Ирина Лагунина: Мы продолжаем рассказ о главных математических наградах этого года. В 2008 году математики Владимир Арнольд и Людвиг Фаддеев стали первыми россиянами, удостоенными международной премии имени Жуньжунь Шоу — Shaw Prize, которую называют «Нобелевской премией Востока». Об этой и других премиях, которые получили российские математики в этом году, рассказывает доктор физико-математических наук, профессор математического института Куранта Нью-Йоркского университета Федор Богомолов. С ним беседует Ольга Орлова.
Ольга Орлова: Федор, давайте теперь поговорим о том, какие международные награды получили в этом году российские ученые. Этим летом состоялось важное событие, впервые два россиянина были удостоены восточной нобелевки Shaw Prize - это Владимир Арнольд и Людвиг Фаддеев. Давайте сначала два слова скажем о самой премии, во-первых, справедливо ли ее называть восточной нобелевкой, достаточно ли она престижна, ведь это молодая премия, ей всего несколько лет. Да, она действительно велика в денежном эквиваленте, но насколько она признана в мировом сообществе, насколько она действительно почетна?
Федор Богомолов: Конечно, это хорошая премия, но она молодая все-таки, она была введена сравнительно недавно. И пока, хотя все кандидаты, которых я знаю, все те ученые, кто получил эту премию, высокого ранга, но потребуется какое-то время для того, чтобы она получила такой же статус, как другие премии, например, как премия Абеля. Среди математиков Абель считается пока повыше. А вот в этом году, насколько я знаю, два русских математика получили эту премию - это Людвиг Фаддеев, который собственно математический физик больше, и Владимир Арнольд. Арнольда я знаю получше, Фаддеева поменьше, но это все громкие имена давно, причем оба они как бы лидеры каждый в своей области.
Ольга Орлова: Как бы вы оценили вклад каждого из этих ученых, потому что, конечно, в России это уважаемые ученые. Но как бы вы оценили вклад каждого из них в развитие математики?
Федор Богомолов: Я бы сказал, что Фаддеев себя считает математическим физиком - это правильно. Он все время думает, все задачи, которыми он занимается, они исходят из квантовой теории поля, квантовой механики. То, что при этом возникают замечательный интересный математический аппарат, он конечно прекрасно знает современную математику - это ему очень помогает. Из работ Фаддеева, я помню, при мне происходило в Ленинграде, что когда возникла, зародилась и теория, целая отрасль математическая, теория квантовых групп - это прямо на наших глазах. Это возникло из вопросов, которые возникли у Людвига Фаддеева и его учеников в связи с проблемами, конкретными достаточно проблемами теории квантовой теории поля. У него масса работ, он давно известен у него масса классических просто работ по квантовой теории поля, он в этой области по мировым меркам один из основных ученых. Я даже удивлен, что ему не дали Нобеля до сих пор.
Ольга Орлова: Хорошо. Что бы вы сказали о Владимире Арнольде? В прошлом году математическое сообщество, не только математическое, все научное сообщество российское отметило его день рождения, ему было 70 лет, и это было важное событие, подводили итоги. Наверное, не случайно, что в следующем году он получил такую награду.
Федор Богомолов: Для меня Арнольд - это 60-70 годы собственно прошли, многие новые вещи возникали именно от Арнольда в это время и, конечно, я до сих пор помню те основные работы. Теория особенностей очень сильно повлияла на целое поколение математиков, да и сейчас это все стало такой классикой, которой все пользуются. Поэтому, конечно, неудивительно, что он получил.
Ольга Орлова: Федор, скажите, пожалуйста, можно сделать такое наблюдение: Владимир Арнольд, несмотря на то, что вклад его в развитие математики огромен, он часто настаивает в своих интервью и статьях, которые публикует, он настаивает на том, что математика - это специальная часть физики и математика питается задачами, которые ей подбрасывает физика и физические проблемы. И в этом смысле он отстаивает идею Пуанкаре, что развитие математики в 20 веке будет определяться именно задачами, пришедшими из физики. В то время как Людвиг Фаддеев, казалось бы, математический физик и всегда родом из физики. Но тем не менее, Людвиг Фаддеев в своих интервью и высказываниях нередко говорил о том, что, конечно, он признает за математикой абсолютную самостоятельность и вообще многоликость математики, что математика - это и язык для других наук, и математика внутри имеет свою логику, красоту именно собственную, но и при этом, конечно, существует и как раздел физики. Как бы вы прокомментировали два разных взгляда этих ученых при том, что премия уравновесила оба взгляда?
