Владимир Кара-Мурза: Сегодня глава Центробанка Сергей Игнатьев пообещал, что российский банковский сектор справится с кризисом ликвидности в ближайшие несколько дней. При этом он отметил, что трудно спрогнозировать, когда начнут расти рухнувшие российские фондовые индексы. Ранее стало известно, что Центробанк предпринял целый ряд мер для поддержания банков, в частности, снижены ставки по кредитам банкам, а также нормативы обязательных резервов. По подсчетам Центробанка, только последняя мера приведет на рынки дополнительных трехсот миллиардов рублей. О том, грозит ли России банковский кризис после обрушения фондового рынка, мы беседуем с доктором экономических наук, членом думского комитета по финансовому рынку Павлом Медведевым. Обнадежило ли вас сегодняшнее вечернее заявление главы Центробанка Сергея Игнатьева?
Павел Медведев: Да. И заявление, и действия. Центральный банк, на мой взгляд, действует абсолютно правильно. Сейчас критическая ситуация, ему очень надо напрягаться, и он справляется с той задачей. Но принципиально снабжать ликвидностью рынок в больших количествах он начал год приблизительно тому назад и вполне справляется.
Владимир Кара-Мурза: Экономист Михаил Бернштам, сотрудник американского Гуверовского института, считает положение России опасным.
Михаил Бернштам: Российские банки и российские предприятия живут в основном не на средства вкладов населения, а на иностранные займы. И сейчас долг российских банков и российских предприятий достиг 436 миллиардов долларов - это очень крупная для России величина. Россия оказывается в этой ситуации в гораздо более угрожаемом положении, чем западные страны или Соединенные Штаты Америки, по той простой причине, что за спиной западных финансовых учреждений все-таки стоит мощная федеральная резервная система Соединенных Штатов, европейский банк и министерство финансов. А за спиной российских финансовых организаций стоят только резервы Центрального банка. Да, резервы Центрального банка составляют около 600 миллиардов долларов. Но эти резервы тоже небесконечны. Если Центральный банк начнет использовать свои резервы для подержания финансовой системы тогда рухнет рубль.
Владимир Кара-Мурза: Есть ли, по-вашему, угроза истощения резервов Центробанка?
Павел Медведев: Да нет, конечно. Проблема не в том, что у Центрального банка не найдется рублей, чтобы кредитовать экономику. Проблема в том, что если слишком щедро кредитовать, то инфляция будет расти. Что касается заявления Михаила Бернштама о том, что наши банки в основном живут за счет иностранных кредитов - это только отчасти, на мой взгляд, верно. Действительно банки прокредитовались на Западе в очень больших объемах, тем не менее, вклады населения приблизительно двое больше имеют объем, чем кредиты, взятые на Западе. Лучше бы, чтобы это соотношение было еще больше в пользу вкладов населения, но все-таки ситуация не катастрофическая.
Владимир Кара-Мурза: Месяц назад было десятилетие дефолта, мы тоже посвящали передачу этому событию. И тогда все экономисты в один голос говорили, что никакой угрозы нет, с иронией относились. Сейчас уже, наверное, изменилось мнение среди экономической общественности?
Павел Медведев: Нет, вы знаете, все-таки серьезных, фундаментальных проблем в банковской системе сегодня, по крайней мере, что будет завтра, мы узнаем завтра, сегодня, во всяком случае, нет. Есть проблема мгновенных платежей. Банки - это институты, которые осуществляют платежи в пользу своих клиентов. И может так случиться, что у клиента на счете есть деньги, и он может заплатить своему контрагенту, а у банка нет денег на счете, он же не в сейфе хранит вклады, депозиты, остатки на счетах своих клиентов, он их куда-то вкладывает. И извлечь из вложений часто очень непросто. Скажем, если банк прокредитовал строительство дома, дом еще не построен, продать невозможно, а клиент требует, чтобы был проведен платеж. Для этих платежей часто в последний год не хватает денег, не хватает таких мгновенных денег, которые называются ликвидностью. Ликвидность Центральный банк до самого последнего времени предоставлял полностью в том количестве, в котором нужно. В последние несколько дней возникли трудности, не принципиальные трудности, деньги и правительство, и Центральный банк в разных формах добавили в банковскую систему. Я надеюсь, что завтра все будет благополучно.
Владимир Кара-Мурза: Бывший министр экономики Российской Федеррации Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики призывает к спокойствию.
