Марина Тимашева: В Московском доме музыки состоялся концерт «Музыкальный транзит через Москву – в Париж». Этот проект существует вот уже несколько лет благодаря инициативе одного из крупнейших музыкальных издательств Франции «Шан дю Монд». С участниками концерта встретилась Тамара Ляленкова.
Тамара Ляленкова: Программа концерта «Музыкальный транзит через Москву - в Париж» наполовину состоит из произведений российских композиторов, которые являются авторами французского издательства «Шан дю Монд». Сочинения современных композиторов в Европе пользуются большей популярностью, чем в России. Я спросила у директора издательства, органиста собора Валь де Грас Эрве де Зарбра: это интерес к национальным особенностям, или это интерес персонально к композиторам?
Эрве де Зарбр: Я думаю, что всегда существовал интерес к русской музыке, причем музыке разных времен. Кроме того, русские композиторы часто приезжали во Францию, а французы ездили в Россию. Произведения тех и других как бы циркулировали между нашими странами. Конечно, кто-то известен больше, кто-то меньше. Я не говорю о таких классиках прошлого как Шостакович или Прокофьев. За ними пришло следующее поколение, скажем, Денисов, потом его ученики некоторые стали мэтрами сегодняшнего дня, например Каспаров, Янов-Яновский, Щетинский. Это не значит, что Каспаров вытесняет Глинку - и то, и другое продолжает существовать. В своих программах я всегда играю музыку современную, но в том же концерте могу сыграть Гайдна или Баха. А если говорить об издательской политике, то я бы сказал, что все идет от личного интереса. Я выбираю ту музыку, которой могу всерьез заняться. Это мой критерий.
Тамара Ляленкова: Существует конкуренция на издательском рынке?
Эрве де Зарбр: Да конечно. Издательство «Шан дю Монд» с давних времен вошло на русский рынок. Еще в 1939 году оно организовало во Франции исполнение Пятой симфонии Шостаковича. Так что уже 69 лет длится наше сотрудничество с Россией. Конечно, есть и другие иностранные издатели, которые тоже этим занимаются, но солнце должно светить всем.
Тамара Ляленкова: О том, как обстоят дела с современной классической музыкой на Украине, я попросила рассказать композитора Александра Щетинского, чья пьеса « Strindberg-Impressions»вошла в программу нынешнего концерта.
Александр Щетинский: Роль современной классической музыки, конечно, не та, что была в 19-м веке, и даже не та, что в первой половине 20 века. И это затрагивает все страны, в том числе и Украину. Но ситуация неплохая в целом, мне кажется, для современных композиторов, потому что есть несколько фестивалей – два фестиваля в Киеве, специально посвященные современной классической музыке, большой фестиваль в Львове, и еще в других городах несколько фестивалей. Причем я смотрю, что украинские композиторы имеют возможность исполняться хорошими коллективами, такими как Национальный оркестр, Оркестр национальной филармонии. Другое дело, что есть определенная проблема с публикой. Публика-то есть, но, на мой взгляд, она не искушенная, малообразованная. Это касается не только современной музыки, но и классической. В Европе, конечно, концертная инфраструктура значительно лучше - и концертные залы, и условия для работы музыкантов, и опыт музыкантов, опыт работы в современной классической музыке. Это очень специфическая вещь. Нужно владеть специфическим звуком, особыми приемами игры. То есть музыканту, который воспитан только на старой классической музыке, трудно играть современную классическую музыку.
Тамара Ляленкова: Вполне понятно, что западный слушатель более искушен. Но о том, почему российская музыка пользуется такой популярностью в Европе, я попросила рассказать композитора, художественного руководителя Ансамбля современной музыки Юрия Каспарова.
Юрий Каспаров: Несомненно то, что для композиторов российских эмоциональность в музыке имеет огромное значение. Для западных - в гораздо меньшей степени. Шенберг еще сказал в свое время, что «эмоции есть испарение формы». Наши так никогда не считали. Русская школа, причем и композиторская, и исполнительская, это самая эмоциональная школа в мире. Наши выпускники очень котируются в мире, и есть даже шутка, что русские струнники вибрируют даже в паузах. На Западе гораздо больше, чем в России, произведений, где просто декларируется сухая структура. Это интересный эксперимент, в этом много полезного, но, как в свое время сказал Глен Гульд, «нельзя превращать концерт в лекцию». Поэтому да, наша эмоциональность ценится действительно. Это какая-то хорошая специфика нашей школы.
Тамара Ляленкова: То, что российских композиторов в Москве представляло французское музыкальное издательство, оказывается, не случайно. Ситуацию прояснил Юрий Каспаров.
Юрий Каспаров: Дело в том, что у нас до сих пор нет ни одного издательства. Их не было в СССР, их нет в России. У нас, почему-то, под издательством понимают просто типографию. Западные издатели берут мировые права на произведение, они это произведение регистрируют, они пропагандируют это произведение, они сдают в аренду голоса и партитуру, и от каждого исполнения композитор получает деньги за аренду материалов, за исполнение, и так далее. То есть функции музыкального издателя неизмеримо шире, чем у нас можно представить. А у нас, поскольку нет таких издательств, у наших композиторов нет другого выхода, кроме как отдавать права западным издательствам. Все мало-мальски стоящие произведения, которые пишутся в России сейчас, отдаются за рубеж. Хорошо, сейчас Россию трудно проконтролировать, она считается страной не самой цивилизованной, как ни странно, но пройдет время, и Россия станет абсолютно цивилизованной страной, и все конвенции будут распространяться на нас. И тогда, несомненно, мы не сможем исполнять ни одно произведение, не взяв в аренду голоса. Потому что на Западе, когда оркестр или ансамбль исполняет какое-то произведение, он обращается к издателю, издатель ему за определенную сумму дает нотные материалы в аренду, и таким образом он играет. И после каждого концерта какие-то отчисления авторские идут в авторское общество. Очевидно, что мы придем к тому, к чему Запад пришел давно. Тогда получится так, что российские исполнители должны будут арендовать у западных издателей партитуры и голоса российских композиторов. Полный маразм, но ничего не поделать. И Шнитке принадлежит на корню, весь, издательству «Ханс Сикорский», Денисов разбросал свой каталог - он у «Шан дю Монд», и еще у немцев. Да, действительно, мы пока просто внаглую играем музыку Шнитке и Губайдуллиной и не платим. Пока с России трудно спросить, непонятно, как решать дела в суде, но очень скоро это закончится, и нам придется арендовать партитуру и голоса Шнитке, Губайдуллиной, Денисова, если мы хотим их играть в Москве и в России. Смешно, в какой-то степени, в больше степени - обидно.