Федор Богомолов: Математика слишком велика для одного человека.
Ольга Орлова: Для постижения.
Федор Богомолов: Не то, что для постижения. Человек все-таки ограниченное существо, поэтому он выбирает, он должен, вынужден выбрать какую-то форму, какую-то точку зрения, где-то находиться. И в этом смысле они выбрали такие разные точки зрения. По большому счету я не чувствую противоречия. Конечно, общая проблема математики, почему она питается от физики, всегда, когда наука начинает развиваться сама по себе, в отрыве от соседних дисциплин, есть опасность вырождения. И в математике это часто происходит, какие-то области вдруг вырождаются. Конечно, контакт с такой живой наукой как физика, которая странным образом математика до сих пор там исключительно эффективна, не так как в других науках, в биологии до сих пор нет такой эффективности взаимного обогащения, такой период еще не настал. А с физикой существует длинный взаимно обогащающий союз. И можно относиться, что это единственное для нас, что все время придерживаться именно этой точки зрения, быть поближе к этому - это точка зрения Арнольда, но можно и немножко отступить. То есть математика обладает своей внутренней логикой, которая позволяет довольно успешно и продуктивно развиваться и опять давать результаты, которые полезны и вообще, и для других дисциплин, и внутри, и очень долго развиваться в отрыве от той же физики. Арнольд склонен к категоричным утверждениям, я бы не считал, что существует большое противоречие.
Ольга Орлова: В прошлой программе мы говорили о том, что научные премии носят разный характер. Есть те, которые даются за вклад по итогам деятельности, а есть те, которые даются за конкретные результаты. И правильно ли я понимаю, что Shaw Prize - это премия, которая дается за вклад?
Федор Богомолов: Это премия по итогам, эта премия – подведение итогов. Даются такие премии известным людям, насколько я могу видеть, уже всем хорошо известным, из той обоймы, в которой получают такие премии. Человек сперва попадает в обойму, а затем получает премию.
Ольга Орлова: Давайте теперь поговорим о российском ученом, о россиянине, который получил европейскую премию, премию Европейского союза - математик Алексей Бородин. Как я понимаю, поскольку это молодой и активно действующий математик - это премия за результате. Может быть вы скажете немного о самой европейской премии?
Федор Богомолов: Европейская премия была введена не очень давно и вручается на европейских конгрессах, которые происходят с интервалами в четыре года. Эта премия, которую, они обычно вручают порядка 10 премий, это не очень большие премии в денежном отношении, но как бы это премия, которая задает некоторый уровень, она показывает, в новом поколении старается выделить ученых первого класса, именно молодых ученых. И дается, как правило, за результаты, иногда за один результат, иногда за серии работ. Конечно, Бородин очень молодой, но активно работающий ученый - это теория алгебры, теория представлений, но смешенная немножко с теорией вероятности и с геометрией. У него много интересных результатов и своих, и совместных, он еще Филдса получит, он такой молодой, ему 33. Но он в основном в Америке, но, по-моему, в Россию приезжает.
Ольга Орлова: Он по-прежнему остается сотрудником Института проблем передачи информации Академии наук. Насколько мне известно, он имеет две позиции в калифорнийском институте, и в российской академии наук. А что бы вы могли сказать о его результатах, о направлении деятельности?
Федор Богомолов: Направление деятельности - это такая теория представления больших групп, бесконечных групп, связанные с этим, идет, по-видимому, от его научных руководителей отчасти профессора Вершика из Ленинграда и Кириллова, тоже московский профессор, но сейчас он работает в Филадельфии в университете Пенсильвании. Он пошел гораздо раньше, он решил интереснейших задач теории вероятности. Там возникает вопрос о распределениях, возникающих в результате бесконечных групп, когда бесконечные объекты, приходится говорить не о значении чего-то, а о функциях распределения. И он сделал очень красивые работы. Во всяком случае он доказал гипотезу, сформулированную учеными из Куранта, которая довольно долго стояла и она важна в приложениях теории случайных матриц. Это сейчас очень популярная наука, и она имеет много приложений.