Евгений Ясин: Я призываю российских граждан не сходить с ума. Пока что кризис находится на уровне крупных компаний. Эти крупные компании опекаются государством, и государство выбрасывает деньги, следуя примеру американского правительства, чтобы остановить панику на рынке. Но рынок - это фондовый, это рынок фирм. В принципе, конечно, может дойти дело до банков, но я думаю, постараются этого не допустить. Плюс к этому у нас есть агентство по гарантированию вкладов, которые тоже что-то может сделать. Если кто-то хочет специально повредить себе и своим согражданам, пускай бежит в банк и там требует возврата своих вкладов. Он только больше потеряет, потому что вся паника немедленно вызовет инфляцию - это все беда. Нет оснований для этого.
Павел Медведев: Евгений Григорьевич Ясин, мне кажется, прав. Непосредственно от фондового рынка, к сожалению, не было счастья, да несчастье помогло, зависит менее полупроцента российского населения. Наше население не склонно играть на бирже. Подавляющая часть накоплений населений хранится в банках, и это нормально для молодого капитализма, это абсолютно нормально. Слава богу, и об этом тоже Евгений Григорьевич сказал, наше государство уже цивилизованное до такой степени, что оно побеспокоилось о так называемой наивном инвесторе. Извините за этот термин, он стандартный. Человек может быть совершенно не наивный, прекрасный журналист или хирург, но не обязан разбираться в финансах. И для такого человека государство придумало тихую заводь – банк. Если гражданин держит в банке до ста тысяч рублей, он с помощью закона о страховании вкладов гарантирован полностью, все сто тысяч, если даже банк обанкротился, получит, причем получит почти мгновенно в течение двух недель. Если он держит больше, до четырехсот тысяч рублей, тогда он гарантирован почти на сто процентов. Всякий рубль свыше ста тысяч рублей возвращается в этот короткий срок две недели на 90%. Даже если у человека больше денег было в банке, он все-таки скорее всего их не потеряет, потому что банк банкротится с помощью той же самой организации, которая выплачивает гарантированные части вкладов, агентство по страхованию вкладов. И в процессе банкротства находятся те деньги, которые остались за душой у банка и выплачиваются недоплаченные гражданину. Напоминаю, что гражданин в очереди за деньгами из обанкротившегося банка стоит первый. Он сначала в течение первых двух недель получает до четырехсот тысяч рублей, если у него было больше, потом остаток он получает дополнительно. Подавляющее большинство людей, и это тоже, к сожалению, имеет вклады меньше четырехсот тысяч рублей. 95%, даже, кажется, больше имеют вклады меньше, чем эта сумма. Может быть эти люди богаче, чем на четыреста тысяч рублей, но они знают закон и раскладывают деньги по нескольким банкам. Если человек хочет быть полностью гарантированным и живет в крупном городе, он может по многим банкам разложить по сто тысяч рублей, и даже если банк обанкротится, он получит свои деньги назад.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос гостю Владимира. Объявленная Путиным дальнейшая милитаризация страны, то есть рост военных расходов в следующем году на 30%, обвал фондового рынка, включение новых дотационных территорий в состав России в виде Абхазии и Южной Осетии, а также снижение роста цен на энергоносители, меня интересует, каков будет дальнейший курс рубля, каков будет дальнейший рост инфляции в России.
Павел Медведев: Рубль будет, по-видимому, более-менее стабилен. Во всяком случае те факторы, которые вы назвали, не повлияют заметно на рубль, потому что все те расходы, о которых вы сказали, учтены в бюджете, бюджет сбалансирован, более того, бюджет профицитный. То есть доходы бюджета выше, чем его предполагаемые расходы с учетом тех дополнительных расходов, о которых вы говорите. Что касается инфляции, да, это болезненная проблема. Инфляция слишком высокая, двузначная инфляция - это огромная нагрузка на экономику и с ней надо как-то бороться. Я думаю, что у нашего государства есть хороший резерв, значительная часть экономики находится в тени и не платит налоги. Есть, мне кажется, что есть определенные рычаги, которые могли бы уменьшить объем серой экономики, тогда бы сборы в бюджет увеличились, и инфляция уменьшилась заметно.
Владимир Кара-Мурза: Бывший заместитель министра экономики России Иван Стариков, член руководства Народно-демократического союза Михаила Касьянова, верил в тревожные прогнозы.
