей антиукраинской позиции, включая и военную сферу? Мой собеседник Владимир Нистюк считает, что в этом смысле речь лишь об оборонительной доктрине, которой в рамках договоренностей о Союзном государстве подчиняются Россия и Белоруссия. В остальных случаях никто никого принуждать не может.
Владимир Нистюк: Все договора о сотрудничестве и взаимной помощи очень четко прописывают одну норму: в случае нападения любой третьей стороны на одну из двух договаривающихся, вторая сторона обязана оказать ей помощь и содействие. Если же нападает одна из двух высоких договаривающихся сторон, то обязательства, как правило, никто старается на себя не брать. Примером тому мы видим конфликт в Грузии. Коль скоро есть оборонительная военная доктрина в России, есть она в Белоруссии, мы не можем через конституционные нормы своей безъядерности, своей внеблоковости переступить. Можем только оказывать помощь тому, на кого напали. А если кому-то захочется на кого-то напасть, то пусть он эту «радость» делит сам с собой.
Игорь Карней: По словам начальника пресс-службы Министерства обороны Белоруссии Вячеслава Ременчика, белорусские военные наблюдатели следят за ходом учения «Стабильность-2008» на полигоне Ашулук.
