Марина Тимашева: В Петербурге, в Мраморном дворце Русского музея проходит выставка "Сибирский миф. Голоса территорий". Рассказывает Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Обнаженный мужчина, стоя на коленях, прижимает к груди петуха. Вообще-то, петух огромный, в человеческий рост, но на картине это не заметно. Оба существа естественно соразмерны, но то, как один замер, прижав другого, показывает ясно: им друг без друга не жить. Что-то от рембрандтовского «Блудного сына» есть в этом жесте – потерял, обрел и так горестно счастлив, что готов вечно стоять, не разжимая объятий, боясь утратить. Только кто из них блудный сын: человек или птица? По-моему, скорее, человек. Во всяком случае, картина художника Вершинина называется «Колыбельная». Или вот - девочка прижимает к груди ягненка. Так красно ее платье, что, кажется, это кровь ягненка, теплая, стекает по ее рукам. Вокруг, как чаша - леса, луга, кони пасутся. Но страстный жест девочки на холсте художника Третьякова, эта голова с закрытыми глазами, склоненная на бок, прижатая к животному, говорит о том же: люблю больше жизни, обрела, не отдам. Вот такая выставка. Ловлю себя на мысли: когда приходишь на экспозицию современных питерских или московских художников, все, в основном, как-то холодно, отстраненно, а здесь такие страсти кипят. Да, выставка необычная, - говорит и ее куратор со стороны Русского музея Альфия Низамутдинова.
Альфия Низамутдинова: В старые добрые времена Русский музей был главным музеем Российской Федерации, был научно-исследовательским институтом, и мы курировали региональные музеи, региональные Союзы художников, помогали делать выставки. Но вот перестройка, сложные 90-е годы, связи все прервались. И только в 2003 году появилась мысль показать искусство сибирского региона. И велась очень обширная работа с различными союзами – Красноярска, Иркутска, Барнаула и регионами Дальнего Востока - Якутск, Владивосток и другие города. Вот эта выставка являлась таким завершающим проектом Омского художественного музея, который делал выставку «Сибирский миф. Голоса территорий» на своей площадке. Мы от этого проекта отталкивались с ними вместе. В итоге, к нам приехала выставка уникальная. Очень много не банального. Интересна выставка тем, что она охватывает вторую половину 20-го века, то есть это современная выставка. Художники живут в ауре самобытных культур, поэтому практически все как-то перерабатывают мифологию, эпос, уникальные археологические находки. У них даже сложился такой археостиль, архео-арт, потому что находки наскальных рисунков оказали колоссальное влияние и на искусство, и на восприятие, которые кочуют из археологических находок на картины современных художников. Это очень интересно. Потому что это не перенос прямой и не прямое цитирование, а именно ассоциативное, пластическое внедрение. Вот очень интересная, на мой взгляд, художница Орбачакова. У нее уникальные работы, они очень выдержаны в серой гамме. Она напоминает оленью шкуру серебристую. А при этом у нее есть мотив чаши. Это древний эпос, воплощение совершенно уникальное, потому что понятно, что в народном искусстве всегда присутствует линия и цвет, а тут совершенно другая гармония цвета, хотя ссылка к цвету есть. Или, например, уникальный художник из Иркутска - Рыбаков. Он сам родом их Хакасии, и вот сама эта земля, первозданность этого мира, природы и самой Хакасии, которая находится в такой тектонической чаше, этот мотив чаши у него очень часто используется - совершенно необузданная земля и, в то же время, эта чаша, которая удерживает эту кипящую лаву. Очень много символических образов, причем, они очень искренние и внутренние.
Татьяна Вольтская: В первом зале задана сама идея, сами архетипы сибирского мифа. Очень удачно, что у входа висят фотографии реальной земли, на которой вырастает этот миф, и дальше видно, как пространство преображается с помощью мифа и с помощью художника. Оно и понятно – христианство пришло сюда позже, языческие мифы этой земли выглядят гораздо моложе и живее наших. Хотя и к европейским мифам, и к христианским мотивам сибирские художники обращаются тоже.
Альфия Низамутдинова: Это все преломляется каким-то особенным взглядом, каким-то особенным достоинством, сдержанностью. Мы уже привыкли, что для европейского человека христианство это такой набор элементов, из которого можно сделать нечто. А там все-таки есть такое бережное отношение к христианству. Там сдержанная гамма и очень строгая линия. Не испорченность нравов там присутствует.
Татьяна Вольтская: Альфия Низамутдинова, естественно, общалась не только с картинами, но и с самими художниками, ездила в Омск.
Альфия Низамутдинова: Конечно, трудности, в частности, в Омске, заключаются в том, что все зависит от экономической состоятельности региона. Поскольку в Омске нет ни нефти, ни газа, ни леса, то выживать в этой ситуации в культурной среде очень трудно. Все держится на дотациях губернатора. По-моему, у них даже федеральных дотаций нет.
Татьяна Вольтская: Как у них с мастерскими?
Альфия Низамутдинова: Та мастерская, в которой я была, это просто избушка. Люди устраиваются очень трудно. У художественных музеев очень хорошая, богатая коллекция, они не так давно разделились и строят свою собственную художественную политику, пытаются поддерживать интересные проекты.
Татьяна Вольтская: Наверное, продаются картины тоже недорого?
Альфия Низамутдинова: Я просто поражена ситуацией, что в Новосибирске - одна художественная галерея независимая, частная. В Омске тоже одна художественная галерея, которая торгует искусством. Соответственно, выставки, где они могут быть? Они либо в музее, либо в галерее. Честь и хвала художникам, которые еще собираются делать какие-то независимые проекты. Замечательный проект был на тему арбузов в Екатеринбурге и в Омске - и графика, и живопись, и инсталляция, и скульптура. Потрясающие каталоги вышли. Они такие веселые, такие озорные, остроумные. Там была такая акция, которая меня потрясла. Лили крашеное шампанское и сыпали семечки на снег. Получался потрясающий арбуз.
Татьяна Вольтская: Просто какое-то декадентство!
Альфия Низамутдинова: Ну а где делать, если одна галерея? Где художникам работать?
Татьяна Вольтская: Именно поэтому на выставку в Русском музее - особая надежда. Опыт показал, например, что выставка якутского искусства в петербургском Манеже заставила якутские власти выделить для местного музея новое здание. Может быть, после признания в Петербурге и сибирским художникам станет чуть легче.