Иван Стариков: То, о чем предупреждали квалифицированные экономисты и демократическая общественность, к сожалению, произошло. И миф о пресловутой стабильности, ради которой подморозили демократию, рассыпался в эти два дня. Мы с вами отчетливо поняли, насколько хрупок российский фондовый рынок, насколько хрупки конструкции, которые построены без противовесов не только в экономической, но и в политической сфере. Поэтому, я думаю, что россиянам, которые хранят деньги в крупных банках, вряд ли чего грозит, потому что государство оказывает серьезную помощь вливаниями. Мы сегодня слышали об очередном транше порядка 300 миллиардов рублей, заявлено о 500 поддержки в банковской сфере. Для мелких и средних банков ситуация становится все более и более неясной. Это одна проблема. Вторая: поскольку они зарабатывали в основном деньги на фондовом рынке, в том числе и в акциях компаний, которые рухнули за последнее время, то это означает, что у самих банков возникнут проблемы.
Павел Медведев: Дорогой Иван, все то, что вы сейчас сказали о российском рынке, повторили про американский. Все бы сошлось. К сожалению, рыночная экономика принципиально устроена так, что она перераспределяет ресурсы из тех отраслей, которые являются или кажутся менее эффективными, в те отрасли, которые являются или кажутся более эффективными. В краткосрочной перспективе механизм перераспределения действует не идеально, и механизмы могут совершать ошибки. В среднесрочной перспективе, тем более в долгосрочной перспективе рынок дает перераспределение почти оптимальное. Если рынок должен перераспределять ресурсы, конечно, кризисы неизбежны. Я совсем не призываю к тому, чтобы мы радовались кризису, но откуда-то ресурсы должны уйти. И та отрасль, те люди, которые связаны с этой отраслью, конечно, испытывают тяжелые прогрессивные, нужные отрасли экономики развиваются быстро. Вот мы сейчас переживаем такой кризис, и Америка переживает такой кризис. И фундаментальные причины как раз в Америке, несмотря все сдержки и противовесы, которые там существуют. Я очень надеюсь, что в относительно короткое время мы из этой кризисной ситуации выйдем.
Владимир Кара-Мурза: Но из Америки не наблюдается отток капитала. Велик ли отток капитала за последние дни с российского рынка?
Павел Медведев: Что значит отток капитала? Капитал оттекает из каких-то конкретных структур. Мы знаем, какие убытки вынуждены фиксировать банки со столетней историей. Это что, отток капитала или приток? Это отток. Капитал действительно в каком-то смысле направляется в Америку, но в структуры государственные, в государственные ценные бумаги. Государственные ценные бумаги американские пользуются очень высоким доверием, потому что американское правительство не обманывало многие десятилетия или даже столетия. И поэтому, когда на рынке тревога, те самые наивные инвесторы, которых в Америке значительно больше, чем в России, они переходят в американские государственные ценные бумаги, покидают банки, покидают страховые компании и мы наблюдаем тот кризис, который сейчас есть.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Владимира Ивановича.
Слушатель: Здравствуйте. Владимир, вы знаете, я даже ушел от формы приветствия. Я очень рад, что вы пригласили данного товарища. Он сейчас сказал форму оттока капитала в американские ценные бумаги по причине стабильности политического обязательства правительства. Вы помните наш советский рубль и обязательства Российской Федерации как правопреемницы Советского Союза. Где делись активы именно того Советского Союза? Они пали ниц. Потому что сама форма русского рубля, в ней отсутствуют обязательства именно правительства, правила игры политические. Но это не просто правила игры, сама функция денег не отображает экономическую деятельность нашего человека, русского человека.
Павел Медведев: Владимир Иванович, вы рассказываете печальную историю, которую я, по-видимому, наблюдал вместе с вами. Вы мне рассказываете долгую историю перехода от социализма к капитализму, болезненного перехода. Действительно, те деньги, которые мы с вами, наши родители накопили в советские времена, обесценились. И государство не выполнило какого-то своего обязательства, правда, четко не сформулированного. Но теперь начинается новая жизнь последние 10 лет. И в это время государство вело себя более-менее благородно, во всяком случае, не отказывалось напрямую от своих обязательств. Восстановить вклады, о которых вы говорили, советских времен, к сожалению, очень трудно. Например, потому что это оказывает давление на инфляцию в ненужную сторону, увеличивает инфляцию. Хотя очень печально, что люди работали десятки лет, накопили что-то на старость. И оказалось, что когда старость пришла, эти накопления не стоят ничего.
