В случае его неспособности это сделать, согласно доктрине Эванса, ответственность ложится на международное сообщество.
Гарет Эванс отмечает, что понятие государственного суверенитета неизбежно включает ответственность государства за защиту народа от массового уничтожения. «Суверенитет, - пишет он, - это не лицензия на убийство, и если государство не способно предотвратить или остановить геноцид или массовое истребление народа, то сделать это обязано международное сообщество».
Концепция под названием «Ответственность защитить» зародилась в недрах Международной комиссии по интервенции и государственному суверенитету ООН после неудачи так называемой гуманитарной интервенции ООН предотвратить геноцид в Руанде и массовые убийства в Боснии.
Гарет Эванс был сопредседателем этой комиссии. В 2005 году эта концепция была единодушно принята Генеральной ассамблеей ООН, однако она все еще вызывает неоднозначные толкования.
В интервью Радио Свобода Гарет Эванс поясняет, как на практике может быть реализована его доктрина, как в свете этой концепции выглядит военная акция России против Грузии:
- Это необязательно должны быть военные акции. Это могут быть самые разные формы убеждения или принуждения, дипломатического или политического давления, отличающиеся от военной интервенции. Однако в самых неотложных случаях это может быть и военная акция. Такая акция была, к примеру, крайне необходима в Руанде.
- Не предполагает ли ваша концепция, что государства в современном мире обладают лишь неполным суверенитетом?
- Вовсе нет. Это лишь означает, что суверенитет – это такая реальность, которая наряду с полнотой власти предполагает и ответственность защитить свой народ, причем способом, который соответствует фундаментальным правам человека. Она вовсе не умаляет полноту государственного суверенитета, признавая, что в некоторых случаях государство просто не способно решить проблему самостоятельно и нуждается в помощи и поддержке со стороны других государств.
- Может ли отдельное государство пойти на такую военную акцию или же это может быть лишь коллективной акцией с санкцией международной организации?
- Если вы имеете в виду самую крайнюю форму такой акции, военную интервенцию, то легальность ей придает, конечно, резолюция Совета безопасности ООН. Однако, как известно, проблема может стать еще более неотложной, если Совбез окажется неспособным достичь консенсуса. В этой ситуации главным правилом могли бы стать не поиски альтернативы Совбезу ООН, а попытки превратить его в более эффективный орган.
- Насколько ваша концепция «Ответственность защитить» соотносится с военной акцией России против Грузии?
- Россия утверждает, что это пример этой концепции в действии. Я не верю этому. Думаю, что это ложное ее понимание. На это есть две причины. Первая – основным поводом военной акции России, как она настаивает, была защита собственных граждан. Забудем на время, что она сама создала большинство этих граждан, раздав им российские паспорта. Сам принцип защиты своих граждан в другой стране - хорошо известное положение международного права и обычно трактуется, как принцип самозащиты. Он ничего общего не имеет с концепцией «Ответственность защитить». То, на что ссылается Россия, это очень давняя концепция прав человека, реализация которой вполне допустима, но она ничего общего не имеет с моей концепцией.
И вторая причина. В этом конкретном случае, даже если исключить проблему гражданства, даже если бы Россия утверждала, что действовала как ответственный субъект международного права, пытавшийся прекратить массовую гибель людей и нарушение прав человека, то и в этом случае это не соответствовало бы действительности. Факты не свидетельствуют, что в Южной Осетии происходили огромного масштаба массовые убийства людей или геноцид. Бесспорно, неблаговидные действия происходили там с обеих сторон. Однако уровень таких преступлений не оправдывает военного вторжения.
Здесь возникает вопрос о подлинных мотивах этой акции и вопрос, была ли она вызвана крайней необходимостью, и не могло ли бы, скажем, вмешательство Совбеза ООН стабилизировать ситуацию. Возникает и другой вопрос – соразмерности действий России. По мнению многих наблюдателей, российская акция была в огромной мере несоразмерна. Она не только не была продиктована стремлением стабилизировать ситуацию в Южной Осетии и Абхазии, но и привела к вторжению в Грузию, уничтожению ее инфраструктуры и крайне замедленному отводу войск. Все это ни в коей мере не оправдано обстоятельствами.