Владимир Кара-Мурза: Я думаю, наш радиослушатель вспомнил не только советские обязательства, но еще может быть в период рыночной экономики были государственные краткосрочные обязательства - ГКО. Это тоже, кто мешал с ними расплатиться?
Павел Медведев: Мешала слабая финансовая система страны. Государство не научилось еще собирать налоги, а уже должно было нести расходы. Государство заимствовало на рынке огромные деньги для того, чтобы привлечь следующий рубль после того, как много рублей было взято в долг, нужно было предлагать высокие проценты и проценты в конце концов доросли до 350 в год, то есть государство брало рубль, а должно было отдать четыре с половиной. А еще такое было несчастье, рубль был почти жестко привязан к доллару, то есть 300%, не 350, правда, 300% платили по доллару. Естественно, набежало очень много инвесторов с быстрыми деньгами, желая заработать. Но как только почувствовали они, что государство уже больше не в состоянии такие огромные деньги платить за заимствования, они разбежались, и государству было заплатить нечем.
Владимир Кара-Мурза: К тому же была в 98 году низкая цена на нефть.
Павел Медведев: Много было разных обстоятельств, и низкая цена на нефть заставляла государство заимствовать очень дорогие деньги.
Владимир Кара-Мурза: А вот сейчас каково влияние цен на нефть? Хотя половина американских нефтеперерабатывающих заводов в Мексиканском заливе остановлены из-за урагана «Айк», а цена на нефть упала.
Павел Медведев: Если наступает кризис, то участники рынка предполагают, что рост экономики будет сокращаться. Если предполагается рост экономики, не будет требоваться так много нефти, как сегодня. Поэтому в период кризиса можно ожидать падения цен на ресурсы, в частности, на нефть. Вполне возможно, что в короткое время рынок передумает и решит, что падения производства не будет. Дело в том, что есть некоторые положительные признаки. Когда начался кризис в Америке, очень многие экономисты предсказывали падение темпов, даже отрицательные темпы. Темпы развития Америки не высокие, но не отрицательные.
Владимир Кара-Мурза: Валерий Зубов, член думского комитета по экономической политике и предпринимательству, бывший губернатор Красноярского края, не видит предпосылок банковского кризиса.
Валерий Зубов: Я думаю, что ситуация не как абсолютно в 98 году и по большому счету никакого банковского кризиса не видно. Другое дело, что у нас бывают ситуации, когда отдельные банки пытаются создать систему, как было в 2004 году, создать такой некий ажиотаж. Я бы не стал давать советы дергаться и предпринимать какие-то экстренные решения, куда-то бежать, что-то делать. Нет предпосылок для серьезного банковского кризиса.
Владимир Кара-Мурза: Согласны с коллегой Зубовым?
Павел Медведев: Да, Валерий Зубов прав. Мне кажется, он прав. И с сегодняшнего дня, во всяком случае, серьезного кризиса не видно.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Ленинградской области от радиослушателя Геннадия.
Слушатель: Добрый вечер. Не ускорится усиление обесценивания вкладов пенсионеров, 8% срочного пенсионного вклада в сбербанке не достает сильно до двухзначной инфляции, что свидетельствует уже об обесценивании вложений пожилых людей.
Павел Медведев: Не только пожилых, всяких людей вклады обесцениваются. К сожалению, это более-менее норма. На Западе ровно так. Банки защищают до некоторой степени деньги от инфляции, но, как правило, не полностью. Надо сказать, что банки один за другим предлагают более высокие проценты в последнее время, потому что банки нуждаются в деньгах и за счет более высоких процентов надеются привлечь деньги населения.
Владимир Кара-Мурза: Наверное, слушатель беспокоится в целом за деньги пенсионного фонда.
Павел Медведев: Это уж совсем другая проблема. Действительно, с пенсионным фондом проблемы есть, но пенсионный фонд не зависит от коротких кризисов, пенсионные деньги накапливаются десятилетиями. И если в течение десяти лет более-менее нормальный экономический кризис, то особенно беспокоиться не надо. А в течение недель трудности могут быть вполне.
Владимир Кара-Мурза: Президент Ассоциации российских банков Гариген Тосунян не ожидает паники.
Гариген Тосунян: Ничего общего с 98 годом нет. А если сравнивать с 2004 годом, когда люди в некоторой панике бросились вынимать свои сбережения и потом убедились, что это совершенно неоправданная паника и вернулось все обратно. Сегодня, я думаю, что повторения такого сценария не будет, потому что работает система страхования вкладов, те, у кого до 400 тысяч, они имеют гарантии. В 2004 даже этой системы страховой не было, и то неоправданны были истерики. А сегодня у государства есть достаточный ресурс, и сейчас этот ресурс дан банковской системе. Единственное, что мировой кризис это серьезная проблема, но она грамотным нашим поведении на России не скажется. Так что здесь какие-то страхи абсолютно неоправданны.
Павел Медведев: Я абсолютно согласен с Гаригеном Тосуняном, и то, что он сказал, я ожидал услышать. Дело в том, что мы с ним и с другими руководителями Ассоциации российских банков частенько встречаемся для того, чтобы обсудить ситуацию на рынках, и не только в период кризисов, трудные периоды, но в течение многих лет.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Магомеда.
Слушатель: Добрый вечер, Владимир, добрый вечер, Павел. Я с вашего позволения три буквально коротких вопроса. Первый вопрос: скажется ли обвал на фондовом рынке на сбережениях, я имею в виду рублевые счета в сбербанке, в 2005 или в 7, условно говоря, вложил. Второй вопрос к Павлу, как к депутату Госдумы: почему Государственная дума не ратифицирует международную конвенцию о правах инвалидов. И третий вопрос: почему ни к одному из депутатов Госдумы, кроме Рыжкова Владимира бывшего, невозможно попасть на прием?
Павел Медведев: Магомед, ко мне на прием попасть очень легко, я регулярно принимаю. Правило такое: если человек пришел, я его не отпущу до тех пор, пока с ним не поговорю, хотя иногда происходит в три часа утра, потому что довольно много людей приходит. По поводу ратификации конвенции - это надо спросить у специалиста. Я очень боюсь быть похожим на утку, которая и бегать умеет, и летать, и плавать, и все плохо. Я стараюсь хорошо разбираться в финансовых вопросах. Что касается вкладов. Уже несколько раз было повторено сегодня, что все вклады в банках защищены, если они не превышают сумму в четыреста тысяч рублей. Неважно, в 2005 вы деньги положили, в 2007, в любом году вклады в этом смысле равноправны, они все защищены законом о страховании вкладов.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Аллу Павловну.
Слушательница: Здравствуйте, господа. У меня вопрос к депутату от единороссов Медведеву. Понятно, вы в прошлом году, насколько я в курсе, приняли бюджет на три года. Вы в этом бюджете заложили хорошую прибавку себе, президенту и копеечные прибавки пенсионерам. Но как могли вы в бюджет заложить, не зная, что будет война, расходы на военные расходы, расходы на содержание Южной Осетии, Абхазии и расходы на 25% на милитаризацию. Никак не могу своим обывательским умом понять.
Павел Медведев: Алла, вы затрагиваете действительно болезненную тему. Для того, чтобы составить бюджет такой, который будет в точности соответствовать потребностям в течение года, тем более в течение трех лет, надо быть волшебником. К счастью, в бюджете закладываются деньги на чрезвычайные расходы. И если что-то непредвиденное случается, не дай бог, стихийное бедствие, деньги в бюджете есть для того, чтобы помочь людям, которые от этого пострадали. Повышение расходов на оборону произойдет в будущем году. Трехлетний бюджет устроен таким образом: более или менее точно определяются расходы и доходы на первые из трех лет и в принципе на оставшиеся два, а потом каждый год происходит уточнение для одного года и добавление еще одного третьего года, для которого бюджет составляется в принципе. Так что те проблемы, о которых вы говорите, разрешаются. Бюджеты составляются человечеством много лет, и проблемы, которых вы говорите, человечество осознало и более-менее справляется.
Владимир Кара-Мурза: Намекнула слушательница на помощь Южной Осетии, там посчитали, что на каждого жителя по полтора миллиона рублей выделяет российское государство. Не слишком ли много? Жертвам стихийных бедствий по 20 тысяч дают.
Павел Медведев: В Южной Осетии живет всего 30 тысяч человек, и с точки зрения макроэкономики это слону дробинка, это незаметно.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Татьяну.
Слушательница: Добрый вечер. Скажите, пожалуйста, в Америке финансовый кризис, пострадают ли американские вкладчики от кризиса, как когда-то пострадали российские вкладчики в 91, 98? И есть ли надежда получить пропавшие вклады в России? То, что сейчас выдают - это просто издевательство, слишком маленькие суммы выдаются.
Павел Медведев: По поводу старых вкладов вы абсолютно правы, и я много лет потратил на то, чтобы хоть что-то выдавали. Большего добиться не удалось. Не потому, что мне приходилось разговаривать со злыми людьми, мне приходилось разговаривать с людьми, которые выдвигали контраргументы. Все перечислять не будут, но один главный – это инфляция. Украинцы попытались резко увеличивать выплаты по старым вкладам. Хотя по сумме, приходящейся на одного человека, на одного жителя Украины, они все-таки не пообещали выплатить столько, сколько выплатили россиянам. Россиянам выплачивают очень мало, украинцы хотели только приблизиться к этим объемам. И они разогнали инфляцию до такой степени, что в пору начинать выплачивать компенсации по новым вкладам, новые вклады очень сильно обесценились. Страдают ли американцы от финансовых кризисов? Да, конечно, страдают, безусловно. Доллар тоже обесценивается, если кризис наступает, люди работу теряют во время кризисов. Но вклады в банках американцы давно не теряют, они приняли закон о страховании вкладов в 1932 году, и он действует с 1 января 1933 года. Закон их похуже, чем наш, без ложной скромности скажу, но тем не менее, достаточно хороший, чтобы спасти вклады в банках, вклады в банках всегда аккуратно спасаются.
Владимир Кара-Мурза: Экономист Михаил Бергер не верит в повторение дефолта.
Михаил Бергер: Ситуация сильно отличается от ситуации десятилетней давности. Система более зрелая и государственных ресурсов достаточно для того, чтобы смягчить ситуацию на рынке, поэтому я таких фундаментальных угроз не вижу. Во-первых, работает система страхования вкладов, и она обеспечивает размещение вкладов до четырехсот тысяч рублей. А во-вторых, банки испытывают определенную проблему с наличными, но в целом серьезных причин для того, чтобы ожидать потрясений, я не наблюдаю. Угрозы лежат в области выведения капиталов из российских активов со стороны инвесторов по практическим соображениям.
Павел Медведев: Михаил прав, безусловно, и я хочу Михаила поблагодарить за то, что он упомянул мой любимый закон о страховании вкладов. Действительно закон о страховании вкладов сыграл положительную роль с самого начала, процесс его внедрения оказался очень полезным для оздоровления банковской системы и продолжает хорошо работать. Я надеюсь, что и мы дальше сможем на него полагаться.
Владимир Кара-Мурза: Он упомянул, что иностранные инвесторы побегут с российского рынка.
Павел Медведев: Иностранные инвесторы побежали с российского рынка и в значительной мере то, что мы наблюдаем, является следствием этого бегства. Я думаю, иностранные инвесторы не завтра, но в течение нескольких месяцев увидят, что фундаментальных причин для бегства нет. Тогда они начнут возвращаться и сами же от этого и выиграют. Они купят наши ценные бумаги тогда, когда они стоят дешево и бумаги станут дорожать, и они станут богаче.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Владимира, радиослушателя из Кемеровской области.
Слушатель: Здравствуйте. Я к депутату хотел обратиться. Владимир меня знает, наверное. Мне 52 года, старшему сыну 6 лет, третий родится со дня на день. У нас проблемы такие: я взял кредит на жилье почти под 48% годовых, есть такой в Новосибирске банк. Я в Москве, я хотел спросить, как попасть на прием к депутату?
Павел Медведев: Владимир, 48% годовых - это что-то неправдоподобное. Напишите мне, пожалуйста, письмо: Охотный ряд дом 1 депутату Медведеву, обязательно Павлу Алексеевичу, потому что в думе всегда было с основания думы три Медведева, легко запутаться. Я вам отвечу.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Виктора Ивановича.
Слушатель: Добрый вечер. У меня к Павлу Алексеевичу два замечания, а потом два вопроса. В свое время нам Геращенко очень долго говорил и клал руку на рельсы, что никакого дефолта не будет. Второе: вы сказали, что у нас небольшой капитализм развивается. У нас как не было социализма, так до сих пор и нет капитализма. Это уже факт не отрицаемый. Второе: вы говорили о вкладах, что в США в 32 году страхование о вкладах приняли, у нас только сейчас. Еще неизвестно как этот закон будет работать, окажется то же самое, что и с деньгами Советского Союза, то же самое не будут выплачивать. Здесь нет гарантий никаких, государство обанкротилось практически своими обязательствами.
Владимир Кара-Мурза: Виктор Владимирович говорил про руку в 93 году, что обмена денег не будет.
Павел Медведев: Говорил действительно. Виктор Иванович, вы абсолютно правы. Фундаментальное свойство человека состоит в том, что ему не дано видеть будущее. Поэтому я, в отличие от Виктора Владимировича, делаю заявления более осторожные. Я признаюсь, что я не знаю, что будет завтра, послезавтра, через месяц. Я строю прогнозы, основываясь на том, что я вижу сегодня. Был социализм, есть ли капитализм – это сильно зависит от определений. Капитализм есть несовершенный, он меня не вполне устраивает, но я предпринимаю усилия, чтобы этот капитализм стал получше. В банковской сфере он стал заметно лучше. Я несколько раз повторял то, что уже говорил, уж извините, так мне эта мысль дорога, что не могу удержаться. В свое время в начале 90 годов я создал специальную приемную, которую избиратели, граждане России, не только мои избиратели, я избирался всегда от Юго-Западного округа Москвы, но ко мне приходили люди из Владивостока. В эту приемную, которую окрестили приемной для обманутых вкладчиков. Много лет я пробиться в эту приемную не мог, чтобы начать прием, столько приходило несчастных обманутых вкладчиков. Несколько лет нет ни одного, в банках больше не обманывают. Несколько лет - это четыре года как работает закон о страховании вкладов. Я не знаю, как будет работать закон в будущем году. Но та организация, агентство по страхованию вкладов, которая занимается выплатой денег, пока идеальна, не одного сбоя не было, она обязана выплачивать в течение двух недель, она выплачивает в течение двух дней, перевыполняет норму. Эта организация накопила подушку безопасности, она обязана это сделать для того, чтобы быстро, в течение двух недель пока нет возможности забрать те активы, которые остались за душой обанкротившегося банка, она должна иметь средства, чтобы заплатить. Так вот средств накоплено уже так много, что обсуждается вопрос, как их использовать, не поднять ли планку выплат. Например, назначить ее на уровне 600 тысяч рублей. А может быть выгоднее сократить платежи банков в систему страхования, тогда банк сможет поднять немножечко, но все-таки поднять процент, который они платят по депозитам. То есть накоплен некоторый запас прочности. Мне кажется, что этого запаса прочности на обозримую перспективу хватит. Поэтому я не такой пессимист, как вы.
Владимир Кара-Мурза: Евгений Сабуров, бывший вице-премьер в правительстве Ивана Силаева, не предчувствует катастрофы.
Евгений Сабуров: Судя по тем мерам, которые предпринял Центробанк, ничего страшного в банковском секторе, по крайней мере, не происходит. То, что наша банковская система не ахти что - это мы с вами и так знаем. Но ничего такого катастрофического там нет, похоже на то. Хотя, конечно, какие-то банки уйдут с рынка. Но это касается мелких провинциальных банков, кого-нибудь из крупняков это вряд ли заденет.
Павел Медведев: Я Евгения так давно знаю, что ожидал приблизительно такого высказывания. Я согласен с ним практически во всех пунктах. Только мне обидно за провинциальные банки мелкие и крупные. Совсем не потому банк плохой, если он плохой, что он в провинции. В провинции есть маленькие, очень смирные банки, которые работают честно и аккуратно по 15 лет, и слава богу, не теряют деньги, наоборот постепенно богатеют, правда, очень медленно, в провинции мало денег. Что касается банкротств, да, каждый год банкротится несколько десятков банков и об этом, я еще раз повторяю, мои избиратели, ни жители Владивостока в последние четыре месяца не сообщают, потому что это их не беспокоит, они свои деньги получают назад. Но это более-менее нормальный процесс, банков больше тысячи, конечно, десяток-другой найдется либо нечестных банкиров, либо неловких банкиров, которые не могут свой бизнес вести.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Петра.
Слушатель: Добрый вечер. Господин Медведев, вы, по-моему, ненормальная ситуация в ваших словах звучит как нормальная. Что же здесь нормального, если государство накачивает своими ресурсами банки. В нормальной ситуации в рыночной экономике они должны подвергаться либо санации, либо национализации, примерно как в Америке. Второй вопрос-шутка: по-моему, коммунизм развалили не коммунисты, а финансисты.
Павел Медведев: Петр, вы не совсем правы. Центральный банк, во-первых, не накачивает ресурсами банки, Центральный банк выдает краткосрочные кредиты необходимые для того, чтобы производить расчеты, эти деньги банки часто на следующий день возвращают в Центральный банк. Ровно так ведут себя все Центральные банки мира. В этом одна из главных функций Центральных банков. И лет сто приблизительно тому назад специалисты в финансовой сфере поняли, что такая функция должна быть у кого-нибудь, эту функцию присвоили центральным банкам. Центральный банк Америки, который существует приблизительно сто лет, он сто лет является кредитором последней инстанции. То есть если у хорошего коммерческого банка сегодня, сию минуту не хватает денег, чтобы произвести платежи, но он здоровый этот банк, то есть он вложил свои деньги в хорошие проекты, центральный банк американский автоматически кредитует коммерческий банк. Наш Центральный банк в последний год работает почти так же эффективно, как сто лет работает американский центральный банк.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Евгению Витальевну.
Слушательница: Добрый вечер. У вас вначале передачи выступал американский консультант, и он сказал, что банки там зависят от населения, тогда и схема кризиса понятна, потому что жизнь в кредит, и если не дают, то можно разориться. Меня поразила фраза Игнатьева, который сказал, что деньги будут розданы всем банкам. Ведь когда экономика молодая, то кризис должен выделить банки умные и честные, а у нас такое впечатление, что в 91-93 банки созданы были на воровские деньги у России, они за 17 лет эти деньги прожили, у населения денег нет, они опять обворовывают последние деньги России.
Павел Медведев: Евгения Витальевна, Сергей Михайлович имел в виду те банки, все находятся под надзором, которые здоровые. Конечно, больному банку никто кредитов не выдаст. Сергей Михайлович, я думаю, я этого высказывания не слышал, домысливаю, что он имел виду: некоторые крупнейшие банки получают ресурсы из одних источников, другие банки из других. Так вот, Сергей Михайлович объявил банковскому сообществу, что Центральный банк с помощью имеющихся у него механизмов доведет деньги до очень большого количества банков и не нужно будет маленькому банку из провинции, из той самой провинции, о которой говорил Евгений Сабуров, дожидаться, когда ему перепродаст деньги какой-нибудь крупный московский банк, он получит напрямую из Центрального банка.
Владимир Кара-Мурза: Как, по-вашему, исчерпывающие меры предпринял Центробанк или у него что-то осталось еще в резерве?
Павел Медведев: Безусловно, осталось в резерве. Причем надо говорить о Центральном банке и правительстве вместе. Потому что Центральный банк и правительство, слава богу, работают согласованно и предоставляют разнородные ресурсы рынку. Но, конечно, еще не все они сделали для того, чтобы помочь нашей экономике. Я думаю, резервы еще остались.
Владимир Кара-Мурза: Вы работаете в комитете по финансовому рынку, какие-нибудь законы меры нужны для помощи российской финансовой системе?
Павел Медведев: Я думаю, в краткосрочной перспективе нет, хотя бы потому, что даже если удастся придумать что-то умное, оно будет действовать не мгновенно. В среднесрочной перспективе я бы постарался уменьшить долю серой экономики. Я даже грешным делом написал проект закона, надеюсь, что он будет обсужден, подправлен и принят. Значительная часть экономики, точно никто не знает какая, но явно заметная, не платит налоги. Зарабатывает деньги, в кавычках не в кавычках, как угодно слово «зарабатывать» писать, и эти деньги, заработанные в серой экономике - плохие деньги, их трудно легализовать, следовательно, их надо быстро потратить. Те деньги, которые быстро тратятся, они накапливаются, сильно давят на рынок и увеличивают инфляцию. Это затрудняет действия правительства такого типа, как, например, сокращение обязательных резервов. Я надеюсь, что такого рода законодательство, которое сократит возможности для серой экономики, будет принято, и это законодательство поможет бороться с кризисами, с инфляциями, с другими неприятностями.
Владимир Кара-Мурза: Как долго, по-вашему, может продлиться кризис в его сегодняшних масштабах?
Павел Медведев: Такой острый кризис скорее всего разрешится в течение нескольких дней, а такое послевкусие, конечно, будет продолжаться как минимум несколько недель, а выправление ситуации несколько месяцев.
